– Получается, что чем яснее человек видит конец, тем более вырастает качество его жизни, тем более интенсивно он проживает каждый день?

– Это зависит от состояния. Митрополит Антоний Сурожский, как врач в том числе, говорил об одной важной вещи. Когда речь шла о том, что можно вколоть дозу наркотика, он говорил: если вы этим человека убиваете, если это эвтаназия – это плохо. Но если вы знаете, что человеку ничем нельзя помочь, но при этом болей не будет, не пожалейте этого кубика. И он объяснял тут же, что это дает возможность человеку заместить физические страдания, которые иногда просто нестерпимы, возможностью молитвы, общения с близкими, возможностью сказать какие-то важные вещи на исповеди. Конечно, желательно, чтобы человек перед смертью имел силы и возможность молиться, общаться и как можно дольше оставаться в состоянии, когда он не погружен целиком в боль.

В момент умирания таинственные вещи происходят в человеке. Умирают родственники, и каждый раз что-то происходит необычное в большинстве случаев. Видно, что люди переживают какой-то опыт, и ты вслушиваешься, всматриваешься в это. С изумлением обнаруживаешь, что у человека сквозь бред иногда проявляются духовные переживания. Он что-то видит, узнает что-то, чего ты еще не понимаешь. С ним продолжает что-то происходить, видимо, очень важное, только его уже трудно спросить.

Так же и за Пушкиным наблюдали его друзья в конце, сделать уже ничего не могли, и потом говорили, что они совершенно изменили свое отношение к смерти, видя, что с ним происходило, и как он себя вел. Они же расписали по минутам его кончину. И не только потому, что это был великий поэт, а потому что их потрясло вот это вот свидетельство перемены в человеке, проявление духовного сквозь физические страдание.

– Вы бы хотели сказать что-нибудь ещё людям, которые смертельно больны и испытывают переживания по этому поводу?

– Сейчас есть очень много представлений о болезнях, которые якобы смертельны, притом, что они зачастую забирают людей, не потому что они совершенно неизлечимы, а оттого, что люди боятся лечиться, разувериваются, отчаиваются. Поэтому вообще говорить именно о смертельных болезнях я бы не стал. Есть угрожающие, тяжелые болезни, которые могут вести к смерти. И не нужно без борьбы принимать их как смертельный приговор, по которому не может быть апелляций.

Сказать что-то человеку, который проходит этот путь, я бы не рискнул, потому что я считаю, что этот человек идет путем крестным, и я недостоин. Это я должен узнать, что он, может быть, хочет мне сообщить, и что ему важно, чтобы я для него сделал. Есть такая фраза «Могу ли я что-то сделать для вас?» Она, в общем-то, очень правильная. А могу ли я что-нибудь для вас сделать? Если я могу, я готов. Это важно.

– Многие люди, узнав свой тяжелый диагноз, испытывают душевное потрясение. Они задаются вопросами: «Почему это со мной случилось? Почему это случилось именно сейчас?» Как найти ответы на эти вопросы? Является ли случайностью то, что человек заболел?

– Когда человек прибегает к врачу в полном ужасе и спрашивает: «Ну, почему это со мной? И почему именно сейчас?», то у врача ответа нет. Можно, конечно, рассуждать о том, что причина болезни – предрасположенность или экология, но на самом деле ответ лежит только в духовной области.

Известно, что все, что делает Господь, делается нам во благо. Если это случилось, то значит, нужно что-то сделать, как-то изменить отношение к происшедшему и ко всей своей жизни, чтобы извлечь из этого пользу и чтобы в конечном итоге нам стало хорошо. Мы в себе должны увидеть и понять что-то, что сделает нас более счастливыми и более свободными.

Известный американский психотерапевт И. Ялом неоднократно наблюдал, что многие раковые больные, благодаря осознанию и восприятию возможности личной смерти, поразительно изменялись, проходя через внутренние перемены, которые он характеризовал как личностный рост. Он вел группу психотерапии с женщинами, больными раком груди. Его клиентки признавались ему, что как только первая волна паники отступала, приходило поистине золотое время. Они говорили, что болезнь им помогла стать мудрее, лучше узнать себя, заставила сменить приоритеты, отказаться от множества пустых и ненужных вещей и начать ценить то, что обладает истинной ценностью, – семью, друзей, близких. Они признавались, что впервые в жизни научились видеть красоту, наслаждаться течением времени. «Как жаль, – сокрушались многие, – что понадобилось оказаться во власти смертельной болезни, чтобы научиться жить».

Почему-то считается, что все люди должны быть здоровые, богатые, веселые, а когда человек заболевает смертельной болезнью, то он неудачник. Поэтому, когда люди, считающие так, сами заболевают такой страшной болезнью, они готовы считать себя неудачниками и впадать в депрессию.

А на самом деле болезнь нас очень обогащает, дает возможность много чего в себе увидеть и понять. Увидеть, как я был зажат и закомплексован, какими были мои ценности, и какие ценности настоящие. Как можно ценить то, что раньше было абсолютно неценимо и незначимо.

Т.е. благодаря болезни идет очень серьезная переоценка и переосмысление того, как человек жил. Как правило, болезни эти и даются людям именно тогда, когда еще не все надежды потеряны, и можно понять, чем человек живет, что для него главное и что для него радость. Что для него смысл жизни, какой смысл имеет одиночество.

В болезни человек начинает думать о важном и понимать.

Болезнь дана нам не для того, чтобы судорожно лечиться и бегать по врачам, то в Германию поедем, то к тибетским врачам поедем-полечимся, чтобы как можно скорее опять стать здоровыми, счастливыми и равнодушными ко всему значимому. Чем больше он будет бегать, чтобы вернуть «счастье», тем будет хуже, потому что у него все равно будут подспудно расти тревога, страх смерти. Если измерить у него тревогу, то каждый год она у него будет все больше и дольше, несмотря на то, что физически он будет оставаться в одной и той же форме.

А человек, который примирился с болезнью, начинает меняться в сторону совершенно удивительную. Вдруг он начинает понимать, для чего он живет. Оказывается, что самое важное в его жизни было: любовь, дружба, поддержка другого человека, мир, скрытый в другом человеке. А вовсе не то, о чем он думал и ради чего тратил все силы.

И он понимает, что даже если ему дано не очень много времени, он может очень многое успеть. Прежде всего, исправить ошибки. Можно, например, наладить отношения с людьми, с которыми были они не налажены.

В такой ситуации многие люди сблизились с родителями или детьми, отношения с которыми были напрочь порваны. Считалось, что родители или дети в чем-то сильно виноваты перед ними. Тяжелая болезнь заставила пересмотреть это и понять, кто на самом деле твои близкие и как правильно к ним относиться. Одна моя пациентка (сейчас у нее уже четвертая стадия онкологии) говорит: «Я такой счастливой, как сейчас, не была никогда». А у нее уже метастазы в мозг идут. «Я вижу, какие вокруг меня чудесные люди: мой муж, моя мама, моя свекровь. Они меня, такую мерзкую, столько лет терпели. Я же их все время учила. Я на них раздражалась безумно. Я же подспудно их судила и судила. Они меня терпели, любили. Уж про настоящее я и не говорю».