она назвала меня «Антошей», тем самым погрузив меня в коматозное состояние. Все остальное в этом мире не придавало столько значения, сколько самая красивая девушка и мое имя на ее сладких устах. В первые же секунды меня пробила дрожь от гордости. Своими губами Ева произнесла мое имя. Для меня, как для паломника, данное событие являлось святым обрядом. На меня сошла благодать, меня окропили святой водой, простили все грехи и приблизили на один шаг к воротам рая за несколько секунд. Неужели и вправду от любви можно сойти с ума?

– Ну, что пойдем? – она махнула головой в сторону тропинки, и только тогда я решил полностью осмотреться.

Как мы нашли такую глушь в темном дождливом лесу? Здесь и нога человека, наверное, не проходила по своей доброй воле долгие годы. Еле видимая тропинка, безуспешно боровшаяся с манией величия зеленного покрова, была единственным связующим звеном между доживающим свой век некогда домом и спрятанной за глухим лесным массивом цивилизацией. Когда мой разум хоть немного свыкся с реальностью, я начал постепенно складывать части пазла. Город разбит на две части: старый город и новый. Как раз границей разлома двух частей и был этот самый лес. Пока что местные жители не решались вырубить рубеж между двумя частями одного целого, но это был лишь вопрос времени. Единственное, что соединяло две части, так это объездная дорога, она же федеральная трасса, а также проселочная дорога через лес. Когда мы с Евой двинулись сквозь глушь, я начал подозревать, куда мы направляемся. Но я мог и ошибаться. Все же, как послушный щенок, я поплелся за хозяйкой без каких-либо объяснений. Доверие, которым я проникся к девушке, если и имело границы, то явно за пределами Вселенной.

Вместе через лес мы вышли к старой части города, заслужившей звание пригорода после построения новой объездной дороги. Оказывается, Ева проспала всего пару часов и с окончанием дождя вышла на разведку. Разработав план в своей до безумия красивой голове, овеянной абсолютно черными волосами, она вернулась за своим сообщником, безнадежно повязшем в неиссякаемых любовных порывах. Прекраснейший момент в любой насыщенной любовью истории находится у истоков, когда мурашки по всему телу устраивают марафон, нежно щекоча кончики пальцев. Всплеск эндорфинов такой мощности, что в целом мире есть только единственное место, где будет уютно, сердце любимого человека. Если же там места нет, то это настоящая беда, которую не каждому удается пережить.

В стороне от центра и его суеты район отличался тихой размеренной жизнью его обитателей. Как это принято в таких местах каждый знает про каждого, поэтому светиться нам не стоило, иначе подозрительные новички сразу бы вызвали резонанс среди общительных соседей. Мы подошли к небольшому двухэтажному зданию, в подвале которого расположился магазинчик секон-хенд. Прямоугольные форточки выходили на улицу, и, видимо, по причине низкого уровня преступности в районе, одна из них была приоткрыта, или это произошло по причине очередной подачки со стороны судьбы. Я склонен считать, что почему-то мы вызывали у нее симпатию, иначе нельзя было объяснить возникновение неконтролируемого приступа халатности хозяина магазин ношеной одежды. В любом случае, осталось только поддеть ручку другой форточки, чтобы открыть ее нараспашку.

– Придержи форточку, а я полезу за вещами, не ходить же нам как больным из психушки?

Только в этот момент я понял, что все к чему я пришел в свои годы жизни, так это воровство. Мне хотелось кричать во все горло: «Стой!» Но моя мечта была права. У нас не было другого выхода. Я готов переступить через собственные и доселе нерушимые принципы, но только ради Евы. Пора сменить свое обличие. Вот она моя жертва во имя любви – моя невинность. Я надеялся только на то, что преступление ограничится материальной составляющей. А вдруг я ворую чужую жизнь? Это по-настоящему страшно!

Мои думы разрушились в дребезги, окропив мелкими стеклянными осколками пол в магазине. Не сумев вскрыть замок форточки, Ева, недолго думая решила с ним разобраться по-варварски, зато эффективности ей не занимать. Девушка быстро запрыгнула внутрь и принялась за поиски. Время, оно как бездомный озлобленный пес, который чует страх и нападает. Эти временные нападки характеризуются мучительным ожиданием сдвига стрелки с места в период спешки, и галопирующим марафоном по циферблату во время затишья. С каждой секундой мне становилось страшнее. Если нас поймают, то Еву за воровство могут наказать, использовав еще менее гуманные способы, чем были до нашего побега. Я вспомнил ее слезы за стеной и твердо решил, что не смогу допустить подобного вновь. Я поклялся, что Ева, если все же останется со мной, больше никогда в своей жизни не уронит слезу. Я обязан сделать ее счастливой, ведь для этого на самом деле необходимо не так много: всего лишь любовь, нежность и забота.

Пока я с потеющими ладонями осматривался по сторонам и прислушивался к каждому шороху, отчетливо слышимому в такой ранний час, Ева уже переоделась, подобрала мне наряд и вскрыла кассу для наших скромных расходов.

– Переодевайся быстрее! Я должна убедиться, что не ошиблась с размером – дала команду глава преступной шайки из почти что Шервудского леса.

Шорты и легкая рубашка подошли, будто бы поступили в секонд-хенд из моего гардероба. Ева знала мои размеры еще до того, как проникла в магазин.

– Ну и отлично. Пойдем! – девушка с моей помощью выкарабкалась из магазина с полными пакетами одежды.

Быстрым шагом мы направились обратно в наше убежище. Когда мы углубились далеко в лес, мне стало гораздо спокойнее на душе, а Ева не сбавляла шаг. Ее твердая, полная решимости, походка говорила о намерении продолжать действовать по плану. Мы пришли к нашему дому, надежно спрятали пакеты с краденной одеждой и вновь двинулись в путь. Следующая территория, на которой собираются орудовать Бони и Клайд, это новый город. Мы ускорили шаг настолько, чтобы оказаться у входа в продуктовый гипермаркет чуть ли не сразу по открытию. Нельзя было допустить, чтобы местным ищейкам уже дали наводку на нас. Нужно было все успеть. Тем более эта часть города являлась подобием современных мегаполисов, наполненных жителями, озабоченными лишь своим положением на карьерной лестнице. Безразличие ко всему остальному оставило уродливый отпечаток на их лицах. Что ж такова плата за современность.

От нежелания смотреть на эти бесчувственные лица я поднял глаза к небу. Природа к нам благосклонна. Ночные тучи исчезли бесследно, уступив место яркому теплому солнцу, которое аккуратно касалось лучиками макушки головы Евы. А тем временем первые магазины открыли свои двери