с его усадьбой и он, пользуясь тем, что титул был свободен, отхватил изрядный кусок герцогской земли и даже построил на ней свиноферму.

«Нужно все немедленно убрать!» – молнией пронеслось в его голове. «Иначе быть беде. Граф, то есть новоиспеченный герцог, этого мне не спустит. Да еще матушка с сестрой так мне напакостили, поссорившись с его супругой, зря я взял их с собой».

– Разрешите первым поздравить вас со столь высоким титулом и пожелать счастья вашим дочерям, – постарался как можно любезнее проговорить он. – А нам пора.

Проводив рассыпающихся в извинениях гостей, герцог повернулся к жене. Она, такая стойкая в борьбе с сыплющимися на них напастями, сейчас упала в кресло и нервно терла лоб в напрасной попытке успокоиться.

– Что с тобой, моя дорогая? – участливо спросил муж. – Что случилось?

– Мне плохо! – прошептала она, едва сдерживая слезы.

Супруг быстро налил ей вина. Отпив глоточек, она закашлялась и подняла на него укоризненный взгляд.

– Оно слишком крепкое! Ты же не хочешь, чтоб я хихикала в лицо королю? Это будет просто безобразно!

– Ерунда, ты никогда не будешь так делать. Пей до дна, тебе сразу станет легче, вот увидишь.

Последовав его совету, она поняла, что муж был прав: от сердца отлегло и плакать уже больше не хотелось. Но все равно слабость была такой, будто свалившийся с души многолетний груз придавил ее своей тяжестью.

– Но для чего король позвал и Лорианну? – вспомнила она.

– Арнольд приехал не один, а со своим кузеном, герцогом Горецким. Герцог попросил у меня ее руки, я ответил, если Лорианна согласна, то с моей стороны никаких возражений нет. Я же говорил тебе, что герцог дважды приглашал на танец нашу дочь, не танцуя при этом больше ни с кем, то есть ясно обозначил свое расположение.

– Да, я еще сказала, что ничего хорошего в этом нет, и ей можно рассчитывать лишь на унизительное звание фаворитки, на что мы никогда не согласимся. И, похоже, ошиблась. Но кто же мог предположить, что все так обернется? – герцогиня снова схватилась за бокал, но на этот раз налила себе простой воды.

– Такого никто предположить не мог, – согласился с ней герцог. – На вчерашнем балу я слышал обрывки разговоров о нас – «голь перекатная, нищета, никто из порядочных женихов в сторону моих дочерей и не посмотрит», и все такое прочее. Но как же мы утерли всем аристократам гордые носы и как теперь все эти недоброжелатели будут перед нами пресмыкаться! – и он внезапно от души рассмеялся.

Раздался дробный перестук каблучков и в комнату, взметнув пышными юбками, ворвалась взволнованная Аритта с пунцовыми пятнами на щеках.

– Папа, неужели я обязана становиться королевой?!

– Нет, конечно, – ответил ей мудрый отец, зная, что возражениями лишь разожжет огонь дочкиного сопротивления. – Все будет как ты захочешь.

– Однозначно, – подтвердил вошедший следом Арнольд, заговорчески переглянувшись с герцогом, – если не хочешь за меня замуж, можешь оставаться старой девой.

– Это еще почему? – поразилась она.

– Есть такое старинное правило, – с легкой иронией пояснил он, – девушка, отказавшая королю, не имеет права выходить замуж за другого. Она либо остается старой девой, либо уходит в монастырь.

– Почему я ничего об этом не знаю? – подозрительно прищурилась она.

– Наверное потому, что в истории нашей страны ничего подобного не происходило, – ее отец взял просматриваемый им в преддверии подписания брачного контракта свод уложений законов Фарминии и открыл на нужной странице: – убедись сама, вот что написано о том, как следует поступать отказавшей королю девице.

Скептически прочитав крайне нелепый, по ее мнению, закон, Аритта прикусила губу.

– А можно его отменить? – умильно спросила она у короля.

– Зачем? Меня все устраивает, – отказал тот.

– Можно просто никому не сообщать, что вы сделали мне предложение, – принялась искать она выход.

– А Собитти? Они наверняка уже остановились в столице и рассказали об этой невероятной новости всем своим знакомым. Так что этот вариант отпадает, – мать Аритти не понимала, чем же не нравится ее дочери король – красив, молод, умен. Излишне, правда, проницателен, но это можно пережить. – Да и что тебя смущает?

– Я просто боюсь! – призналась девушка. – Я не справлюсь! Это непомерная для меня ответственность! Быть королевой – это слишком сложно!

Все рассмеялись.

– Моя дорогая, – утешил ее Арнольд, – ты станешь прекрасной королевой. А если что вдруг пойдет не так, я всегда тебе помогу.

Она несмело ему улыбнулась.

– Но еще я очень люблю танцевать народные танцы… – робко призналась, кинув опасливый взгляд на родителей.

Отец с матерью ахнули и одновременно с осуждением покачали головами.

– Мне они тоже нравятся, – утешил ее Арнольд. – Будем танцевать их вместе. Но не все. Некоторые ты будешь плясать только для меня, приватно, – и он лукаво ей подмигнул. – Теперь, когда все наши недоразумения рассеялись и я получил твое согласие, мне пора.

Аритта не могла сообразить, когда это она умудрилась согласиться на столь опасное замужество, но возражать не решилась. Окончить свои дни в монастыре она не желала, а Арнольд ей нравился, и очень. Она робко ему улыбнулась, и король продолжил:

– Нужно отдать распоряжения к свадьбе. Надеюсь, недели для шитья подвенечного платья будет достаточно, герцогиня? Думаю, стоит сначала провести наше с Ариттой бракосочетание, а потом уже кузена.

Мать невесты считала, что неделя для подготовки такого события – это ничтожно мало, но, не моргнув глазом заверила, что они все успеют.

– Но где же Лорианна? – герцог оглянулся на коридор, ведущий в кабинет. – Пойду их позову.

Он ушел, а король иронично заметил:

– Боюсь, что Чаен несколько увлекся. Не думаю, чтоб отец невесты одобрил его своевольство.

Через несколько минут в гостиную вошел радостный жених, за ним пунцовая от смущения невеста, и последним герцог. Распрощавшись, женихи уехали, а родители принялись спешно готовиться к двойной свадьбе. Узнав о столь невероятных переменах в своей жизни, им принялись усердно помогать все дети и домочадцы, создавая невообразимую суматоху.

– Ты доволен? – Арнольд повернул голову к ехавшему рядом кузену. – Хотя что я спрашиваю, ты же просто светишься от счастья.

– Ты тоже не печален, братец, – не остался в долгу Чаен. – Похоже, что нам наконец-то повезло.

Вернувшись в свои покои, король прошел в кабинет. Остановился перед портретом прекрасной принцессы, медленно обвел пальцем контур ее прелестного лица и вздохнул.

– Прощай, моя несбыточная мечта. Мне нужно начинать новую жизнь. Моя супруга будет удручена, видя это изображение на моем столе. А огорчать ее мне не хочется.

Он позвал дежурившего в коридоре придворного и попросил:

– Отнесите этот портрет в хранилище, велите хранителю тщательно запаковать его и