— Доброе утро, господа! Я — командующий эскадрой, адмирал Леонардо Кортес. У вас к нам какое-то дело?

Губернатор аж задохнулся от возмущения, но все же сдержался, и не стал накалять обстановку.

— Доброе утро, мистер Кортес! Да, у меня к вам дело, причем безотлагательное!!!

— Тогда проходите, присаживайтесь, господа!

Когда гости расселись за столом, и губернатор представил своих спутников, которые с огромным интересом оглядывались по сторонам, перешли к цели визита. Его превосходительство губернатора интересовало, что здесь забыли сеньоры тринидадцы, как понимать высадку десанта на Манхэттен, и что вообще это значит? Он, как представитель английской короны, требует объяснений и заявляет решительный протест против этих действий, могущих повлечь далеко идущие негативные последствия. Сказано это было, конечно, в весьма благопристойных выражениях, но смысл от этого не менялся. Леонид улыбнулся.

— Мистер Лавлейс, а с чего Вы вообще взяли, что наши действия направлены против Англии?

— Как?! А как же понимать тогда то, что вы творите?!

— А что мы творим? Мы сделали по Нью-Йорку хоть один выстрел? Нет. Мы предъявили вам ультиматум с требованием выкупа за город, как частенько делали английские и французские пираты в Карибском море, пока мы их не извели полностью? Нет. Мы потребовали, чтобы вы убирались с Манхэттена? Тоже нет. Так какие же у вас к нам претензии?

— Это земля Англии!!! И я требую…

— Требовать Вы будете у своих людей, мистер Лавлейс! Например — на каком основании английские корабли "Кумберленд" и "Полифем" напали на мой корабль "Песец" во время проведения гидрографических работ неподалеку от устья Гудзона? И это произошло сразу же после их выхода из Нью-Йорка! Уж не Ваш ли приказ они выполняли, мистер Лавлейс?

— Ничего не понимаю… Кто на кого напал?!

— То есть, Вы не отрицаете, что "Кумберленд" и "Полифем" сравнительно недавно приходили в Нью-Йорк, и покинули его? Выяснить это мне не составит никакого труда.

— Да, эти корабли были здесь и уже ушли. Но какое это имеет отношение к вашему появлению?

— Самое прямое. Чтобы Вы не считали это голословным обвинением, мистер Лавлейс, давайте посмотрим видеозапись. Вам тоже будет интересно, господа. Такого вы еще не видели.

С этими словами Леонид развернул стоящий на столе ноутбук экраном к гостям, где вскоре их удивленным взорам предстала красочная картина морского боя, умело снятого на видео с палубы "Песца". Панорама берега не вызывала сомнений, что данные события произошли именно неподалеку от устья Гудзона, как не было сомнений, что напавшие на "Песец" корабли — именно "Кумберленд" и "Полифем". В ходе довольно длинного фильма было ясно, что корабль тринидадцев пытается избежать боя и уходит. Однако, господа англичане никак не хотели такого развития событий, и всячески пытались догнать своего противника, ведя непрерывный огонь из орудий. Закончилось все довольно печально. Командиру "Песца" надоело такое хамское поведение, и он положил корабль в дрейф, давая противнику подойти поближе. А когда англичане уже довольно потирали руки, предвкушая хорошую добычу, неожиданно открыл огонь из мощных орудий, разнесших английские корабли на куски. Немногочисленные пленные, выловленные из воды, лишь блеяли что-то невнятное, и с ужасом смотрели на своих врагов. Когда запись закончилась, гости долго не могли отойти от увиденного. Особенно Сирл и Рэндалл, не понаслышке знакомые с морскими боями. Но если Сирл уже встречался с "Песцом", и знал, на что тот способен, то вот для майора Рэндалла увиденное стало откровением. Впечатлился и губернатор, но не столько от понятных лишь моряку деталей, сколько от всей записи в целом. Леонид же не стал делать долгой паузы, и начал "додавливать" своего оппонента.

— Как видите, господа, произошло два неспровоцированных нападения английских кораблей, вышедших из Нью-Йорка, на наш корабль. Причем наш корабль в обоих случаях сначала пытался избежать боя. Но благородные английские джентльмены посчитали это за слабость, и возжелали поживиться тем, чем бог послал. Мистер Лавлейс, я официально Вам заявляю, что не допущу превращения Нью-Йорка в рассадник английского пиратства, каким был не так давно Порт Ройял. Именно с этими целями на острове Манхэттен будет построена военная база Русской Америки, предназначенная для контроля за безопасностью судоходства в этом районе, а также для принуждения к миру местных индейских племен. Насколько мне известно, вы совершенно не в состоянии контролировать окружающую территорию, и индейцы творят на вашей земле, которую вы называете землей Англии, что хотят. Мы же этого не допустим. У нас нет намерений выгонять вас отсюда, но и пиратствовать в этих водах мы тоже не дадим. Что же касается ваших слов "Это земля Англии", давайте смотреть правде в глаза. Вы с грехом пополам можете контролировать остров Манхэттен, но на большее вас не хватает. И вы живете здесь во враждебном окружении. Если индейские племена захотят вас уничтожить, то они это сделают без особого труда. Просто, в данный момент вы не мешаете индейцам, и они ведут с вами выгодную торговлю. Но это может закончиться в любой момент, когда появится кто-то, кто предложит им больше. Не обольщайтесь по поводу своего влияния на этих дикарей. У них очень своеобразные понятия о долге, чести и добродетели. Уважать своих торговых партнеров они будут только тогда, когда почувствуют реальную силу. Во всех же прочих случаях, вероломство в интересах своего племени у них считается правилом хорошего тона. Вы согласны с этим?

— Увы… В этом Вы правы…

— Так вот, чтобы в дикарях не взыграла дурь, и они не попытались в один прекрасный день поживиться за ваш счет, мы и поможем вам, мистер Лавлейс. Отвадим этих любителей чужого добра от Нью-Йорка. И вобьем в их головы простую истину, что пытаться обмануть нас — себе дороже. Расправа последует незамедлительно. И никакое численное превосходство их не спасет. Как не спасет и большое расстояние от Нью-Йорка, если они вдруг решат удрать в верховья Гудзона, или Мохока. Кроме этого, есть еще один очень важный нюанс. Нью-Йорк не так давно назывался Новым Амстердамом. Не боитесь, что голландцы захотят восстановить все, как было?

— Не боимся!

— Напрасно. Насколько нам известно, голландцы очень болезненно восприняли потерю Нового Амстердама, и не упустят случая вернуть его обратно. Если же здесь будем мы, то это им не удастся.

— Почему Вы так уверены?

— Потому, что мы знаем голландцев. И знаем, на что они способны, а на что нет. Попомните мои слова, мистер Лавлейс. И когда они все же придут сюда, не удивляйтесь…

Разговор продолжался в том же духе, но от былой уверенности губернатора не осталось и следа. Он прекрасно понимал, что Нью-Йорк существует лишь потому, что местные индейцы считают торговлю с английской колонией более выгодным делом, чем ее разграбление. Если же передумают… Англия и король далеко, а дикари — вот они. Долго ли продержится Нью-Йорк, если краснокожие возьмут его в осаду? Да и французы даром время не теряют. Доходили слухи, что они водят шашни с краснокожими. И вполне может статься, что науськают этих кровожадных дикарей на английские владения. А если еще и голландцев черти принесут… Как ни тяжело было губернатору признать это, но факт оставался фактом. Хорошие отношения с незваными гостями с далекого Тринидада были ему выгодны. Причем выгодны во всех отношениях, если только закрыть глаза на "влезание" без спроса на свою территорию. А вот если начать конфликтовать с ними, то последствия будут самые неблагоприятные, и в первую очередь для него, как для губернатора. Местным контрабандистам и бандитам, стыдливо именуемых негоциантами и колонистами, по большому счету без разницы, какой флаг будет развеваться над Нью-Йорком. Такие "подданные" английской короны хорошо себя чувствуют при любой власти. Взять хотя бы эту парочку — Стаффорда с Сирлом. Аферисты, каких свет не видывал. Сначала занимались контрабандой на Ямайке, потом на Барбадосе, а теперь сбежали сюда. Они, что ли, будут защищать земли английской короны? Три раза "ха"! Сбегут сразу же, едва запахнет жареным. Либо пойдут на поклон к тринидадцам, поскольку те уже всем дали понять, что не будут притеснять местное население в обмен на полную и безоговорочную лояльность. А с лояльностью к тем, кто имеет реальную силу, у этих прохиндеев все в порядке. Остальные "колонисты" ничем не лучше. И с кем прикажете защищать Нью-Йорк? Понимая, что ситуация не оставляет ему выбора, губернатор тяжело вздохнул, и поднял взгляд на сидевших перед ним тринидадцев, прервав речь Себастьяна Кабреры о грядущих выгодах и процветании колонии в случае добросовестного сотрудничества.