– Хорошо, входите. Вот сюрприз! Я думал, вы давно уже на пенсии, вернулись в Штаты и развлекаете внуков.

Дорн игнорировал насмешку. Его глаза обежали комнату и остановились на роскошном ковре на полу.

– Хмм-м… как вижу, вы заимели прекрасный ковер… Бухарский, не так ли?

– Да… Спасибо за комплимент.

– Вы его купили за те деньги, которые украли у меня?

Гирланд засмеялся.

– Присаживайтесь. Эта проклятая лестница слишком крутая для людей вашего возраста… Даже мне иногда тяжело по ней подниматься.

Дорн снял пальто, небрежно бросил его на пустое кресло, а сам уселся рядом. Затем посмотрел на Гирланда долгим взглядом.

– У меня есть работа для вас.

Гирланд недовольно поморщился, выставил перед собой руки, как бы прося пощады.

– Нет, спасибо. Если это такая же работа, какую вы мне подсунули в последний раз, то прошу покорно меня извинить. Мне до чертиков надоели ваши миленькие гадости, Дорн. Я прекрасно живу и без ваших подачек. Работа не для меня, так как я мечтаю и дальше продолжать в таком же духе.

– Это неофициальная работа. – Дорн устроился в кресле поудобнее. – У вас весьма удобные кресла, как я вижу.

– Рад, что они вам понравились, – Гирланд усмехнулся.

Лицо Дорна сохраняло серьезное выражение.

– Не выставляйте себя на посмешище, Гирланд. Насколько мне известно, в последнее время вы испытываете определенные финансовые затруднения. Как вы смотрите на то, чтобы заработать тысяч десять?

– Вы выпили лишнее, не так ли? – Гирланд присел на пуфик, глядя на Дорна с некоторым интересом. – Десять тысяч… Не ваших, разумеется, не так ли?

– Десять тысяч и плюс оплата всех расходов, – нажимал Дорн, чувствуя, что Гирланд, как голодная форель, уже проглотил приманку. – И вы можете поднять гонорар до пятнадцати или даже до двадцати тысяч долларов. Это представляет для вас интерес, не так ли?

Гирланд поудобнее устроился на пуфике и некоторое время смотрел в потолок. Потом сказал:

– Вы хотите что-то узнать, Дорн? Но вы стали слишком прямолинейным и почему-то уверены, что меня можно купить. Но это далеко не так, хотя уже не в первый раз я таскаю для вас каштаны из огня. И при этом всякий раз попадая во всевозможные смертельные переделки… Я прекрасно обойдусь без ваших десяти тысяч. Это меня не интересует.

Дорн улыбнулся.

– Что это с вами случилось, Гирланд? Я надеялся, что у вас еще сохранились мозги.

– И достаточно много, смею вас уверить.

– Ну, довольно шутить, – сказал Дорн, и голос его стал серьезным. – Так согласны на пятнадцать тысяч или нет?

Гирланд испытующе посмотрел на Дорна.

– Гарантировано?

– Да.

– Как я могу получить эти пятнадцать тысяч?

– Пять тысяч завтра и десять по окончании работы.

Гирланд покачал головой.

– Нет, Дорн, так дело не пойдет. Но, может быть, если вы завтра уплатите мне десять тысяч, а еще десять тысяч я получу после окончания работы… Да… Тогда, возможно, я возьмусь.

Дорн выругался и вскочил с кресла.

– Вы слышали мое предложение, Гирланд? Не ставьте себя так высоко, ведь я могу найти и другого человека…

– Неужели? – вздохнул Гирланд, закрывая глаза. – Было так приятно вновь увидеть вас. Вы совсем неплохо выглядите для человека вашего возраста. Благодарю за визит. Пока.

Дорн некоторое время колебался, потом вновь устроился в кресле.

– В один прекрасный день, Гирланд, вы все же сделаете роковую ошибку, и я устрою вас, и устрою хорошо, в том доме, который давно по вас плачет, – в тюрьме…

– Старая песня. – Гирланд устало прикрыл глаза. – С вами очень тоскливо, Дорн, вы все принимаете слишком фигурально. Не стоит этого делать и, пожалуйста, не стройте мину обиженного крокодила… Договорились, не так ли?

Дорн постарался сдержать свой гнев. Дело настолько серьезное, что нельзя было терять драгоценное время на торг. Правда, Шерман был одним из богатейших людей мира, но Дорн привык экономить даже чужие деньги. Однако сейчас у него не было выбора.

– Да… Я согласен на ваши условия, – сдался он наконец.

Гирланд взглянул на него.

– Десять тысяч завтра и десять тысяч по окончании дела?

– Да.

Гирланд рывком поднялся на ноги, его лицо оживилось, глаза засияли.

– Прекрасно… Но в чем состоит эта работа?

Дорн водрузил проектор на стол.

– Вы знаете, как работает эта штука? Я – нет. Я хочу показать вам фильм.

– Нет ничего проще! – Гирланд достаточно быстро подготовил аппарат и выключил свет.

Когда до него дошло, что это за фильм, Гирланд весь напрягся и пробормотал:

– Ну, Дорн, вы меня просто удивляете…

Марк с интересом следил за тем, что происходило на экране. Едва только пленка кончилась, он поднялся, выключил аппарат и, отодвинув занавески, вновь уселся на диван.

– Ну, а теперь рассказывайте. Я не думаю, что вы принесли этот фильм, чтобы развлечь меня. Что все это означает?

– Существуют еще три фильма со сходным сюжетом. Я должен их получить. Необходимо также разыскать девушку, которую вы видели на экране. За все это я и плачу. Как вы думаете, сможете разыскать девушку и эти фильмы?

– Да, – сказал Гирланд. – Вот это вопрос! Но вы не откровенны со мной, Дорн.

– Эти фильмы сняты в Париже, и я думаю, девушка до сих пор здесь.

Гирланд внимательно посмотрел на Дорна, похлопывая рукой по колену.

– Ну, ну, и что же дальше?

– Этого достаточно. Неужели вам нужна еще какая-то информация?

– Ах так! Имейте в виду, что если я берусь за работу, я должен знать все от начала до конца. Иначе нет смысла браться за это дело. Какой резон вам этим заниматься?

– Это вас не касается, Гирланд. Неужели вам мало денег?

Гирланд поднялся, взял со стола пачку сигарет и закурил.

– А как поживает наш будущий президент? У него в последнее время не было никаких неприятностей во Франции? Он счастлив?

Дорн даже подскочил от неожиданности.

– Что это вы несете?!. Что…

– Не притворяйтесь, Дорн. Не забывайте, что я очень много времени прожил в этом городе. Забыли, что я был одним из лучших ваших агентов? К тому же у меня полно всяких знакомых. Девушка, фигурирующая в этом фильме, не кто иная, как Джулия Шерман, дочь возможного президента США. И нет ничего удивительного, что вы пришли ко мне с таким предложением. Что ж, Дорн, возможно, впервые в жизни вы поступили правильно, придя сюда. Не делайте такую физиономию, Дорн, это ведь действительно дочь Шермана, не так ли?