— Это что за чертовщина? — вопросил Найт, который соображал, кажется, несколько туговато для агента имперского правосудия, впрочем, извинительно для человека, которому нужно было следить за дорогой.

— Засада! — кратко откликнулся я, вытаскивая лазерный пистолет, но так и не получив возможности использовать его против водителя моноцикла, все еще державшегося рядом с нами.

Теперь уж Найт отреагировал мгновенно, заставив тяжелую машину вильнуть в сторону и, будто тараном, сметя противника с дороги. Наш неудавшийся убийца ударился о поручень безопасности, описал изящную параболу и отскочил от контрфорса моста, путь под которым, конечно же, все еще был блокирован фраговым грузовиком.

— Его мне не объехать, — доложил Найт, тормозя с разворотом, который после удара о пару других наземных машин привел к тому, что лимузин наш полностью остановился, обращенный теперь в противоположном направлении, с которого наплывал, казалось, бесконечный поток попавшего в безвыходную пробку транспорта, заполняя каждый квадратный метр камнебетона в зоне видимости, подобно воде, заполняющей кадушку.

Легкий грузовик, принадлежащий, если верить яркому знаку на его борту, ассенизаторской конторе, ударился нам в борт, намертво придавив двери.

— Эта сторона тоже заклинена, — любезно сообщил Юрген, затем выпустил еще один лазерный заряд, на этот раз по гражданскому в жилете с узором в желчно-зеленую и оранжевую клетку, чьи выкрашенные в фиолетовый цвет волосы стояли на его голове так, будто он только что засунул палец в электрическую розетку.

Сам по себе жилет был достаточно отвратителен, чтобы оправдать высшую меру в отношении обладателя, но причина, почему Юрген выбрал его своей целью, была гораздо более прагматичной — парень был вооружен дробовиком того же типа, который пытались использовать против нас затейники-моноциклисты лишь несколько секунд назад; и, вне сомнения, у них это получилось бы, если бы мое простительное желание глотнуть свежего воздуха не позволило Юргену выстрелить первым.

— Мы в ловушке! — констатировал Найт, причем прозвучало это скорее зло, чем испуганно, что, я полагаю, показалось бы весьма обнадеживающим, если бы сам я не паниковал к тому времени так, что хватило бы на всех нас.

Мистер Отвратительная Жилетка нырнул в укрытие за машиной, полной вопящих гражданских, которые посыпались прочь из нее и кинулись бежать; я же огляделся, надеясь обнаружить наш эскорт, который по идее должен был быть неподалеку. Но поле зрения было перекрыто во всех направлениях.

— Нет, ничего подобного, — произнес я, движением большого пальца переводя цепной меч на самую большую скорость, после чего резко поднял его над головой.

Пассажирское отделение наполнилось искрами и запахом горелого, но все же я справился с задачей резки усиленного металла; и спустя некоторое время мне удалось откинуть достаточно широкий кусок крыши нашего экипажа, чтобы червем протиснуться наружу, на крышу.

Там я, как, впрочем, вы можете быть уверены, задерживаться не стал, поскольку идея представлять собой очевидную мишень никогда не стояла высоко в списке моих желаний. Соскальзывая вниз в поисках какого-нибудь укрытия, я постарался восстановить в памяти то, что успел увидеть.

Обладатель дробовика и дурного вкуса занял удобную позицию для того, чтобы сделать жизнь нашу весьма неприятной в тот самый момент, когда нам вздумается высунуть голову или еще как-то подставиться под прямой огонь. Я знал, что дробовики могли еще и быть заряженными всяческими сюрпризами, и сомневался, что наши враги, кем бы они ни были, ограничат свой выбор чем-то столь банальным, как дробь или пули. Само по себе количество крутившихся вокруг гражданских не позволяло угадать, сколько же еще из них имеют к нам претензии огнестрельного характера, но в том, с какой стороны ждать атаки, я не сомневался. Ныряя за обнадеживающе массивный борт бронированного лимузина, я увидел, как водитель грузовика, того самого, который перегораживал дорогу, выпрыгнул из кабины, сжимая в руке лазерный пистолет.

— Семь неприятелей приближаются к «Катящемуся правосудию»![13]— передал тот из наших сопровождающих, который в самом начале был послан разобраться с затором. Затем раздался треск ружейного выстрела. — Поправка, шесть продолжают движение, с одним покончено.

— Ролин, Доуз, ко мне! — приказал Найт, при этом голос его приобрел особенный ровный тембр, который выдает того, кто осознанно старается контролировать себя, несмотря на выброс адреналина, достаточный, чтобы разбудить впавшего в спячку кета. — Всем, кто находится поблизости, проследовать к нашим координатам!

— Я все еще не могу покинуть укрытие, — отозвался один сопровождающий, и треск ручного оружия был подтверждением его словам.

Второй голос зазвучал на том же канале, вероятно принадлежащий второму из них, куда бы он ни подевался:

— Вижу его, Доуз. Он за тем красным спортивным автомобилем, от тебя на два часа. Я могу обойти его и снять.

— Отставить! — отрезал Найт. — Возвращайтесь сюда и охраняйте комиссара.

Полагаю, вы со мной согласитесь, что слова эти звучали ободряюще, но я достаточно представлял себе расклад, чтобы понимать, насколько проще это было сказать, чем сделать. У Ролина было больше шансов остановить лавину с помощью чайной ложечки, чем пробиться сквозь окружающую нас толкотню, и то же самое относилось к подкреплению, вызванному Найтом. Если нам и суждено уцелеть в сложившейся ситуации, то позаботиться об этом должен я сам, как обычно.

Ну или почти сам. Знакомый запах за спиной принес добрую весть о том, что ко мне присоединился тот единственный помощник, на которого я мог по-настоящему рассчитывать.

— Юстикар снял одного, — подтвердил Юрген, втискиваясь в зазор между передним бампером нашей машины и моторизованной трехколесной повозкой с большой металлической коробкой, установленной между двумя передними колесами.

Судя по аромату зеленоватых соевых ростков, который она источала, и одеянию растерянной девушки-водителя, что глядела на нас так, будто перед ней внезапно выскочила пара орков, эта штука была полна чего-то съестного, предназначенного для уличной продажи. Юрген снова поднял лазган и дал очередь в направлении обладателя дробовика.

— Фраг! Промазал по этому гретчелюбу. — Он кинул взгляд на тихонько скулящую уличную продавщицу и залился краской. — Простите, мэм. Не сообразил, что здесь леди.

Неуместность этой демонстрации хороших манер убедила девушку в том, что она не галлюцинирует, по крайней мере, она конвульсивно сглотнула.

— Ничего, не обращайте на меня внимания, — выдала она, причем голос ее дрожал гораздо меньше, чем я того ожидал. Очевидно, приободренная до той меры, которая вообще была возможна в текущих обстоятельствах, девушка нервно откашлялась. — Кто вы такие? И какого варпа происходит?