Гейдрих представляется влиятельной фигурой в истории современной секретной службы, потому что в наш век просвещенной и механизированной интриги он был единственным практиком средневековой, грубой интриги. Его жизнь представляла собой непрерывную цепочку убийств. Он лишал жизни людей, следуя жизненному принципу: мертвый враг лучше живого, и не снисходил до различия между несомненными противниками и теми, кто мог бы стать ему друзьями. Он ликвидировал людей, которых инстинктивно недолюбливал, коллег, которых считал помехой его карьерному росту, нацистов, которых считал ненадежными.

Даже его довоенные успехи были поразительны, но заметно поблекли в сравнении с более поздними победами. Война, которую он помог «оправдать», предоставила ему массу великолепных возможностей. И он не мог дождаться ее начала, совсем как обжора, предвкушающий появление на столе обильных яств.

Ганс Пикенброк был похож на преуспевающего виноторговца, но это был шпион высочайшего уровня. Веселый и жизнелюбивый уроженец Рейнской области, он был полковником германского Генерального штаба и руководителем отдела I Канариса, отдела абвера, занимавшегося шпионажем. Пикенброк был высокий, крупный, широкоплечий мужчина и снискал популярность у своих подчиненных, которые величали его Pieki (Пики). Ради него они были готовы на все.

Поскольку у Канариса не было времени, да и желания глубоко вникать в работу отдела I и он предпочитал утонченную атмосферу политической и дипломатической игры, Пикенброк обладал значительной самостоятельностью и максимально ею пользовался.

В папках Пикенброка таились самые сокровенные тайны фактических и потенциальных врагов Германии. Из-за огромных трудностей получения секретных сведений из Советского Союза Пикенброк принял решение пренебречь СССР. Время от времени ему удавалось переправить агентов в Советский Союз, а кое-кому из них даже удавалось и возвратиться, но большую часть сведений приходилось вычитывать между строк в советских открытых публикациях, опрашивать возвращавшихся из СССР туристов — одним словом, прибегать к помощи других методов кабинетного шпионажа.

Пикенброку не везло и в других важных областях. Министерство иностранных дел Германии, всеми средствами пытавшееся избегать трений с Великобританией, Францией и Соединенными Штатами (чтобы убаюкать их самодовольство и не втянуть их ненароком в войну), отнюдь не поощряло шпионскую деятельность сотрудников отдела в перечисленных странах. До 1936 года абверу даже запрещали иметь агентурную сеть в Великобритании. Только в 1937 году, после личного обращения Канариса к Гитлеру, армейской разведке было дозволено шпионить против Англии без каких-либо ограничений.

Менее двух лет хватило абверу для сбора исчерпывающей информации о Великобритании, с точными деталями, касавшимися ее малочисленной армии мирного времени, разбросанных по всему острову аэродромов Королевских ВВС и мощного Королевского флота. В течение тех довоенных лет полиции особой службы Скотленд-Ярда и Ми-5 директората военной разведки военного министерства (два главных британских органа контрразведки) удалось разоблачить много второстепенных агентов, но самая важная персона ускользнула от них. Хребет германского шпионажа в Великобритании так и не был сломан вплоть до внезапного начала Второй мировой войны.

Впрочем, Англия не являлась главной целью абвера. Куда более важной считалась Франция. Она была извечным врагом Германии и исторически сложившимся местом деятельности германских секретных служб.

В тактике действий абвера против Франции не было ничего нового. В 1869 году тайный агент Бисмарка доктор Вильгельм Штибер подготовился к Франко-прусской войне 1870–1871 годов, заслав 30 000 агентов во Францию. И накануне Первой мировой войны в отношении Франции поступили примерно так же — нафаршировали страну германской агентурой.

Канун Второй мировой войны тоже не был исключением. Даже Черчилля и того одурачили. 15 августа 1939 года, всего за 19 дней до внезапного начала войны с Францией[12], генерал Жорж, главнокомандующий французскими войсками[13], пригласил Уинстона Черчилля проверить линию Мажино. По возвращении Черчилль представил конфиденциальный отчет военному министерству.

«Врагу не удастся прорвать французский фронт, где бы он ни пытался это сделать», — заявил Черчилль.

Но линия Мажино, которую Черчилль описал как «непробиваемую», уже была пробита — не немецкими солдатами, те просто-напросто обошли ее несколько месяцев спустя, — а агентами «Пики» и Канариса.

В отделе I было создано специальное отделение, целью которого было разузнать все секреты линии Мажино. Была создана масса тайных подходов к объекту, но французы все же арестовали нескольких германских агентов, засланных к этому фортификационному сооружению. Тем не менее усилия абвера в конце концов были вознаграждены благодаря продажности двух французских офицеров, занимавших важные посты. Один из них был капитан Кредль, адъютант командира оборонительных сооружений сектора Меца, от которого — через агента, эльзасца Поля Денца, — немцы получили часть чертежей линии Мажино. Еще более важные сведения достались от другого предателя — француза Жоржа Фрожа, капитана, отвечавшего за обеспечение войск линии Мажино. В ходе частых командировок на протяжении всей линии укреплений и в результате доступа к картам и документации, содержащим важнейшие данные касательно гарнизонов, капитан Фрож собрал солидную информацию о линии Мажино.

Фрож был по характеру негативистом, с восхищением взиравшим на тоталитарную систему нацистов. И, обладая обширными знаниями об обороноспособности Франции и питая к ней, как и ее политической системе, ярко выраженную антипатию, вполне естественно, стал работать на немцев.

Как только немцы поняли, что имеют дело с источников ценнейшей информации, они приступили к выполнению операции «Z», то есть к вербовке Фрожа. Выяснилось, что капитан оказался в стесненном финансовом положении и любил деньги столь же сильно, сколь ненавидел свою страну. После этого вербовка агента много времени и усилий не отняла.

Подтверждение достоверности переданных Форжем сведений абвер получил случайно, как раз в то утро, когда немцы вошли в Прагу в 1939 году. Вместе с войсками в столицу Чехии прибыли и спецагенты абвера, которым была поставлена задача завладеть документацией чехословацкого Генерального штаба, в частности архивами его второго отдела. Быстро был установлен контакт с предателем в чешском Генштабе, полковником Эммануэлем Моравецем, который провел своих друзей из абвера прямо к замаскированному сейфу, в котором чехи хранили даже не свои военные секреты, а секреты армии Франции. А именно — комплект чертежей линии Мажино.