Надобно увеличить Якутский гарнизон до полутора тысяч человек, за счет служилых людей из Томска, Енисейска и Красноярска. Из них четыреста служилых выделить в партию Шестакова. Среди солдат обязательно должны быть четыре гренадера, что бы обучать делать земляные и верховые ракеты, хоть не для убийства, а для страху иноземцев. Остроги Охотский, Анадырский, Колымские, Тауйский отремонтировать и всячески крепить.

Для морских плаваний круг Камчатки и Чукотского носа из Адмиралтейской коллегии придать геодезиста, штурмана, подштурмана и десять матросов, а для строительства, судового подмастерью. Мастеровых людей, кузнецов, плотников то выбирать из числа служилых казаков.

Снабдить экспедицию всем необходимым вооружением, потребным числом пушек и мортир с боеприпасами, для установки их на корабли и остроги. На подарки иноземцам выдать сукно, олово, медь, иглы, десять пудов китайского табака и пятьдесят ведер вина.

Снабдить единовременно экспедицию жалованием сразу на два года. В последующем выдавать жалование всей команде в положенном размере и без задержек.

— А как же решим в части капитана Павлуцкого. Мне видится, что для пользы дела, надо подчинить Шестакова обер офицеру регулярной армии, — решил уточнить Сибирский губернатор князь Михаил Владимирович Долгоруков.

— Князь! Михаил Владимирович! — Недовольно молвил граф Толстой. — То вопрос деликатный! Сейчас предлагаю сформулировать так. Де послать с Шестаковым обер офицера, для начала над военной командой по рассмотрению Сибирского губернатора. А вы батюшка, по прибытию экспедиции Шестакова в Тобольск, и определите их отношение своим указом по общему согласию и тамошней обстановки.

Светлейший князь Александр Данилович Меньшиков хоть и председательствовал на этом заседании Верховного тайного совета, но вел себя крайне безразлично, возложив все на графа Толстого. Это был период его высшего могущества. Но, изрядно поднаторев в искусстве дворцовых интриг, он оставался человеком безграмотным, и абсолютно не представлял масштабность и судьбоносность для России решаемых вопросов, да и сама Сибирь виделась ему не более как заштатная губерния, весьма удаленная, и пригодная лишь для ссылки его противников. И не ведомо было светлейшему князю, что именно Сибирь будет определять судьбу страны, а его, как и многих других зарвавшихся проходимцев, она накажет своими просторами и морозами, став для них последним убежищем.

Сотни людей по Ее Императорскому Величеству указу, пойдут в Сибирь добровольно, повинуясь долгу, творить историю России. И, подобным указом, но уже следующего молодого императора Петра II Алексеевича, в сентябре того же года, гвардии майор князь Салтыков заключит главу Верховного тайного совета светлейшего князя Александра Данилович Меньшикова под домашний арест. В скорости он будет отправлен в ссылку, в сибирский городок Березов, что стоит и по сей день, на левом берегу реки Вогулка, при впадении ее в реку Сосьва, а Сосьвы в Малую Обь. Таковы уж пути господни. Учит нас уму разуму, а мы все не разумеем.

9

23 марта 1727 года вышел именной указ императрицы Екатерины I и звучал он так: «О посылке якутского казачьего головы Шестакова для переговоров с немирными иноземцами, о вступлении им в подданство России». В этом указе одним из пунктов возлагалось на сибирского губернатора, по его усмотрению послать из обер-офицеров искусного человека и с ним Шестакова.

Согласитесь странная формулировка. Если внимательно прочитать ее, то без сомнения видна двоякость трактовки началья в экспедицией. Но будучи в Санкт-Петербурге, и в дороге до Тобольска, Афанасий не обратил на это даже малейшего внимания. Да и к чему, когда он не однократно явственно слышал от сенаторов и членов тайного совета о признании его как руководителя экспедиции, более того Афанасия Шестакова раздирало чувство восторга и планов громадье.

Единственно, что омрачило отъезд, это прощанье с Авдотьей Марковной. Она уже так привыкла к бесконечному ожиданию, что сколь ожидаемая столь и нежданная разлука ее лишила всякой выдержки. Несмотря на удостоенную честь ее супругу, и выдачу не малого жалования за два года, Авдотья чувствовала себя скверно. Растерянность и отчаяние вот что переполняло казачью женку, которая даже еще не насытилась супружеством. Крепко обняв свою жену, казачий голова расцеловал малютку дочь, размашисто перекрестил их головки, и не оглядываясь отправился в далекие восточные сибирские земли. В его представлении, разлука предстояла долгой, лет пять а то и более. Здесь Господь распорядитель.

Сбывались все помыслы и мечты Афанасия. Его планы были одобрены полностью и вошли в наказные документы. Сенаторы тоже не поскупились, снабдив экспедицию всем необходимым. Но главное в ее состав вошли люди с необходимыми знаниями и опытом. А уж отвагу, упорство, выносливость, эти достойные качества русского люда, им предстояло доказать в деле.

Для морских походов и изыскания новых земель, Адмиралтейств-коллегией, были приданы штурман Якоб Генс, подштурман Иван Федоров, и геодезист Михаил Спиридонович Гвоздев. Так же в распоряжение Афанасия Шестакова предавались Охотские мореходы Кондратий Машков, Никифор Треска, Генрих Буш, Иван Бутин, и кроме того ботовых дел мастер Иван Спешнев. Десяток матросов дополняли эту команду. Якутский голова, о таком мощном морском отряде, даже не помышлял.

Возгордившись за себя, и за деяния которым суждено быть, в июне 1727 г. Шестаков в звании главного командира северо-восточного края, во главе команды отправился в Сибирь. И сомнений у него тогда не было. Ведь именно так называли его сенаторы, министры и многочисленные члены коллегий, что в последние месяцы занимались устройством экспедиции с Афанасием Федотовичем Шестаковым.

Глава 2. Обер офицер драгунского полка

Хочу достоинства я чтить,

Которые собою сами

Умели титла заслужить

Похвальными себе делами;

Кого ни знатный род, ни сан,

Ни счастие не украшали;

Но кои доблестью снискали

Себе почтенье от граждан

Г.Р. Державин

1

Тобольский драгунский полк, помимо эффектного названия более ничем не выделялся. То был обычный полевой полк, каких в империи десятка три и более наберется. В свое время, сформированный для защиты сибирской столицы Тобольска от набегов многочисленных орд башкир, калмыков, казахов, полк сейчас представлял жалкое зрелище. Расквартированный по многочисленным слободам его рядовой состав, нес караульную службу, более схожую с крестьянским повседневным бытом. Редкий случай, чтоб наскочили ордынцы, да и то малым числом по воровскому делу, от голодухи. Тихо теперь по Тоболу, далеко на юг в землях Джунгарии и Бухарии пролегает граница Российской империи. Можно бы обучать конному строю новобранцев, да куда там, коль в полку даже лошадей уставных нет.

В одной из таких слобод, а именно в Окуневской, что раскинулась к югу от Тобольска, тоже располагался небольшой гарнизон драгун. Командовал им капитан Тобольского драгунского полка Дмитрий Иванович Павлуцкий.