о своей беде. Она очень боялась, что родные ее будут осуждать, но дядька Иван и бабушка встретили Нику заботой, которую она почувствовала с порога. Никто ее не начал расспрашивать о подробностях, не пытался залезть в душу. Было видно, как переживает за нее бабушка, как внимателен к ней дядя. Ей и слова не сказали, как только она сняла куртку, бабушка сразу повела ее на кухню, где был уже приготовлен горячий чай и вкусные бабушкины шанежки, а дядька Иван достал свою заветную настойку на травках. Только сейчас, сидя на маленькой кухоньке, Ника поняла, как она замерзла на скамейке в том парке. Толи от холода, толи от нервов, ее трясло мелкой дрожью, зубы стучали о край кружки с чаем, горячие капли обжигали пальцы. Ника никак не могла успокоиться.

И тут за дело взялся дядька Иван.

— Я смотрю, ты совсем задубела. Давай ка для согрева настойки двадцать пять капель.

— Ты что, окаянный, девчонке предлагаешь, — тут же встряла баба Соня, — она ни разу спиртное не пила.

— Так я ж не литр предлагаю, а так чуть-чуть для здоровья, сразу все пройдет. — С этими словами он налил в рюмку настойки. — Ты, Ника, не тяни, быстро в рот опрокинула, чаем запила, сразу согреешься.

Дрожь в руках не проходила, и тогда дядька сам влил ей в рот целебную настойку на травах, а затем подал чай. Толи настойка помогла, толи чай, но через полчаса Ника успокоилась, блаженное тепло разлилось по телу, конечности перестали противно дрожать, в голове стало пусто и сонно, глаза сами стали закрываться, говорить ни о чем не хотелось. Да и родные не тревожили. Надо будет, Ника сама все расскажет.

На следующий день Вероника проснулась только к 11 часам.

Встала, умылась, оделась, бабушка уже хлопотала на кухне.

— Доброе утро, внученька. Как спалось?

— Хорошо. Ба, а где дядь Ваня?

— Так он выходной сегодня. Пошел вот в магазин, а то говорит у нас холодильник пустой.

— Ба, а он не будет ругаться, если я с вами немного поживу?

— Сейчас придет, сама у него и спросишь.

В этот момент хлопнула дверь, и в квартиру ввалился Иван, увешанный пакетами и сумками.

— Привет, соня, как спалось на новом месте?

— Привет, дядь Ваня.

— Ну, начинается, давай ты не будешь мне дядькать, а то я себя старым чувствую, я тебя не на много и старше, зови просто по имени.

Иван протопал в кухню, занося все пакеты и сумки, и стал разбирать их, раскладывая продукты по полкам холодильника.

— Я там забежал в магазин, посоветовался с продавцом, и купил тебе джинсы, блузку и пуловер, а то смотрю гардероб у тебя не богатый, тебе в институт на учебу в чем — то ходить надо, пойдем после обеда тебе еще пуховичок присмотрим, а то курточка твоя совсем тонюсенькая, не по нашим морозам.

— Спасибо, дядь…,извини, Ваня, я верну тебе деньги, как найду работу.

— Да, что ты заладила деньги, деньги, чай мы родственники, у меня не убудет. Зарабатываю нормально, а тратить пока не на кого.

— Дядь Вань, ой… Ваня, а можно я пока у тебя поживу, как найду работу, так квартиру сниму…

— Зачем квартиру снимать? У меня место море, вот 3 комнаты, вы с бабушкой мне не мешаете. Даже в радость, как мать умерла, так первое время тяжело возвращаться в пустую квартиру, неделями на работе пропадал. А сейчас хоть дом не будет пустым, знал бы, давно бы вас с бабушкой из деревни привез.

Бабушка стояла и слушала монолог Ваньки, довольно улыбаясь и качая головой. Она верила, что теперь все будет хорошо.

Прошло 2 дня.

Сегодня Нике предстоял тяжелый день. Надо было съездить в офис и забрать расчет и свою трудовую книжку. Нет, она не боялась осуждения, ведь она ничего такого не сделала, но слышать сплетни и пересуды за спиной, ей было очень неприятно. Страшнее всего столкнуться в коридорах офиса с Игорем, увидеть в его глазах ненависть, услышать снова: «Пошла вон….»

На душе скребли кошки….

Подъехав к офису на маршрутке, она увидела, что на стоянке машины Игоря нет, значит, он уехал. Ника выдохнула и вошла в фойе.

Внизу ее ждало первое разочарование и унижение, ее пропуск был ликвидирован. Охранник не хотел ее пропускать, и ей пришлось звонить в отдел кадров, объяснять ситуацию, а там, на другом конце провода, словно уже и не помнили кто она такая. Лишь через сорок минут она, наконец- то, получила временный пропуск и поднялась в офис. Все это время Ника была как на иголках, в любой момент мог вернуться Игорь Евгеньевич, а встречи с ним она хотела избежать.

Она вышла из лифта на своем двадцать пятом этаже, в коридоре было почти пусто, был разгар рабочего дня, и праздно шатающихся работников не было, дисциплина была железная. Только один раз мимо нее пробежала офис менеджер, а когда Ника с ней поздоровалась, та отпрыгнула от нее, как от прокаженной и побежала дальше.

В отделе кадров ее уже ждали. Начальница отдела, дама необъятных размеров, в бальзаковском возрасте, надменная и чванливая, пренебрежительно бросила ей толстый журнал со словами: Распишись, что получила на руки трудовую книжку.

Потом немного скривившись, сказала, словно выплюнула:

— И скажи спасибо, что не уволили по статье.

— По какой статье? Я же ничего не сделала…

— Придумали бы, — криво улыбнулась она. — Расчет свой возьмешь у секретаря.

Ника вышла с ощущением, что ее оплевали. Такого унижения она не ожидала, неужели мужчина, некогда ее любивший, мог вот так подло мстить ей. С этими горькими мыслями она зашла к секретарше Оленьке.

Кабинет Игоря был открыт и, было тихо, можно было догадаться, что хозяина на месте нет. Перед кабинетом за столом конторкой склонилась светленькая головка Оленьки, в этот момент она что-то быстро записывала в блокнот.

Заметив Нику, ойкнула, сунула блокнот в стол, подскочила на своем месте и ринулась к двери в коридор. Выглянув за дверь и убедившись, что никто не зайдет и не помешает им, подскочила к Нике и крепко обняла ее, Ника даже опешила.

— Привет, Ника, я так по тебе скучаю.

— Оль, я тоже.

— Ты не представляешь, что тут было в тот день. Игорь Евгеньевич просто рвал и метал. Чуть всех не уволил….

Он был такой злой, я его таким еще не видела.

— Ты знаешь из-за чего? — спросила Ника.

— Да, я видела те снимки у него на ноутбуке…

И тут Нику пронзила мысль: Кто эта девушка