— Так кто?

— Я думала об этом, — ответила Этель, — и вспомнила, что в академии когда-то переписала у некромантов пару заклятий… на всякий случай. Так что если поднимется кто, то упокоим!

— А если они не помогут? У нас же никогда в семье некромантов не было — мы всегда светлыми были, — засомневалась я.

— А если не поможет, то сразу по черепушке лопатой тому, кто выползет из могилы! — предложила Лисса.

— Жду не дождусь! Вот это будет приключение! — шепотом восторгалась Латта.

Этель, Лисса и я обреченно переглянулись.

— Так! Это что за Славенградское вече? О чем вы тут шепчетесь? Всем спать! — Командный голос тетушки Ратей ни с чьим другим невозможно было перепутать.

Все вынуждены были разойтись по комнатам. Напоследок мы с Лиссой таинственно переглянулись.

Ночью, когда стемнело, я на цыпочках пробиралась к комнате Лиссы. Внизу двенадцать раз пробил магический указатель времени. Я аж подпрыгнула! Что-то излишне впечатлительной становлюсь! Создала светлячок, стало немного спокойнее.

Стучать в дверь не пришлось. Лиссандра сама вышла мне навстречу.

— Ну что? Готова?

Я кивнула.

Спускаясь по лестнице, услышали противный скрип. Я скривилась и замерла на месте, а потом взвизгнула, потому что Лиссандра, не заметив моей остановки, толкнула меня. Не упала чудом, но сестра наступила мне на ногу.

— Чего визжишь? Предупреждать надо!

Я приложила палец к губам и прислушалась — в тереме стояла тишина. Мы продолжили спуск по поскрипывающей лестнице. Странно: днем я подобного не замечала!

Наконец мы спустились и пошли на кухню, где достали бутыль с наливкой.

— Как завтра обратно возвращать будем? Может, ну ее — эту наливку? — предложила я.

— Не, — возразила кузина, — парней без наливки не обсуждают!

— Вдруг завтра Василине с утра выпить захочется?

— Ну-у… Не с самого же утра! А после завтрака зайдем и вернем.

— Мм…

— Жаль, с нами Йены нет, она бы такую иллюзию наколдовала — никто бы от настоящей бутыли не отличил!

Я вздохнула.

— Ладно, идем…

Вышли на улицу и стали обходить терем кругом, держась друг за друга. Тучи закрывали обе луны, поэтому было темно, из-за чего я чуть не споткнулась.

— Бутыль с наливкой не урони! — забеспокоилась Лисса.

— Да не уроню я. Лучше сама упаду!

Обе захихикали, ясно представляя возможную картину: девушка, то есть я, лежащая без сознания на земле, зато в поднятой руке целехонькая бутыль с хмельным напитком.

— Ага! А с утра дядюшка возвращается!

— Тогда уж точно отправят в монастырь какой-нибудь из богинь, академией не отделаюсь!

— Что еще тебе обещали в наказание?

— Помимо двух лет учебы, еще два года практики в аптеке тетушки Мариты.

— Ну, в принципе неплохо! И мы рядом, если что… Мне вот матушка грозила зачислением в десятку боевых ведьм при монастыре Старшей богини в Рудничных горах.

— А что там?

— Спрашиваешь? Хуже для боевой ведьмы места нет! Там заключенные женщины срок отбывают. Их и надо от нежити всякой охранять! — поведала кузина.

— Мм… вроде раньше тебе ссылкой в Запредельные горы грозили?

— Угу! Там практики много. Нечисть кишмя кишит! Да и до Снежных гор совсем близко.

— Там зато нечисти нет!

— Однако есть кто похуже!

— Ну вроде у нас с ними последние сто лет мир… — сказала я.

— А сколько веков до этого воевали?

— Ладно, идем. Все равно мы их, скорее всего, никогда не увидим! Они даже посольство в Славенград не отправляют!

Сестра пожала плечами, и разговор прервался.

Подошли к могучему дубравнику, растущему под окном Йены, по одной из ветвей которого мы научились пробираться в комнату к кузине. Нас частенько наказывали за различные шалости, но Йене повезло, к ней в комнату можно было залезть со двора. Этим мы в очередной раз и воспользовались. Осторожность была нелишней, так как под комнатой Йены находилась спальня тетушки Ратей. Правда, ее сон был на редкость крепок и глубок. Но все-таки не стоило забывать, что Ратея — воительница. Вдруг вспомнит боевую молодость и проснется?!

Первой на нижнюю ветку влезла Лисса. Я передала ей бутыль, а затем запрыгнула сама. Гибкость и прыгучесть нам достались в наследство от эльфов, а одеты мы были по-мужски: в брюки и туники чуть ниже колен. Батюшка скрепя сердце, по настоянию матушки и тетушек, разрешил нам так одеваться для конных прогулок в лес.

Залезли выше, к самому окну, передавая бутыль друг другу. У окна первой оказалась Лисса — постучалась. В распахнутом окошке показалась голова Йены.

— Наконец явились, — прокомментировала она наш приход, — а я уже думала, что вы не придете!

— Да что ты? Как мы могли не навестить тебя? — ответила Лисса и, подавая бутыль, добавила:

— Вот вам! Давайте миритесь!

— Ой, а из чего пить будем? — спохватилась я.

— Найдем что-нибудь! — воскликнула, ирну подумав, Йена и полезла в шкаф, вынимая один из наборов для рисования, в которых были и стаканчики для воды. Сестра на досуге занималась живописью, поэтому у нее был запас принадлежностей для рисования.

Оглядев стаканчики, кузина спросила:

— Это подойдет?

— А давай! — кивнула Лисса и по-быстрому разлила наливку, которую мы сразу же попробовали.

— Интересно, а что будет, если мамки еще и про эту наливку узнают? — хихикнула Йена.

— Не узнают, если кто-то завтра вовремя бутыль на место поставит. — Я выразительно посмотрела на Лиссу.

Она беспечно махнула рукой и произнесла:

— Помирились?

— Мм, Йена… — начала я.

— Да ладно! — И эта кузина махнула рукой, а потом вздохнула и добавила: — Я скорее на себя рассердилась. Как увидела вас со Жданом, так и… Ох! Не знаю, что на меня нашло!

— Это любовь?! Та самая?! — воскликнула Лиссандра.

— Не знаю, — развела руками Йена.

— А нам все про учебу твердят, — вздохнула Лисса.

— Может, и правильно? Не обижайтесь, девчонки, но ведь старшие правы. Что было бы с вашими матушками, если бы они не закончили академию? — сказала я.

Кузины задумались.

— А как же любовь? Та самая, что в эльфийских романах описана? — не согласилась рыжая.

— Возможно, после учебы? — предположила я.

— Если я влюблюсь, то ждать не стану! — упрямо заявила Лиссандра. — А ты как, Йена?