— Эй, Роберт, ты чего? — задергался Болото. — Ты хоть знаешь, кто мы такие? Да вас тут за нас на флаги порвут!

Отец лишь презрительно глянул на парня и повернулся к нему спиной.

— Пошли, дочка! — взяв Яну под руку, он увлек ее за собой, но тут же остановился, подозвал к себе Стаса и велел ему выяснить, что за гости, откуда и зачем приехали.

— Ты из «Аэлиты» звонила, — глянув на Яну, сказал он. — Что ты там делала?

— Да Серж какую-то шлюху привел. А эти там были, привязались…

— В «Аэлите» были?.. Стас, разберись, может, они на Казая работают? Может, спецом к Яне подъехали?

— Да по-любому предъява, Роба.

— Ну, предъявлять мы не будем… Разве что тихо… — усмехнулся отец и повел Яну дальше.

Они вышли на набережную и столкнулись с милицейским нарядом.

— Так, что здесь такое? — грозным голосом начал капитан в белой рубашке, но, увидев Роберта, осекся. — Добрый вечер, Роберт Маркович!

С тех пор как Лазурный назвали поселком, он разросся до размеров небольшого, но города. Людей много, и не все местные знают друг друга. Но Роберт Маркович Газаров личность известная, и местным стражам порядка полагалось знать его в лицо и относиться с почтением. Потому как за Лазурным он смотрит давно и многих вывел в люди — в том числе и главу администрации, и начальника местной милиции. А в прокуратуру он скольких своих людей протолкнул…

— Да какой уже вечер, Юра? Ночь уже…

Яну всегда удивляла способность отца запоминать имена и лица людей. Увидел человека, узнал, как зовут, и запомнил намертво.

— Там все в порядке? — капитан кивнул в сторону пляжа, в темноте которого можно было разглядеть людей.

— Абсолютно.

Наряд повернул в одну сторону, а отец повел Яну в другую, к машинам, которые стояли у памятника красным военморам. Время действительно уже позднее, отдыхающие все еще сновали по набережной, но воспринимались они как бесплотные тени.

— Тихо как! — вроде как бы невзначай сказал отец. — И спокойно!

— Ну, спокойно, — Яна косо глянула на него. Она-то знала, что неспроста он завел этот разговор.

— Уличная преступность минимальная, можно ночью весь поселок насквозь пройти, никто не тронет.

— А меня вот угораздило! Такая вот я у тебя непутевая!

Яна глянула на отца так, что у него отпала всякая охота читать морали.

— Ты у меня самая лучшая! — обняв дочь за плечи, сказал он.

Он сам открыл дверь, помог девушке сесть в свой «Мерседес», устроился рядом.

— Этих уродов утопят? — спросила она, когда машина выехала на главную в поселке улицу.

Отец многозначительно промолчал. Приговор уже вынесен, и он будет исполнен, Яна могла в этом не сомневаться.

— Они же не успели… — нерешительно сказала она.

К ненависти к насильникам примешивалась и жалость к ним. Они хоть и уроды, но люди.

— А если бы успели?

Яна пожала плечами. Эти скоты действительно могли успеть, и ее бы сейчас выворачивало наизнанку от омерзения и ненависти. С ней они не смогли, а кого-то изнасилуют. Нет, таким подонкам не место на этом свете.

И все равно, убивать — это слишком.

— А может, их самих бабами сделать? Ну, обрубить там по самое некуда…

— Обрубить и отпустить?.. А они вернутся. И отомстят. Нельзя оставлять врагов за спиной.

Яна вздохнула. Демон и Болото хоть и выродки, но все-таки люди, а их смерть будет на ее совести. Она же довела дело до крайности. Сразу надо было позвонить отцу.

— Нет, если ты скажешь, их отпустят, — сказал отец.

Яна резко глянула на него. Его явно удивил этот ее взгляд.

— Что такое, дочка?

— Может, я у тебя и непутевая, но не дура. И не надо меня лечить! Я тебя знаю, ты их не отпустишь!

— А ты все равно скажи, — усмехнулся он. — Ты скажешь, а я не сделаю. Но тебе все равно станет легче.

— А кто тебе сказал, что мне станет легче? Я хочу, чтобы их убили. И пусть их убьют!

Отец обнял Яну за плечи, привлек к себе.

— Этого хотеть не нужно. Но если так надо, то пусть так и будет.

— Пусть так и будет, — кивнула девушка.

— И не раскисай.

— Не раскисаю.

— Ты моя наследница, ты должна быть сильной и жесткой. Если вдруг со мной что-то случится, тебе придется рассчитывать только на себя. Столько воронья слетится…

— Что с тобой может случиться? — Яна с тревогой посмотрела на отца. Раньше он не поднимал такие темы. Уж не предчувствия ли его терзают? — Ничего не может! Все говорят, что ты вечный.

— Даже горы не вечны, — сказал он, кивком показав на север. — Что уж про меня говорить… Ну да ладно, не будем о плохом.

Машина без остановки проехала через ворота охраняемого поселка, также без задержек вкатилась во двор отцовского особняка.

— Сейчас примешь ванну, выпьешь горячего молока, — сказал отец. — И ляжешь спать.

— Я согласна, — кивнула она. — Горячим молоком хорошо запивать…

Больше всего Яне сейчас хотелось выпить. И отец понял ее.

— Ты уже взрослая девочка. Поступай как знаешь. Но лучше просто молока.

Яна покачала головой. Она действительно взрослая, а раз так, то как ей хочется, так и будет.

Солнце светит ярко, но уже совсем не так жарко, как летом. Небо вроде бы чистое, светлое, но море темное, как будто воду в нем смешали с дегтем. И волны вовсе не игривые, они агрессивно накатывались на берег, пытаясь смыть с него все пристройки.

И никакой девушки в купальнике на берегу нет. А так хотелось бы увидеть прекрасную диву с пшеничными волосами до пояса. Впрочем, Глеб не расстраивался. Курортный сезон уже закончился, но в новом, ноль пятом году он снова начнется. Ему всего двадцать четыре года, и у него еще вся жизнь впереди. Он молод, а главное, живой. И еще у него есть деньги…

Это лето он провел дома у родителей. Ушел с каторги, вернулся в родное село, там и затаился в ожидании опасных гостей. Не мог он оставить без присмотра отца, мать и младших сестер. Им несдобровать, если хозяин рудника доберется до них. А этот человек мог обо всем догадаться и отправить боевиков к родительскому дому Глеба.

Если бы это случилось, гостей ждал бы горячий прием. Оружие у Глеба было, и он запросто мог дать им отпор. Но лето прошло, а его никто так и не хватился. Поэтому в Москву он отправился с легкой душой. Там Глеб и наткнулся на объявление о продаже ночного клуба в Лазурном и воспринял это как знак свыше. Поэтому он здесь, хотя его намерения сложно назвать серьезными. Он еще точно не знал, нужно ему это дело или нет. В Лазурный он стремился, но можно было купить или построить мини-отель.