Вот и сейчас много разных амулетов приготовил старый Роб. Стоял у каранги и ждал своего вулкорка. Ни слова шаман не сказал, ни движения не сделал, но зверь, словно почуяв беззвучный зов, прибежал к нему, подставил спину. Поехали орки в селение Гра-ориг. За ними тоже верхом несколько учеников Роба двинулись, остальные шаманы пешком пошли.

А в селении уже готовились к празднику. Горели костры, бурлили на них котлы, суетились вокруг женщины. Большое угощение собирали: варили жирную оленину, жарили на огне птицу, запекали в золе озерную рыбу, доставали из каранг кувшины с моченой ягодой. Молодые девушки посреди стоянки стелили чистое полотно, раскладывали пушистые шкуры, на которых сидеть тепло и приятно. За всей этой работой Айка присматривала, проверяла, чтобы на празднике было все лучшее.

За полдень начали съезжаться вожди. Первыми приехали свои, из клана ориг. А уж за ними и другие подоспели.

Велики дикие степи, и много орков по ним кочует. Пятнадцать кланов, в каждом по десятку племен, а то и по два. От каждого клана позвал Уран-гхор в гости по одному вождю племени. Выбрал самых сильных, самых могущественных, самых мудрых — таких, которых везде знали и уважали. Десять дней гонцы разыскивали их по всему Орочьему гнезду. А найдя, передали, что зовет их вождь Гра-ориг на проводы зимы — самый главный праздник для степняков. Мог бы принять Уран-гхор вождей всех орочьих племен, не жаль было ему ни угощения, ни даров. Но там, где слишком много чужаков, единства нет. Вот потому позвал он всех вождей своего клана, а из других кланов — лишь лучших.

Ни один от приглашения не отказался, каждому оно лестно было, каждому хотелось на ориг посмотреть: слава об их богатстве, силе и удаче птицей летела по всей степи. Никто не побоялся, что заманят его в ловушку. Все знали, что значит слово молодого вождя: закон гостеприимства для него священен.

Но не зря звались эти орки главами племен. Умны они были, опытны, понимали: не для веселья собрал их Уран-гхор. И каждый из них гадал по дороге, добром ли предложит вождь под его руку идти или грозить начнет, силой захочет заставить. А властью делиться никто не желал.

Встречал гостей Уран-гхор. Вел себя как равный: руку жал, уважительно желал здоровья, провожал к большим карангам, предлагал отдохнуть после дороги. Женщины приносили вождям горячий травяной настой, закуску. А когда все собрались в селении, пригласил вождь гостей к праздничному угощению.

Уран-гхор во главе стола сидел, по левую руку от него — Ярх, верный помощник и товарищ, по правую — старый Роб. Дальше вожди сидели — суровые воины. Горели самоцветы на их шапках, сверкали стальные пластины на теленгах. Сказал шаман ритуальную речь: возблагодарил Сацеола за то, что позволил племени вынести холодную зиму, кровавую Морриган — за то, что орки между собой в мире жили, духов степи — за то, что хранили племена от голода и холода. И начался пир.

— Хорошее угощение, — сказал Оран-гхор, немолодой, тяжелый, словно медведь, вождь племени Хаар-вирг, — видно, богатые у тебя охотничьи угодья.

— Земля везде одинаково родит, — отвечал Уран-гхор, — и все угодья одинаковы. А это шаманы наши камлают, чтобы плодились звери в лесах, птица в степи и рыба в озерах. И от их волшбы всего у нас вдоволь.

Молча переглядывались вожди. Не верили они, что шаманы могут зверю и птице приказывать. Не выдержал молодой вождь племени Мха-рау, могучий воин Вели-гхор, рассмеялся:

— А что же ягоду твои шаманы не выращивают?

— Еще не время, — спокойно сказал Уран-гхор. — Придет лето, тогда и ягоду вырастят.

А старый Роб улыбнулся, зачерпнул из миски горсть моченой голубики, прошептал над ней какие-то слова и высыпал ягоды перед Вели-гхором:

— Прими, славный вождь, мое угощение.

Попробовал воин: свежей, сладкой была голубика, словно ее только что с куста сорвали. Никогда не видел он таких чудес.

Наелись гости, развалились на теплых шкурах. Ждали, чем еще хозяин их удивит.

— Хорошо живет твое племя, — сказал Оран-гхор, — да только от такой сытной жизни орки могут боевой дух потерять. Где же все твои воины, Уран-гхор? Кроме часовых я никого не заметил.

— Все они делом заняты, — отвечал молодой вождь. — А чтобы их боевой дух увидеть, надо в воинское селение ехать. Я вас туда приглашаю.

— Мы бы поехали, но вулкорки наши устали, им после долгой дороги отдых нужен, — нахмурился Вели-гхор.

— Тогда примите мои дары.

Кивнул Уран-гхор старому шаману, тот в ладоши хлопнул. Раздался из степи далекий вой, такой злобный и свирепый, что у всех вождей мороз по коже пробежал. Не показали воины своей оторопи, ждали, что дальше будет. Скоро выбежала из-за дальних кустов стая невиданных зверей. Огромные, серебристо-серые чудища с зелеными горящими глазами и клыкастыми, злобно оскаленными пастями неслись прямо к гостям. Вскочили вожди, за оружие схватились, защищаться приготовились. Но звери подбежали к Робу и улеглись вокруг него, словно послушные щенки. Усмехнулся Уран-гхор:

— Вот и дары мои — боевые вулкорки. Или не по нраву они вам?

Молчали вожди, разглядывали жутких тварей. Первым заговорил Эр-гхор, вождь племени Эри-даг:

— Где же водятся эти вулкорки? Никогда я таких в Орочьем гнезде не видал.

— Эти звери выращены нашими шаманами, — сказал Уран-гхор. — Они свирепы и сильны, выносливы и быстры.

— Как же их объезжать? — спросил Вели-гхор.

— Объезжать их не надо, — проговорил Роб. — Позволь мне отрезать прядь твоих волос, славный вождь.

Не хотелось Вели-гхору, да делать нечего: не праздновать же труса перед всеми. Вынул он острый нож, сам с головы своей прядь волос срезал, шаману передал. Тот снял с плеча дорожную сумку, достал из нее кожаные ремешки. Затянул тихую песню, принялся переплетать полоски с волосами вождя. Быстро мелькали узловатые старческие пальцы, такой ловкости мог любой юноша позавидовать. Вскоре смастерил он тонкий, словно кружево, ошейник.

— Выбирай вулкорка, вождь племени Мха-рау.

Воин подошел к смирно лежавшим зверям, присмотрелся:

— Вот этот, с черными подпалинами на боках.

Кивнул Роб, и вулкорк послушно встал. Шаман надел на него ошейник, что-то тихо прошептал в ухо зверя, прикоснулся пальцами к его лбу.

— Вот и все, вождь. Теперь он твой верный товарищ, помощник и защитник. А десять дней спустя узы волшбы привяжут его к тебе так крепко, что и ошейник не понадобится. Но ты его не снимай, этот талисман охраняет зверя от болезней. Сейчас мои ученики упряжь принесут.

Подошли к пирующим два юноши. У одного в руках была стопа седел, у другого — сбруя. Вели-гхор оседлал своего вулкорка, проскакал вокруг селения. Послушен был зверь каждому движению руки наездника. То медленно трусил, то летел, едва касаясь лапами земли. А когда спешился вождь, вулкорк рядом с ним пошел, злобно глядел по сторонам, охранял хозяина. Остановился Вели-гхор — зверь тоже замер. Преданно смотрел на орка, ждал, что тот прикажет. Не дождался, дружески боднул Вели-гхора головой в плечо, подставил спину: поехали, мол. Рассмеялся воин: