В 1661 году кардинал Мазарини скончался, и двадцатитрехлетний Людовик XIV решил сам стать своим главным министром, лично занимаясь всеми делами королевства. Особое внимание он уделял реорганизации армии, которую проводил с помощью военного министра Летелье, а затем его сына Лувуа. Главной целью реформы было сокращение расходов, однако король хотел сохранить офицерский состав. Часть офицеров он перевел в жандармские роты и в легкую кавалерию, часть определил в мушкетеры, а всех прочих отправил в отставку, назначив им пенсию. Таким образом, французский монарх окружил себя лучшей гвардией в мире и располагал на случай необходимости большим количеством хорошо обученных военных, готовых ему служить. Он справедливо полагал, что бывшие офицеры лучше новых наведут порядок в войсках.

Во Франции тогда царил мир (редкий случай), и вторая мушкетерская рота не находила себе применения в деле до 1663 года (мушкетеров первой роты король использовал в политических целях). А в 1663 году Людовик отправил «младших мушкетеров» в Лотарингию вместе со «старшими», но те не оправдали его ожиданий. Господин де Марсак счел себя обесчещенным и продал свою капитанскую должность графу де Молеврие, брату королевского министра Кольбера и капитану гвардейского полка.

Тогда Людовик XIV, считавшийся капитаном «старой» роты мушкетеров, отправил на улицу Шарантон, где квартировала новая рота, своего комиссара, снял с должностей всех офицеров, да и самих мушкетеров и реорганизовал роту по образу и подобию первой, став и ее капитаном тоже; господина де Молеврие сделали капитан-лейтенантом. Разумеется, это событие было отмечено пышными церемониями. «Вступление графа де Молеврие в должность капитан-лейтенанта прошло весьма торжественно. Все шестьсот королевских мушкетеров, построившись в боевом порядке во дворе старого Лувра, ждали, не шелохнувшись, короля и придворных. Черные мушкетеры облачились по такому случаю в свои новые плащи, их строй был безупречен. Каждый держал мушкет у правого бедра, дулом кверху, а другой рукой в перчатке из буйволовой кожи удерживал дрожащего от нетерпения коня, – не без труда, ибо фитили мушкетов, прикрепленные к оголовью уздечки между ушей, беспокоили лошадей. Напротив выстроились двадцать музыкантов в длинных голубых плащах: двенадцать барабанщиков и восемь гобоев. Впервые они сыграют без флейт и труб, как приказал король, уже прославленный марш старших мушкетеров. «…» С суровым видом Людовик XIV проходит перед строем эскадронов и встает в центре двора. По его приказу Молеврие встал во главе первой роты, и за ним проследовали все мушкетеры как единое целое. Затем он один командовал замысловатыми перестроениями бригад. Длинные шеренги всадников бесконечно проходили одна сквозь другую и поворачивались, образуя блестящую карусель».

Официально между обеими ротами не должно было существовать различий, но на деле офицеры первой мушкетерской роты обладали правом старшинства и привилегией командовать мушкетерами второй роты, оставаясь в том же чине.

Как только фактическим командиром второй роты королевских мушкетеров стал брат могущественного министра, все знатные семейства в спешном порядке стали пристраивать туда своих сыновей. В результате вторая рота своим блеском даже затмила первую, но та не пожелала уступать, и постепенно, в результате ожесточенного и весьма дорогостоящего соперничества, они выровнялись.

В 1667 году Филипп Манчини отказался от своей должности капитан-лейтенанта королевских мушкетеров, и Кольбер развернул бурную деятельность, чтобы и эта должность, «которую можно сравнить только с должностью обер-камергера», досталась его брату. Однако король сделал капитан-лейтенантом д'Артаньяна, воздав должное его многочисленным заслугам. Тем более что Людовик XIV вовсе не разделял мнения своего министра о том, что должность командира старших мушкетеров – «сплошное развлечение».

Теперь в мушкетеры поступали рано, в шестнадцать-семнадцать лет. Обе роты славились тем, что были несравненной школой кавалерии, а также кузницей офицерских кадров: наиболее отличившиеся мушкетеры быстро переводились в лучшие полки в чине лейтенанта. Пройдя обучение в роте в течение двух-трех лет, двадцатилетний юнец становился командиром и мог рассчитывать на блестящую карьеру.

Восьмидесятишестилетнему Клоду де Сен-Симону, отставному фавориту Людовика XIII, пришлось приехать в Версаль из гасконского города Блай, губернатором которого он был и в котором собирался умереть, чтобы лично просить короля о зачислении его шестнадцатилетнего сына в роту королевских мушкетеров. Юный Луи де Рувруа де Сен-Симон получил хорошее гуманитарное образование, параллельно с обучением в коллеже занимался верховой ездой и фехтованием и очень хотел служить в армии: почти все его ровесники, включая племянника короля, отправились в 1691 году на осаду Монса. Богатые родители знатных юнцов могли купить им полк, однако король положил за правило для всех таких юношей, выбравших для себя военную карьеру, прослужить хотя бы год в одной из мушкетерских рот, сделав исключение только для принцев крови и своих внебрачных детей. Луи де Сен-Симон показался ему слишком уж хрупким и юным, на что отец возразил, что он тем дольше прослужит его величеству Клод де Сен-Симон предпочел отдать сына в первую роту, поскольку ею командовал его друг Мопертюи, а король регулярно справлялся у обоих капитанов о знатных молодых людях, служащих в мушкетерах, и их рекомендации имели большое значение. Уже в следующем, 1692 году Сен-Симон участвовал в качестве мушкетера в сражении при Намюре (последнем, происходившем в присутствии Людовика XTV), и после года службы король бесплатно передал под его командование третью кавалерийскую роту Рояль-Русильон, состоявшую из кирасиров, как только освободилась должность ее капитана. Еще через год Клод де Сен-Симон умер, Луи в 18 лет стал герцогом и пэром, купил полк Королевских карабинеров, стал бригадным генералом и с июля 1694 года засел за свои мемуары.

Если у мушкетера не было богатого отца, приходилось пробиваться самому. Например, шевалье Шарль Франсуа Габриэль де Алленкур, маркиз де Дромениль, в 1727 году в возрасте 27 лет поступил рядовым в первую роту королевских мушкетеров; через пять лет он был корнетом легкой кавалерии дофина, а еще через два года смог купить чин поручика жандармов, откуда перевелся в роту легкой кавалерии Анжу в чине капитан- лейтенанта. В 1744 году он стал бригадиром кавалерии, через четыре года – полковником, и только смерть, настигшая его годом позже, оборвала его карьеру.

Звание мушкетера было хорошим заделом для продвижения наверх, особенно если человек был знатного происхождения и имел большие связи в высших сферах. Вот несколько записей из дневника маркиза де Данжо, который он вел в 1684-1686 годах:

«Король дал 100 000 франков г-ну де Шеврезу за одну из новых должностей, созданных им в легкой кавалерии, и подарил эту должность г-ну де Мюрсе – мушкетеру, племяннику г-жи де Ментенон» (госпожа де Ментенон была фавориткой, а впоследствии морганатической супругой Людовика XIV). «Полк драгун королевы, который король купил за 20 000 экю у де Нонвиля, отдали младшему из Мюрсе, племяннику г-жи де Ментенон; она и не просила у короля о такой милости для него; он уже год служил в мушкетерах».

Между двумя этими записями прошло несколько дней.