вот у гордеца по имени Вей Ши лотос, сияющий желтым и фиолетовым — цветами стихии Разума, — поднимающийся выше самых высоких куполов Тафии, начал приоткрываться лишь недавно. И пламя, иногда вскипающее внутри, часто пробивало лепестки, сотканные из равновесия и гармонии.

— Доброе утро, Владыка! — звонко поздоровалась принцесса.

Маленькая Рудлог, одетая в длинное цветастое платье, с двумя косами, тяжелыми серебряными серьгами в ушах и браслетами на запястьях, остановилась перед Четом, поправляя на груди ремень, на котором висел сложенный чемоданчик с мольбертом и прочими таинственными художественными принадлежностями. Во второй руке она сжимала лист бумаги. Неподалеку тихими тенями застыли двое охранников с переносными магическими светильниками в руках.

— Доброе утро, девочка-огонек, — ответил воин-дракон, улыбаясь. Если у ее сестры Алины огонь, смешанный с сакральной тьмой Жреца, обратился в страсть к познанию, то у Каролины он воплотился в страсть к творению.

— Я хотела вам сказать… — она запнулась и вздохнула. — Точнее, показать. Только не думайте… ох… я долго сомневалась, показывать ли вам плохое… но это важно!

— Я уверен, что важно, — ответил он, уже догадываясь, что речь может идти об одном из ее рисунков-видений. Ему о них сообщила Владычица Ангелина, попросив особо приглядывать за сестрой, пока не появится возможность нанести визит Хань Ши.

Каролина протянула ему лист бумаги, и Мастер, взмахом руки попросив у одного из охранников светильник, приподнял его и всмотрелся в рисунок.

На нем был изображен он, Чет: лежащий, запрокинувший голову, он пытался встать и не имел сил это сделать, заливаясь кровью из многочисленных ран — на груди, на лице, на голове. Художница с беспощадной точностью вырисовала испарину на теле, и влажные волосы, и исхудавшее лицо с провалившимися от усталости глазами, полными постбоевого экстаза и боли, и полубезумный оскал-улыбку, и руку, бессильно вытянутую к зрителю. И странную слизь, которая местами покрывала кожу.

В руках он сжимал свои клинки, тоже покрытые этой слизью, — один из них, что уж совсем невероятно, был обломан. Нет — Четери присмотрелся внимательнее — срезан. Неужели есть где-то оружие, способное разрушить клинки, выкованные им из собственной ауры, являющиеся его частью?

— Они не всегда сбываются, — виноватым шепотом попыталась ободрить его принцесса.

— Конечно, не всегда, — проговорил он с мягкостью. — Будущее — это сбывшееся из бесконечного числа несбывшегося. Самое вероятное и видят такие, как ты, маленький огонек разума. И знаешь, зачем нужно обязательно рассказывать о плохом?

— Зачем? — завороженно и тихо спросила Каролина.

— Чтобы дать тому, кому выпало предсказание, возможность изменить будущее. Если он хочет.

— Но разве это возможно? — В голосе юной художницы зазвучала взрослая горечь, и Чет задумался, сколько же всего увиденного она несет в себе, боясь показать и рассказать.

— Ты грустишь из-за дара, — сказал он, не спрашивая, и принцесса тяжело взглянула на него. — Не нужно. Любой дар — это клинок, который можно направить как во зло, так и во благо. Тебе просто нужно научиться властвовать над ним.

— Я бы хотела, чтобы я была совсем обычной и ничего такого не умела, — буркнула принцесса совсем тихо.

— Не нужно, — Чет улыбнулся. — Твой дар — это часть тебя. Без него ты будешь кем-то другим. А судьба очень не любит, когда человек пытается быть кем-то другим, Каролина. И всеми силами возвращает его на свое место.

Принцесса совсем опечалилась, и Чет поспешил ее приободрить:

— Ты спрашиваешь, возможно ли изменить будущее. Не все возможно изменить. Какие-то события неизбежны, они как гвозди, которые держат ткань бытия, — выдерни гвоздь, и мир рухнет. Но, благодаря твоему дару, все можно попытаться изменить. Спасибо тебе. — Он торжественно поклонился ей. — Ты правильно сделала, что показала мне.

— Правда? — Лицо ее просветлело. — Хорошо. Ой, — она посмотрела в небо, которое едва заметно начало светлеть. — Я все-таки опоздаю. Еле встала, — пожаловалась она. — Опять не успею к обители до рассвета!

— Не опоздаешь, — проговорил он. — Ты оказала мне большую услугу, девочка. Отойди-ка в сторону, я обернусь и отнесу тебя.

— Ну зачем, — она смутилась. — Это совсем пустяк… поделаю пока наброски.

— Это совсем не пустяк, — улыбнулся Чет с нежностью. — И совсем не равная оплата. Прошу, если ты увидишь что-то еще, касающееся меня, не бойся показать. Ты мне очень поможешь, девочка-огонек.

Мастер не стал объяснять, что этот ребенок дал ему в руки, так точно изобразив его падение и бессилие. Карту его слабых мест, портрет умений его будущего врага. Тип оружия, нанесшего раны, силу удара противника. Принцесса дала ему план тренировок и отработок — и за это он был готов хоть каждое утро носить ее до обители и обратно.

Этот дар следовало беречь и огранять, как драгоценный камень.

Вей Ши не прекратил тренировку, когда в светлеющем небе раздался звук взмахов больших крыльев, не остановился и когда с приземлившегося неподалеку дракона соскользнула знакомая девчонка в цветастом платье, что-то крикнула и поспешно бросилась в сторону Вея, к воротам обители. Сейчас разложит свой мольберт у ворот и снова выпадет из реальности, пока не взойдет солнце.

Девчонка, пробегая мимо по мощеной дороге, широко улыбнулась, махнула рукой, но наследник, как всегда, не отреагировал, продолжая отрабатывать выпады и прыжки с оборотами. А когда она пошла дальше, хмуро посмотрел ей вслед, пытаясь решить загадку, которая мучила его последние дни.

Вслед за девчонкой к месту его тренировки не спеша приблизился Мастер Четери. И только тогда Вей Ши остановился и поклонился, опираясь на шест.

— Продолжай, — приказал Четери, опускаясь на землю и скрещивая ноги. Он был бос, в одних широких тренировочных шальви, перемотанных длинным поясом, и линии ауры на теле едва заметно мерцали в утренних сумерках.

Вей снова поклонился и с места ушел в разворот — загудел, застонал рассекаемый шестом воздух. В душе разливалось ликование: Мастер не отвернулся, не ушел, даже заговорил с ним и решил посмотреть, как он тренируется!

— Не о том думаешь, — рыкнул дракон, и Вей Ши мгновенно выбросил все лишние мысли из головы, сосредотачиваясь на упражнениях.

Через несколько минут Четери вдруг поднял руку и сам поднялся единым движением.

— Замри.

Вей остановился — в глубоком выпаде коленом вперед, с шестом, вибрирующим над головой почти параллельно земле.

— Так тебе порвут жилы плеча, выбьют запястье, даже если заденут шест по касательной. — Дракон подошел, поправил захват, сдвинув ладонь по шесту чуть вперед. — А вот так нет. Чувствуешь? Покачай, запомни баланс. Продолжай.

Уже потянулись первые посетители в храм, взошло солнце, разогревая влажную траву, а неожиданный урок все продолжался, пока не раздался звук гонга, призывающего на молитву. Вей не останавливался, отчаянно желая