В голове всплыли смутные воспоминания.

– Ради Бога, с тех пор уже лет сто прошло. Ну по меньшей мере пятнадцать.

– Она всегда об этом помнила, – сказала ему Диана. – И плакала, когда ты женился на Консуэло.

– Я бы и сам заплакал, если бы знал, во что ввязываюсь.

Никто даже не улыбнулся. Гарри был не в состоянии понять, отчего его семья считает, будто образ рыдающей Мелани Диллмот способен зародить в нем хоть искру романтического интереса. Единственное желание, которое порождало в мужчине это жалкое подобие женщины, – бежать без оглядки.

– А как насчет Элизабет Дарбури? – предложила Фиби. – Она брюнетка.

– Ты без наследника не останешься, – одобрительно кивнула леди Антония. – У Дарбури как минимум по двое сыновей в каждом поколении.

– Лиззи Дарбури не годится, – вставила Вивиан. – Она не понимает шуток Гарри. Смотрит на него, как будто он немного умом тронулся, и никогда не смеется.

– А это очень важно, – согласилась леди Луиза. – Мужчины злятся, если мы не находим их забавными. Особенно Гарри. Его это расстраивает.

– Это меня не расстраивает. И я не понимаю, почему сестры взялись искать мне жену.

– Потому что ты сам не способен на это, – выпалила Вивиан, получив поддержку всех дам, они дружно закивали.

Не в силах опровергнуть столь вескую причину и будучи слишком добрым, чтобы напоминать им о том, что первый брак Дианы был не лучше его собственного, Гарри решил доиграть в молчанку. Может хоть это заставит сестер отступиться. Через три секунды стало понятно, что его стратегия потерпела полный крах.

– Есть еще Мэри Недерфилд, – сказала Вивиан. – Она девушка со вкусом. Всегда такая элегантная.

Это был высший комплимент, который можно получить от Вивиан, обожавшей одежду и уделявшей много внимания дамской моде.

Фиби забраковала леди Мэри, отрицательно качнув головой:

– У нее ни единого шанса. Она голубоглазая блондинка. К тому же слишком спокойная и благоразумная.

– Да, но ему именно такая жена и нужна. – Вивиан махнув рукой в сторону брата. – Он такой сумасброд, ему необходима спокойная и благоразумная девушка.

– Но Гарри таких не выносит.

Чего Гарри действительно не выносил, так это когда его обсуждали так, словно его нет рядом.

– Ваш разговор не имеет смысла, – начал раздражаться он. – Я больше никогда не женюсь. Сколько раз вам это повторять?

– О, Гарри! – запричитала мать, в глазах плескалось разочарование. – Ты абсолютно безнадежен в том, что касается важных вещей.

Как будто деньги, которые он зарабатывал и которые позволяли им всем одеваться у Уорта, посещать оперу и ужинать в личном кабинете ресторана «Савой», были не важны. Но он знал: обсуждать с матерью, откуда берутся деньги бесполезно. Мать и логика – понятия несовместимые, особенно в том, что касается денежных вопросов.

Как-то раз он попытался объяснить ей, что такое акции основного капитала. У обоих чуть голова не раскололась.

– Ты должен жениться и обзавестись сыновьями, – продолжала она тем временем. – В наши дни так трудно найти приличный коттедж.

Какое отношение коттеджи имеют к сыновьям, было выше его понимания, но это же его мать. Выдавать непостижимые вещи – ее вторая натура.

Фиби правильно истолковала его озадаченный взгляд.

– Джеральд не позволит нам жить в Марлоу-Парке, если ты умрешь и он станет виконтом, – пояснила она. – А поскольку собственником будет он, нам придется искать себе новый дом.

– А-а… – Просвещенный Гарри не стал говорить о том, что миллион фунтов стерлингов в банке Ллойда, приносящий недурной процент, более чем достаточная защита будущего его родных. Вместо этого он решил притвориться, что обдумывает возникшую проблему. – Полагаю, после моей смерти вы всегда можете переехать в Америку. Коттеджей там на всех хватит. В деревеньке под названием Ньюпорт полно милых уголков.

Мать никогда не могла понять, когда сын шутит, а когда нет.

– Что ж, просто замечательно. – Голос ее дрогнул. – Что мы будем делать, если ты умрешь, не оставив наследника?

Отчего-то Гарри считал, что мысль о его кончине должна удручать близких больше, чем отсутствие наследника, но он явно был единственным, кто видел вещи в подобном свете.

Диана деликатно кашлянула.

– Как я уже говорила, Диллмоты привезли с собой кузин Абернати, Нэн и Фелисити. И я подумала…

– Довольно! – Гарри со стуком положил нож и вилку на тарелку. Его терпению пришел конец. – Может, прекратите уже, все вы? Ни одна женщина на земле не затащит меня под венец. Я никогда не женюсь. Никогда! Понятно вам?

Пять женщин, которых он любил больше всего на свете, уставились на него, точно выводок перепуганных, обиженных котят. Вынести такого взгляда Гарри не мог.

Он оттолкнул тарелку и, поскольку остальные тоже закончили есть, подал официанту знак убирать со стола.

– В любом случае я не могу понять, почему мы обсуждаем меня, – сказал Гарри. – Сегодня день рождения Фиби. Думаю, пришла пора открывать подарки. Кстати, о подарках…

Он вынул из кармана крохотный, завернутый в оберточную бумагу сверток и торжественно преподнес его младшей сестренке:

– Это тебе, Ангелочек. С днем рождения.

лаза сестры загорелись.

– Лиможская шкатулка, да? Только она такая крохотная, больше ничего на ум не приходит. Я права?

– Открой и посмотри.

Она развязала ленточку и сняла бумагу. Раскрыв картонную коробку и увидев, что находится внутри, Фиби залилась счастливым смехом.

– На ней ангелочки!

– Так это и в самом деле Лимож? – Вивиан вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть подарок.

– Да. Взгляни. – Фиби вытянула руку, чтобы остальные тоже могли посмотреть на шкатулку.

Гарри припомнил слова мисс Дав и склонился к плечику сестры.

– Говорят, эти шкатулочки открываются, так? – невинно поинтересовался он.

Фиби поддалась на его уловку.

– Да, конечно, открываются. – Она продемонстрировала это, откинув крышку на петельках. – Вот, посмотри как… Бог ты мой!

Она вытряхнула на ладонь перстень.

– Сапфир! Смотрите, это же сапфир! – Отложив шкатулку, она подержала кольцо на ладони с долю секунды, показывая его родным, и надела на палец правой руки. Оно село как влитое. Конечно же. Мисс Дав, благослови ее небеса, не допустила бы иного.

– Тебе уже двадцать один год, – сказал Гарри, – и мне показалось, что сапфир – это то, что нужно. Подходит к твоим глазам, знаешь ли. Нравится?