– Они все дураки! – бросил Зак и тут же добавил: – Ты влюбишься в мой дом. Он – само совершенство.

Зак встал и помог Джейни слезть с ее стула. Обняв ее за плечи, он повел Джейни к выходу. Он был выше ее, идеального роста, решила Джейни.

– Я снял этот дом исключительно для тебя, – сказал Зак.

– Я в этом и не сомневалась, – ответила Джейни.

Она верила ему и ни на миг не задумывалась о том, насколько это необычно – совершенно незнакомый человек арендует дом в Хэмптоне в надежде, что она станет там жить с ним. Джейни кивнула привратнику, который открыл перед ней дверь машины. Она изящно уселась на переднее сиденье. Машина была в безупречном состоянии.

– Она просто красавица! – рассмеялась Джейни – ее переполняли эмоции.

Зак включил мотор.

– О да, – кивнул он, выруливая с подъездной дорожки. – Наверное, это тот самый случай, когда я должен был сказать: «Нет, Джейни, это ты красавица». – Он посмотрел на нее и спросил: – Что, ощущение как в кино?

– Да.

– Ты очень глупая девушка. Разве не знаешь, что быть такой глупенькой опасно?

– Может, я вовсе не такая уж и глупенькая, – сказала Джейни. – Может, я просто притворяюсь.

– Конечно, возможно, все это – одно притворство, – согласился с ней Зак. – Но в таком случае что тебе это дает?

Повернув на Фервер-лейн, Зак сказал:

– Я объяснил сотруднице агентства недвижимости, что мне нужен самый лучший дом на самой красивой улице Хэмптона. Надеюсь, она меня не провела, а, Джейни? – Он немного раскатисто произнес слово «провела», и Джейни вновь подумала, до чего же он очаровательный.

Они свернули на длинную подъездную дорожку, посыпанную гравием.

– Я знаю этот дом, – сказала Джейни. – Он один из моих самых любимых.

– Правда?

– Мой друг арендовал его пять лет назад. Это отличный летний дом. Бассейн, теннисные корты…

– А ты в теннис играла без трусиков?

– Ой, прошу тебя, Зак…

– Именно так я тебя и представляю: вся в белом, но без трусиков…

Дом стоял в отдалении от дороги, а перед ним расстилалась широкая зеленая лужайка, на которой все было постоянно готово для игры в крокет. Это был классический, отделанный камнем особняк в шотландском стиле, построенный в 20-е годы XX века для богатой семьи с целым выводком детей и множеством слуг. Зак подрулил к подъезду.

– Ну, идем, идем, моя прелесть, и посмотрим, что нас ждет… – Он выпрыгнул из машины и взял Джейни за руку. Перед домом была широкая терраса, а вдоль второго этажа тянулся сплошной балкон. Зак открыл дверь и, повернувшись к Джейни, сказал: – Подлинный дом для веселья. И я надеюсь, ты пошалишь здесь от души.

– Что ты имеешь в виду?

Зак зашуршал бумажным пакетом.

– Провизия, – пояснил он, вытаскивая оттуда бутылку водки и пластиковую упаковку тоника.

Джейни немного нервно засмеялась.

Зак пошел на кухню и вернулся с двумя коктейлями.

– Чин-чин, – сказал он, поднимая свой стакан.

– Твое здоровье, – ответила Джейни. – За отличное лето.

Зак подошел к ней сзади. Одной рукой он обнял ее за талию и притянул к себе.

– Что означает весь этот треп о великолепном лете?

Повернувшись к нему, Джейни выскользнула из объятий.

– Ничего, – ответила она.

– Все-таки что-то за этим есть. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так зацикливался на лете. Я все лето работаю на фабрике.

– Я и не сомневаюсь, – мягко сказала Джейни.

Зак ткнул в ее сторону пальцем и погрозил им:

– Ты должна отвечать на мои вопросы. Это одно из правил. Мне все очень быстро надоедает. Но пока мне интересно. Интересно слушать, что говорят о тебе. И обо всех тех мужчинах, которые поимели тебя до меня.

– Что? – изумилась Джейни.

– В общем, повеселимся что надо, – сказал Зак. – Как ты насчет коки?

– Кока-колы?

– Кокаина, – с притворным терпением пояснил Зак. И вдруг добавил: – Ты что, и вправду не очень сообразительная? Когда встретил тебя в первый раз, я так и подумал, но потом решил, может, ошибся. – Он сел на диван перед кофейным столиком, скрутил банкноту и воткнул ее в ноздрю. Потом, закинув голову и не вынимая трубочку, глубоко потянул носом. Джейни на все это взирала с изумлением, и он это заметил. – Эй, кончай изображать хорошую американскую девочку, – сказал Зак.

– А с чего ты решил, что я не такая?

– Ой, да брось ты! – Зак встал с дивана, подошел к Джейни, погладил ее волосы. – Я пригласил тебя не для того, чтобы сделать своей подружкой, – сказал он.

– Тогда зачем ты меня пригласил?

– А я тебя и не приглашал. Ты сама напросилась. Или забыла?

– Да пошел ты… – тихо возмутилась Джейни.

– Иди ко мне, – потребовал Зак. – Садись. Слушай, детка, ты такая же прозрачная, как твоя блузочка. И всем известно, в какую игру ты играешь. Все знают, что ты весьма доступна. На одно лето, если, конечно, мужчина достаточно богат. Я-то хотя бы пытаюсь понять, зачем тебе все это.

– Просто люблю хорошо проводить лето, и только! – сорвалась на крик Джейни. – Что тут такого?

– Но ты ведь ничего для этого не делаешь, – сказал Зак. Он нюхнул очередную порцию кокаина.

– Я ничего для этого не делаю, потому что не хочу. И не считаю нужным.

– Да ты вообще, наверное, ничего в голову не берешь, а, Джейни?

– Нет, – ответила она и, пожав плечами, добавила: – Даже если с сексом все замечательно, для меня это ничего не значит. Потому что все равно очередной парень надолго не задержится. Так почему же я не могу использовать против мужчин их же оружие? То есть использовать их. Ведь я феминистка, Зак. – После этих слов у Джейни отчего-то полегчало на душе.

– Ну вот, узнаю современную женщину, – сказал Зак и спросил: – А сколько тебе лет?

– Двадцать восемь, – ответила Джейни, как обычно приврав. Она так давно привыкла это делать из профессиональных соображений, что и сама верила своим словам.

– Ты выглядишь старше. – Зак рассмеялся. – Используешь мужчин, а сама-то ни на что не годишься. Думаешь, вот, мол, какие у меня революционные взгляды, а это вовсе не так. Сплошной инфантильный лепет.

– А твои-то взгляды чем отличаются?

– Если честно, то отличаются они весьма основательно, – сказал Зак. – Ведь я именно тот, кого у вас, янки, принято называть человеком, который сам себя сделал. Всего, что у меня есть, я добился собственными силами. – Зак закурил сигарету. – Но пока всего этого добивался, я заметил кое-что любопытное. Я утратил свои эмоции. Способность чувствовать. Это произошло из-за необходимости то и дело всех перетрахивать, чтобы добиваться того, что тебе кажется необходимым. – Он улыбнулся.