Не все, конечно же, писали о Востоке легкомысленно. Для критических умов восточный антураж служил лишь ширмой, за которой скрывалось изображение современных европейских порядков и нравов. Достаточно вспомнить «Персидские письма» Монтескье (1721), положившие начало жанру философского романа Просвещения.

Не перечесть всех произведений первой трети XVIII века, навеянных Востоком. Их стало даже чересчур! Знаменитый французский романист Кребийон-сын в 1736 году предсказывал: «…переведутся герои, которые попадают в плен к туркам, едва сев на корабль; никто больше не будет похищать из сераля султаншу, беспримерной хитростью обманув бдительность евнухов…» Но пророчество не сбылось, «восточные приключения» плодились и размножались, а сам Кребийон выпустил в 1742 году роман «Софа». Похождения французов в турецких шароварах продолжались.

Роман аббата Прево «История современной гречанки» совсем о другом. В нем тоже есть увлекательный сюжет: тайна рождения, освобождение из сераля, коварные соперники, предательства и погони. Но роман не об этом. Он, как и «Манон Леско», о чувствах и страстях, которые в конечном счете определяют судьбы человеческие.

Французский посол выкупает из гарема знатного турка юную гречанку Теофею. Он совершает этот поступок из благородных побуждений, тайно, через подставное лицо — другого турецкого вельможу, который, в свою очередь, влюбляется в прекрасную гречанку. Посол рассказывает Теофее о свободе, которой пользуется европейская женщина, об идеале добродетельной жизни. И Теофея буквально перерождается, она осознает постыдность прежней жизни, стремится забыть ее. «Как видите, горестная судьба моя объясняется не склонностью к наслаждениям: я не опустилась до порока, а родилась в нем», — признается она своему благодетелю. Посол поначалу относится к Теофее как благородный покровитель: «Природная щепетильность не позволяла мне питать какое-либо более нежное чувство к юному созданию, только что освободившемуся из рук турка». Но прошло совсем немного времени, и желание обладать побеждает благородный порыв: «…я не сомневался, что она будет уступчивой». При этом он придерживается правила: «…просить у Теофеи только то, что сама она склонна мне даровать». На деле он всякий раз глубоко оскорбляет девушку своими притязаниями, а она умоляет об одном: позволить ей любить его как отца, наставника и спасителя. Сопротивление рождает страсть. В душе посла борются высокие и низкие чувства, но побеждают всякий раз последние, распаляемые к тому же ревностью. Потому что у посла появляются соперники, они пытаются похитить гречанку, отбить ее у посла… Значительная часть повествования связана с двусмысленными ситуациями, которые как будто дают послу основания подозревать Теофею в коварстве и измене, но все подозрения оказываются ложными. Ревнивец лишь ненадолго успокаивается. В результате он отравляет жизнь и себе, и возлюбленной. Неутоленная страсть превращает его в больного старика, а гречанка умирает совсем молодой женщиной, так и не изведавшей ни свободы, ни любви, ни счастья.

В отличие от посла, который довольно понятен, в образе Теофеи есть какая-то недосказанность, загадочность. Может быть, оттого, что все события мы видим глазами посла и оцениваем их с его точки зрения. Теофея — родная сестра Манон Леско, но, как это бывает у сестер, с иным характером и противоположными устремлениями. Многим кажется неубедительным стремительное перерождение героини. Но это потому, что читатель замечает в истории гречанки лишь перемену участи, а не перемену ее самой. Так библейская Мария Магдалина не просто расстается с ремеслом блудницы, она расстается с прежней Марией и становится праведницей, святой. Такие преображения действительно сродни чуду, их вообще мало кому удавалось изобразить.

В русском переводе роман аббата Прево вышел под названием «История одной гречанки», без определения «современной». А жаль, ведь автор считал книгу созвучной идейным и духовным исканиям эпохи Просвещения. Впоследствии, как это часто бывает с выдающимися произведениями, каждая новая эпоха приоткрывала новые смыслы в старом тексте. И сегодня мы по-прежнему задумываемся: а может быть, деве Востока (гречанке только по рождению) было бы лучше, останься она гаремной женою, в неведении о том, как живут женщины в другом, чужом для нее мире? Ведь в начале романа Теофея была вполне довольна своим положением, у нее самой были рабы, а престарелый господин явно не утруждал свою любимицу. И сегодня, когда конфликт цивилизаций принимает порой форму кровопролитной войны, особенно ясно понимаешь, что насильственная европеизация или тем более американизация Востока — опасна и что «цивилизаторы» так же мало понимают другие народы, как во времена Прево.

Сходство героев «Истории современной гречанки» с мадемуазель Аиссе и г-ном де Ферриолем очевидно. Хотя аббат Прево приписал послу излишнюю чувствительность, которой прототип не обладал. Зато автор каким-то образом проник в суть конфликта двух незаурядных личностей, догадался о многом сокровенном, что мучило их. Одна светская дама так выразила общее мнение в письме к подруге: «Я стала читать „Гречанку“ по причине, о которой вы мне сказали: полагают, действительно, что мадемуазель Аиссе послужила поводом к ее созданию».

Но сам аббат Прево отрицал это, он боялся бросить тень на доброе имя мадемуазель Аиссе. В предисловии ко второму изданию романа автор писал: «Читателю не следует видеть в героине ту прелестную черкешенку, которую знали и уважали многие порядочные люди и история которой не имеет никакого сходства с излагаемой историей». Но такое наивное отрицание очевидного сходства фактически указывало читателю на конкретную личность «прелестной черкешенки», послужившую прототипом гречанки Теофеи.

Вероятно, это издание 1741 года с предисловием аббата Прево читала молодая француженка с газельими глазами, совсем недавно вышедшая замуж и ставшая виконтессой де Нантиа. Она роняла слезы на страницы книги, пожалуй, чаще других, самых чувствительных читательниц. Потому что мадемуазель Аиссе была для виконтессы де Нантиа самым близким человеком на свете.

Много лет спустя оказалось, что мадемуазель Аиссе сама раскрыла все свои тайны. Она поведала о себе, своих друзьях и недругах, своем времени и своей любви — с мудростью философа, искренностью исповедницы и подлинно французским литературным мастерством. В 1787 году были впервые опубликованы тридцать шесть писем мадемуазель Аиссе к задушевной подруге Жюли Каландрини. Г-жа Каландрини была старше на двадцать пять лет, обладала возвышенной душой и высокими моральными качествами. Их переписка отразила семилетний, самый драматический период в жизни мадемуазель Аиссе.

Из ее писем мы узнаем, в какой обстановке она жила. Ее уважали, любили и защищали от несправедливых нападок выросшие сыновья Ферриолей — граф Антуан де Пон-де-Вель и граф Шарль-Огюстен д’Аржанталь. Дружила мадемуазель Аиссе с лордом Болингброком и его женой. (Наши зрители знают этого философа и политика, друга Франции, по пьесе Эжена Скриба «Стакан воды» и одноименному фильму Юлия Карасика с Кириллом Лавровым в главной роли.) Но вот отношения мадемуазель Аиссе с женской половиной дома Ферриолей были подчас мучительными. «Совместное существование с хозяйкой сего дома намного труднее, нежели была моя жизнь с бедным посланником, — признавалась мадемуазель Аиссе. — Я раз сто на дню вынуждена напоминать самой себе, что обязана ее уважать. Нет ничего горше, как выполнять свой долг из одного только чувства долга».