Все было хорошо. Дочь поступила в заграничный университет. Чуть потяжелее с деньгами, чем раньше, не купили лишнего бриллиантового кольца, когда очередной раз отдыхали в Эмиратах. А так – все ОК!

Приехала из села дальняя чья-то родственница лет тридцати, разведенка с первоклашкой на руках. Нужно снять жилье, одежду купить, в школу элитную дочурку определить. А Иван Иванович тут как тут.

Устроил он Алену в салон при сауне парикмахером. И любятся они без отрыва от производства. Вроде даже он влюбился, все расходы на себя взял.

Обеды, ужины, водителя на «Мерседесе» подсылает к любимой, чтобы на работу привез. Пролетела пара лет безмятежного счастья, и молодуха взмолилась: «Брось жену, будь со мной!» Сама ему в рот смотрит, супермужчиной величает.

Покровитель наш потоптался и бормочет: «Наталью Валентиновну бросить никак не могу, натура она художественная, творческая, да и как дочери сказать? Нет, – говорит, – так и будем любиться».

Добро! Еще год проходит.

Музицирует Наталья Валентиновна, и вдруг звонок: «Вы знаете, что у вашего мужа любовница? Он содержит ее, все оплачивает. Хотите убедиться – завтра в восемь вечера по адресу:… проспект, дом…, подъезд… Увидите».

Это молодуха сама позвонила, чтобы нерешительного мужчину подтолкнуть к действию.

Отправилась наша пианистка на разведку.

Подъехали, сумок полный багажник. Несут домой, как семейные.

Немая сцена!

Что дальше – интересно?

Иван Иванович роняет сумки, падает на колени, целует сапоги жене, кричит: «Наташа! Не верь своим глазам! Это был чистый секс, бес попутал. Со всеми бывает! Застило!»

Костюмчик от Hugo Boss в грязи, он ее за ноги хватает.

Она отталкивает его: «Пошел вон!»

Ваня кричит: «Единственная моя, прости за все!»

А вокруг зеваки. Цирк, да и только.

Убежала, села за руль, приехала домой. Слез нет, молчит только. Иван Иванович ползает перед ней на коленях, как рыба-прилипала: «Наташа, сдохну, если не простишь!»

Приступ, сердечная недостаточность, «Скорая помощь»… Наташа с холодными примочками, с корвалолом носится, перепугалась. Жалко дурака.

Никогда у них, да и позднее, не случалось никаких разборок. Наталья Валентиновна, женщина набожная, говорит: «Мозгами осознаю, что простить надо, а в душе – не могу. Не понимаю. Ладно, если бы плохо что-то было. Но у нас постель утром, днем и вечером. Откуда сил столько?» Посидели мы с ней, потолковали. Решила она, что нужно простить. Да и из противности даже, зачем же помогать разлучнице осуществлять свои планы? Ей же только и надо, чтобы наша Наталья Валентиновна сама ушла, а ей Иван Иванович на блюдечке с голубой каемочкой достался.

Повела она супруга своего неверного в церковь. Каялся на кресте, что попутал бес, ввел в заблуждение, страсти захватили, преступил супружеский обет верности. Клялся, что больше никогда, ни с кем, нигде. Теперь мозги встали на место. Тревог больше нет. Глубоки были его переживания, видно, а теперь полный импотент. Силы иссякли – доблудился.

Вместо секса поет романсы под музицирование супруги: «Ах, эти черные глаза меня сгубили…»

А глаза грустные такие…

Если ты вторая жена и наличие первой для тебя мучительно

Самое, пожалуй, препротивное в этой классической ситуации, когда твой благоверный ходит к ребенку, ест, пьет в предыдущей семье и не чурается даже супружеских обязанностей. Коли такое наблюдается, расскажу о симптомах, которые явно лишают тебя покоя, и о борьбе с ними.

Начнем с разговоров. Например, если его мама продолжает говорить о ней в настоящем времени, выставляет на видное место их совместные фотографии и выкладывает на диван подушки, вышитые предшественницей, – прояви хладнокровие. Особенно в ответ на выпады по поводу ее чудесных рецептов пирожков и ежедневного выглаживания шнурков.

Делай маме подарки, пусть скромные или маленькие, но побольше. Чаще рассказывай, как любишь мужа. Проси научить готовить и крахмалить шнурки. Пересиль себя и попроси рецепт варенья, которое он любил маленьким, и запиши. Обязательно запиши его! Секреты, как сделать полотенца мягкими, должны вызывать у тебя щенячий восторг. Это, конечно, в случае, если его мамуля великая любительница домашнего хозяйства.

У меня, например, наоборот, свекровь переодевалась к завтраку, обеду и ужину. Не выносила запахов кухни, и спросить-то у нее из стратегических целей можно было только о косметике «Гербалайф» и качестве покраски ногтей у педикюрши Любы. Впрочем, мне к свекрови подход было найти нетрудно. Она не любила недомытые чашки, и, когда я занималась хозяйством, она по секрету просила: «Не порти мне малину. Уже не готовлю давно – и ты не готовь. Не надо. В каждой паре один любит больше – пусть это будет супруг. Вот твой муж первой жене чай носил на третий этаж дома, а ты бутербродики и чаек ему несешь – он читает, видите ли, – чтобы ему приятно было. Не нужно этого. Расчешись красиво, оденься красиво, сообрази симпатичные брючки с маечкой или домашнее платьице. Капризничай, жалуйся на плохое самочувствие, бери лучшие куски из тарелки, заставляй ревновать, не рассказывай ничего и спи в отдельной спальне – вот секреты женской хитрости. А картошку почистит дочь или горничная, потому что мама дышит по системе Ошо и медитирует, созерцая голубое небо».

Спасибо ей за эти слова. Кстати, свекор действительно обожал ее до последнего вздоха.

И еще из ее поучений:

– у женщины обязательно должна быть заначка;

– на себе экономить нельзя;

– жизнь нужно жить сегодня. Не вспоминай и меньше мечтай;

– строй окружающих, мужа, колоти понты и при любом случае держи фасон.

О предыдущей она мне рассказывала, что была та очень мила и умна. Так выдрессировала моего мужа, что по возвращении из командировки спала с ним только с презервативом, пока не предоставит справку, и брезговала пить кока-колу, если муженек отпил из горлышка. В общем, обрисованной картины мне хватило, чтобы понять, почему его выбор пал именно на меня. Зачем-то свекрови было нужно, чтобы я ничего не делала, и в конечном итоге, после того как она попросила взять деньги из кармана мужа и привезти ей, мне пришлось сесть с ней на кухне и сказать приблизительно вот что:

«Милая, дорогая моя женщина, ты можешь быть такой, какой себя любишь. Разве ж я против? Но сын твой выбрал меня, и действовать я буду по своему усмотрению. Буду с ним, сколько я захочу, деньги прятать стану, только если соберусь уходить, по карманам не шарю принципиально, так воспитана. Если захочу сделать ему приятное, то буду печь эклеры ночью, потому что днем занята. И никто мне здесь не указ. Если не нравится, как я подметаю, так бери веник и делай все сама. Мне достаточно лет, и поверь – я отдаю себе отчет: коли уж хочется чего-то – я это делаю прежде всего для себя, не рассчитывая на благодарность и почитание. Плохо, когда я перехочу печь, рассказывать, что было днем, и начну что-то прятать».