Я смотрю в его голубые глаза, на серьёзное выражение его лица. Он пытается загладить свой предыдущий промах на вечеринке? Помочь мне с этим дерьмовым предметом было бы здорово, но смогу ли я сосредоточиться, когда он сидит так близко? А что, если он и дальше захочет помогать нам? Я имею в виду, с чего бы ему хотеть мучить себя статистикой. Может быть, он какой-то чокнутый, который действительно любит математику.

— Я не против, — наконец, соглашаюсь тихим голосом. — Нам действительно нужна помощь. — особо подчеркиваю «нам».

— Я был бы рад помочь, — говорит Тристан. — Но после ты должна пойти с нами на Дамский вечер.

— Ему нравится подкатывать ко всем дамам, — вставляет Келли.

— Заткнись, Кел, — рычит Тристан. — Что скажешь, Александрия?

Мне нравится, как он произносит моё полное имя. Мне нравится, как он на меня смотрит. Но это неправильно. Мне стоило бы послать его, чтобы он свалил отсюда. Но мне нужна помощь с этим дурацким предметом…

— Ладно, — я облизываю губы, замечая, как его глаза следят за каждым моим движением. Сжав бёдра вместе, наклоняюсь вперёд и сосредотачиваюсь на раскрытом учебнике. — Но никаких обещаний, пока не объяснишь мне всё вплоть до последней формулы. Я на самом деле не понимаю.

— Я научу тебя, — уверенно произносит он. — Я хорошо разбираюсь в математике, особенно в статистике.

Он один из этих математических чудаков. Брр.

— Уверена, ты мог бы многому меня научить, — саркастически бросаю я, явно крадя его реплику. Некоторые из парней уже раз или два укоряли меня в этом.

— Мог бы, — его губы изгибаются в едва заметной улыбке, и моё сердце трепещет. — Повторяй за мной.

ГЛАВА 3

Алекс

Каким-то образом я смогла сосредоточиться, пока Тристан читал главу, на которой мы с Келли застряли. После того, как он разложил по полочкам несколько примеров, показывая нам шаг за шагом, как получить ответ, кажется, я, действительно, всё поняла. Пока я решала одно задание самостоятельно — Келли всё это время была слишком занята перепиской с кем-то, вместо того чтобы потрудиться и на самом деле попытаться разобраться — он коснулся меня, когда увидел правильный ответ.

— Молодец, — похвалил он и на короткое и волнующее мгновение накрыл своей рукой мою. От этого быстрого прикосновения у меня чуть не случился сердечный приступ.

Знаю: это глупо.

Как только мы закончили домашнее задание, я сбежала, пообещав Келли и Тристану встретиться с ними в баре «Преимущество», расположенном недалеко от кампуса. Никогда там не была. С момента моего приезда в Сент-Огастин, я не высовывалась и была сосредоточена только на учёбе. Универ, домашние задания, дом. Несмотря на финансовый крах, разрушивший мою семью, у меня был траст, предназначенный для моего образования, которого никто не мог коснуться благодаря моей бабушке.

Но деньги утекают. Высшее образование стоит дорого, а первые два года я училась в частном колледже. Я перевелась в государственный университет, нашла дом, который делю с тремя другими соседками, и через сайты реализации люксовых вещей тайно продаю свои дизайнерские сумочки. На этом я зарабатываю кучу денег. У меня много сумок от Луи Виттона и Шанель. Дизайнерской одежды и обуви тоже хватает, но кое-чем из этого я дорожу.

Даже не знаю зачем. Не то, чтобы мне было где носить эти вещи. Мне довольно трудно определиться, в чём пойти в бар. Не хотелось бы, чтобы Тристан подумал, будто я пытаюсь произвести на него впечатление, но и жуткой неряхой выглядеть тоже не хочется.

Поэтому выбираю самые обтягивающие джинсы и облегающий чёрный свитер, а также чёрные кожаные сапоги до колен, купленные в «Саксе» во время похода по магазинам с мамой.

Пока я вертелась перед зеркалом в полный рост, которое купила по дешёвке в «Уолмарте», меня переполняла тоска. Я скучаю по ней. И по папе тоже. Несмотря на то, какими ужасными они были для меня в конце. Когда всё только пошло наперекосяк, я отчаянно мечтала о брате или сестре. Чтобы хоть кто-то разделил со мной это бремя.

А теперь всё это в прошлом. Никому бы не пожелала того, через что я прошла.

В бар я иду пешком, так как это недалеко от моего дома, и, конечно, первый человек, которого вижу, это Тристан, стоящий снаружи на крыльце, его рука сложена чашечкой вокруг рта, он прикуривает сигарету.

Фу.

— Ты куришь? — приветствую я, поднимаясь по ступенькам. Я, вроде как, зла.

И разочарована. В смысле, он, действительно, курит? Как… мерзко.

Как будто, мне не всё равно.

Он гасит зажигалку и засовывает её в карман, сигарета свисает из его чувственного рта. Я бы не сказала, что курение сексапильно. Абсолютно нет. Но, стоя на улице с развевающимися на ветру волосами, одетый в серую тёплую рубашку с длинными рукавами и джинсы, он похож на по-настоящему плохого парня. Он без куртки. Ткань облегает его плечи и грудь почти любовно, и мой взгляд задерживается на его торсе слишком долго.

— Ты одна? — похоже, Тристан так же зол, как и я. — Мне не нравится это.

От его тона моя спина деревенеет.

— Я живу буквально в трёх кварталах отсюда, — указываю в том направлении, откуда пришла, прежде чем снова повернуться к нему лицом. Он втягивает сигарету так, словно от этого зависит его жизнь, и выпускает дым из уголка рта, прежде чем снова затянуться.

— Не важно, — отвечает он, вытаскивая изо рта раковую палочку. — Такая красивая девушка как ты не должна ходить одна.

— Я не беззащитная, — возражаю ему, уперев руки в бока. Он раздражающе сексуален. Его беспокойство о моей безопасности не должно заставлять меня чувствовать себя защищённой. Скорее, я должна злиться из-за того, что он считает меня беспомощной.

— А я и не утверждал этого, — Тристан вдыхает так сильно, что, клянусь, я слышу, как шелестит бумага горящей сигареты. Да уж.

— Ты в порядке? — вглядываюсь в него, замечая его волнение.

— Я курю, только когда нервничаю, — он одаривает меня мимолетной улыбкой, вытаскивает сигарету изо рта, отщипывает пальцами горящий кончик и бросает в ближайший мусорный контейнер. — Готова зайти?

Умираю от желания спросить, почему он нервничает, но, не утруждая себя протестами, вхожу в бар, а он придерживает для меня дверь. Тристан идёт прямо за мной, касаясь рукой моей поясницы, ведя меня через переполненный бар. Его пальцы, кажется, прожигают ткань моего тонкого свитера, и мне хочется стряхнуть их, но это было бы грубо. Вместо этого я поворачиваюсь к нему лицом, его рука скользит по моему боку и