А среди осцилляций этого сигнала был спрятан код. Ряды чисел, букв и символов, вроде точек и треугольников. Кларк и я смотрели, разинув рты, на все эти цифры, бежавшие по монитору. Я записала так много из них, как только смогла, но код был невероятно сложным и длинным…

– Это пришло из космоса, – сказала я.

Кларк был слишком заворожён происходящим, чтобы ответить.

– Где протоколы ETI?[16] – спросила я.

Он понятия не имел, о чём я говорю, так что мне пришлось оторваться от разглядывания мониторов и немного покопаться в кладовке. К счастью, я их нашла. Это были протоколы, выданные университету Институтом SETI[17] несколько лет назад. На них был толстый слой пыли: сомневаюсь, что кто-нибудь хоть раз доставал их с тех пор, как они прибыли в университет. Я пролистала один из них и нашла нужную страницу.

– «Гипотетически, в межзвёздной связи, излучённый импульс может появиться в более чем одной итерации с постоянно большой величиной максимальной дисперсии», – зачитала я вслух, затем взглянула на Кларка: – Это данные. Послание…

Кларк глядел на меня, как пьяный.

– Вы же не думаете, что…

– Я не «думаю», – ответила я. – Я говорю, как есть. Этот сигнал был передан нам кем-то или чем-то за пределами нашей галактики.

Его ответ подходил к ситуации как нельзя лучше:

– Охренеть…

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Расскажите, что вы помните о событиях той ночи.

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Так, ну, у меня была смена на «Больших Ушах». Это была самая обычная ночь. Одна из трёх ночей в месяц, когда я еду туда, поднимаюсь наверх и затем занимаюсь расчётами, анализирую данные, собранные нами за неделю, и пытаюсь сделать кое-какую другую работу. Обычная рутина.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: И вы не ожидали увидеть там доктора Митчелл?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Нет. Я, э-э, не был уверен, кто ещё там будет. У преподавателей своё собственное расписание на обсерваторию, и иногда они меняются сменами, если так нужно для одного из текущих проектов. Я не особо удивился, увидев там доктора Митчелл, но я думал, что она пришла взглянуть на другие наши проекты или, может, просмотреть уже имеющиеся данные по поиску тёмной материи.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Но она была там не для этого, верно? Она хотела провести эксперимент.

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Она попросила меня откалибровать и перенаправить один из радиотелескопов.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: И какова, по её словам, была цель этого действия?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Посмотреть на скопление галактик Пуля. Это связано с её исследованием тёмной материи. Она знала, что Фрэнк попросил меня – ну, точнее, велел мне – проследить за тем, чтобы она не двигала телескопы. Но я всё равно это сделал. Я повернул тарелку номер три, и, э-э, через несколько часов мы поймали сигнал. Тогда-то всё и случилось.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Где была доктор Митчелл, когда поступил сигнал?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Она была где-то в здании – ходила за кофе. Мы услышали тревогу одновременно. Скажу честно, я сначала не понял, что это было. Я подумал, что это из-за неисправности оборудования. Но всё работало нормально. Тревога означала, что к нам поступил внешний сигнал. Я никогда лично не присутствовал при таких случаях раньше. Всё произошло как-то быстро.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Вы забеспокоились? Испугались? Занервничали?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Я-то? Не-а. Ни за что. Я был спокоен, как скала. Меня вообще нелегко напугать, знаете ли.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: И вы двое приступили к анализу полученных данных?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Да. Сразу же.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Но что-то пошло не по плану, верно?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Я бы выразился немного по-другому. Никто не может «запланировать» что-то подобное. В смысле, ребята из SETI, может, и были бы к такому готовы – в конце концов, у них на этот случай есть специальные протоколы, – но я поначалу думал, что мы поймали отражение какого-то сигнала с Земли. Так уже случалось раньше. Но в первые же минуты анализа стало ясно, что этот сигнал уж точно не с Земли.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: В таком случае как вы поняли, что этот сигнал не связан с обычными небесными телами – скажем, что это не взрыв сверхновой или не столкновение двух звёзд?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Мы проверили все показатели. Однако настоящее понимание пришло к нам тогда, когда мы просканировали сигнал на более продвинутом оборудовании – в частности, использовали задержку времени на некоторых корреляционных частицах, излучаемых астрономическими источниками возле нашей точки в скоплении Пуля. Я хочу сказать, мы провели все необходимые тесты на небесное явление, но результаты были отрицательными. Этот быстрый радиовсплеск, этот импульс — явно не естественного происхождения. Доктор Митчелл сказала, что этот сигнал был «искусственным». Именно так и сказала.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Давайте ненадолго отойдём от темы. В других беседах с моими коллегами вы упоминали, что у вас были свои причины беспокоиться насчёт доктора Митчелл.

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: Это насчёт того, о чём говорил доктор Кьелгаард. Как я и сказал, он не хотел, чтобы она трогала телескопы. Он уже велел ей прекратить исследование, и он догадывался…

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Догадывался о чём?

КЛАРК ЭШТОН УОТТС: О том, что она всё равно попытается добиться своего, понимаете? Что она не собиралась сдаваться и так легко отказываться от своего исследования по тёмной материи. Доктор Митчелл довольно упрямая. В хорошем смысле. И Фрэнк это знал. Он велел мне остановить её, если она захочет сделать то, что запланировала. Но заставлять меня защищать обсерваторию – всё равно что использовать чихуахуа в качестве сторожевого пса.

АГЕНТ РЭЙНДЖЕР: Понимаю. Тем не менее у вас имелись и другие поводы для беспокойства, правильно? Мы больше заинтересованы в том, о чём вы говорили доктору Кьелгаарду несколькими неделями ранее. Думаю, у нас имеется копия заметок, сделанных его рукой во время вашего разговора в тот день. Сейчас… Да, вот они. Вы выражали обеспокоенность по поводу душевного здоровья доктора Митчелл. Верно?