Оливия лежала на полу под стойкой.

Мертвая, чтоб я лопнул, мало ли трупов Гарик видел, во всех позах и ракурсах!

В таких случаях лучше не ерзать. Если это криминал… Я быстро впрыгнул в двери ресторана, оглядел обеденный зал – чисто. Сауна – закрыта. Туалет – заперт. На улице что имеем? На улице не было никого. А где Карина?

– Карина!!

Или тут дуплет, братан?

Чуть коснувшись рукой полировки, я прыжком перелетел через стойку, сразу оказавшись рядом с телом. Холодным. Значит, часа два назад, это имеем точно. Пульс не чувствую, ну, пока не факт, пальчики-то у меня еще те… Я бегло осмотрел тело Оливии – ни малейших повреждений: ни «огнестрела», ни «холодного» пробоя. Не вижу ран. Поднес к губам девушки большой экран своего смартфона-переростка – никаких следов дыхания на каленом стекле. Потрогал голову, лицо. Точно, челюстные мышцы начинают коченеть. Да, все.

Значит, она была мертва еще при первом моем звонке.

Нормальный ход! Что вот тогда не сбегал вниз, а?

– Карина!! Ты где?!

Гарик… Че ты орешь?.. Сложи кирпичики. Карину я нашел в прачечной, возле пикающей стиральной машинки. Та же самая картина. И опять никаких повреждений.

«Один в доме-4».

Что делать будем? Звонить будем.

Так, спокойно. Документы у меня в полном порядке. Паспорт, обратные билеты, а вот журнал регистрации надо бы проверить, есть ли я там. Да… Два трупа и я, такой зачетно-модный, в сером «адидасе». Сперва нужно переодеться, вдруг придется почетно или не очень отступать к предгорьям. Вернувшись в номер, я быстро скинул спортивное и напялил свой джинсовый «врангелевский» костюм, в таком и падать не страшно, и в узостях прорываться можно. Документы по карманам, билеты, карточки, прилично налика… Хорош пока, это же просто страховка.

Как тут «Скорую» зовут, через 112 или особый?

Что я парюсь?.. Схватив трубку городского телефона, я, на всякий случай, глянул под стеклом список тревожных служб и быстро набрал тревожный номер. Ответили мне не сразу, какое-то время побыл у тети на удержании.

– «Скорая» слушает!

– Здесь два трупа, уважаемая, похоже на отравление.

– Адрес говорите точный, – устало потребовала оператор.

– Гостиница «Орхидея», это район за речкой. На Набережной, адрес… сейчас гляну…

– Не нужно, знаю. Вы кто?

– Отдыхающий Залетин.

– Мужчины, женщины?

– В смысле, трупы? – зачем-то уточнил я. – Женщины, молодые, персонал отеля.

– Армянки, абхазки? – не меняя интонации, уточнила медичка.

Это еще им зачем! Что за новации такие?

– Да какая те разница, сестренка! Это люди!

– Не орите, молодой человек. Отвечайте на вопрос.

– Армянки… Впрочем, не совсем уверен, не выпытывал.

– Понятно. Вызов принят. Теперь так. Как вы сами себя чувствуете?

– Да просто зашибись я себя чувствую, че там, – проскрежетал я, в реале ощущая лишь медленно нарастающее озверение. – Мне тут просто лафа и кексы, учитывая, что под ногами два трупана!

– Тогда «Скорая» по адресу сейчас приехать не сможет, – спокойно констатировала операторша. – Много вызовов. У вас личная машина есть? Можете их сами привезти, мы тут примем.

– Машины нет, – сказал я, с сомнением поглядывая на небольшую автостоянку перед отелем.

Стоянка – площадка на шесть единиц, девчата говорили, что летом она забита в очередь. Сейчас же там стоит лишь одна – «Шевроле-Нива» серо-зеленого цвета. Это автомобиль Карины, у нее родаки живут на Красной Поляне, своя пасека где-то в горах. В принципе ключи найти не сложно. Да и возле других гостиниц авто стоят, хоть и не по-летнему мало их.

Нельзя. Не та пока ситуация, чтобы машины хитить.

– Безлошадный отдыхающий, – решительно закончил я.

– Тогда слушайте меня внимательно! – потребовала оператор. – Трупы желательно убрать в темное прохладное место, а если такового не найдете, то лучше бы их присыпать землей. Позже заберем.

Это что такое творится в тихом городе Адлере, а?

Нормальные такие спецназовско-бандитские советы отдыхающим – запросто и задушевно: земелькой закидайте! Но на медичку я это выплескивать не стал, ясно же, что по чьей-то инструкции работает девка.

– Ага, уберите в прохладное… А когда мусора приедут на место происшествия? – с вкрадчивой ехидностью ответствовал я. – То меня же и запрессуют, так, не?

– Ну, так и позвоните в полицию, – невежливо посоветовала медичка и бросила трубку.

Я медленно сел на маленький кожаный диван.

Неудобно сидеть, под задницей что-то колется. Вытащил из-под себя тоненькую книжицу в твердой обложке. «Ведическая книга смерти». Еп… тьфу. Да уж… Специфичная подборочка, на полочке все такие… невеселые – нехорошее почитывали девки, зря это. Не балуйся черными вещами, не надо.

Что-то отдых перестает быть томным, а, Гарик?

Придется звонить и ментам, чувствую, смежники со «Скорой» зашиваются, так что полиционерам доложат не скоро, в конце смены, скорее всего. Несколько раз глубоко вздохнув, я набрал проклятый номер.

– Дежурная часть, старший лейтенант Гумиров.

– Але, полиция, у меня тут два трупака, отель «Орхидея» за речкой, «Скорая» уже знает, скорее всего, это не криминал, обе местные, из персонала, ориентировочно армянки, сообщил отдыхающий Залетин, – скороговоркой отбарабанил я в трубу, один хрен все пишется, разберут.

– Ай, молодца, все бы так докладывали! – восхищенно похвалил меня дежурный. – Сам-то как?

– Сам бодрый, жду полиционеров!

– Ну, красота! Служил, сидел?

– Стоял, на! Слушай, старлей, у меня тут два тела с жесткими непонятками, без байды, а ты такой веселый. И это твое, а не мое. Так что шли экипаж с фонариками.

– Прямо так и с жесткими… Похоже на отравление, так? «Скорая» что тебе сказала, деловой?

– «Скорая». Сказала. Прикопать, – теряя последнее терпение, поведал я полицаю.

– Толковая у нас «Скорая», – почавкал чем-то старлей. – Вот и выполняй.

– Слышь, да вы че тут все, берега потеряли за туманом? – тихо спросил я. – Гумиров, это ведь люди…

– Ты не учи меня там, браток, – так же тихо ответил дежурный. – Умный если, то сам сообразишь. Тупой – так выполняй, че тебе сказали. Нет у меня экипажей! Нет! Мозги включи! Деловой…

И бросил трубку.

Другой бы тут же брякнул в службу собственной безопасности УВД, но я не стану. «Схемы дятла» для меня не существует, ни при каких. Хорошо, Гарик ваши сигналы принял, правда, не знает теперь, что с ними делать.