– Когда можно будет его увидеть?

– Нужно договориться о встрече.

– Именно. А что, по-вашему, означает: «Когда можно будет его увидеть?»

– Нужно договориться о встрече.

Черт побери! Ему попался исключительный экземпляр клинической идиотки. Он ломал голову, как ему выпутаться из этой ситуации, когда какой-то толстый тип, втиснутый в рубашку, такую же белую, как его отвислые щеки, нервной припрыжкой вошел в холл.

– Господин Бэкер! – заголосила девица с выражением потерпевшей кораблекрушение, наконец-то заметившей какое-то судно.

– Что? Я спешу! – изрыгнул толстяк, вытирая платком потный лоб.

– Тут один месье, он хочет договориться с вами о встрече.

Бэкер прошелся по Дагу взглядом, который очень хотел сделать резким и колким, но, похоже, он как следует наклюкался пунша.

– Чего ему от меня надо? – пробормотал он.

– Детективное агентство «Мак-Грегор», – ответил Даг, поспешно вытаскивая и показывая свою карточку. – Я бы хотел получить информацию об одной из ваших служащих.

– Сейчас?

– Почему бы и нет? Я займу у вас всего несколько минут.

Явно успокоенный последним заявлением, Бэкер сделал Дагу знак следовать за ним и ловко лавировал впереди до самого своего кабинета.

– … дите, Мак-Грегор.

Даг не стал его разочаровывать и погружаться в долгие бесполезные объяснения. Бэкер рухнул в кресло, которое явно привыкло к такому обхождению, и посмотрел Дагу прямо в глаза, затем перегнулся через стол и прошептал:

– Вам не кажется, что кондиционер слабоват?

– Как промышленная криогенная установка – пожалуй, а если просто хочется замерзнуть, так в самый раз.

Бэкер какое-то время переваривал это здравое суждение, затем на всякий случай решил с ним согласиться:

– Да, да… Так что? Что вы расследуете?

– Я разыскиваю мадемуазель Мартинес, которая работала здесь в тысяча девятьсот семьдесят шестом году.

– А, понятно. Посмотрим картотеку.

Он нажал на какую-то клавишу своего навороченного телефонного аппарата – такая модель, похоже, выдавалась только особо ценным кадрам – и отдал пару приказов, следует признать, почти связных.

– Работка…

– Да уж.

Бэкер выпятил грудь колесом.

– Вы даже себе не представляете! На нас висит более двух тысяч дел, и это только по району Гран-Бург, а? Потому что Вье-Фор – это совсем другое дело.

– Да что вы говорите?

– Да, да, совсем другое. Здесь у нас Гран-Бург. А там Вье-Фор, да, да.

Кошмар. Даг не знал уже, как заставить свои губы улыбнуться этому проспиртованному гиппопотаму, когда вошла секретарша. Крупная темнокожая мулатка с короткими волосами произвела на него впечатление вполне адекватной особы, и это обнадеживало.

– Здравствуйте. Вот карточка мисс Мартинес.

– Спасибо, Бетти, спасибо, да, да… Но скажите-ка, у вас имеется официальный ордер?

Ну вот, здрасьте!

– Нет, мне просто нужна информация, ничего официального.

– Так-то оно так, но я не знаю, могу ли я вам сообщить данные об одной из наших служащих, если у вас нет ордера. Это частные сведения, понимаете, месье.

Даг опустил голову.

– Я должен связаться с мадемуазель Мартинес по поводу семейного дела. Ее племянник, живущий сейчас в Соединенных Штатах, хотел бы ее отыскать, но потерял адрес.

Это пришло само собой: он питал слабость к импровизированной лжи.

– Ну, да-да… Что вы об этом думаете, Бетти? – поинтересовался толстяк, потряхивая щеками.

Бетти явно думала о том, что дело затягивается, а у нее болят ноги, сам попробовал бы взгромоздиться на пятнадцатисантиметровые каблуки.

– Я не думаю, что мадемуазель Мартинес упрекнет нас, если мы поможем ей встретиться с племянником.

– Да-да… Послушайте, господин Мак-Грегор, решите этот вопрос с Бетти. У меня назначена встреча, мне пора идти.

Встреча с загубленной предстательной железой, поставил диагноз Даг, следя, как Бэкер, равномерно покачиваясь, идет в направлении двери. Он повернулся к Бетти и улыбнулся ей.

– Так можно познакомиться с карточкой?

– Вы из полиции?

– Детективное агентство «Мак-Грегор», – вздохнул он, в который раз вытаскивая свои документы.

– Фальшивка. Так что вы хотите от этой несчастной Мартинес?

– Я вам уже сказал.

Она скептически усмехнулась и уставилась своими красивыми карими зрачками прямо в черные глаза Дата.

– Ну ладно. Элоиза Мартинес, не замужем, родилась в тысяча девятьсот пятнадцатом году на Доминике. На пенсии с тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Живет в Сент, на Тер-де-О. Авеню Кей-Плат, дом сто пятнадцать. Надеюсь, вы не насильник пожилых дам.

– А что, похож?

Она улыбнулась:

– По правде сказать, непонятно, на что вы похожи.

Он размышлял над ее словами, спускаясь по ступеням лестницы, ведущей в уличное пекло. Оказавшись снаружи, он сел на скамейку, чтобы дождаться такси, и стал думать. Он всегда полагал, что кажется красивым мужиком: возраст немного за сорок, ни одного седого волоса, почти правильные черты лица, в нем что-то есть от эфиопского императора, и вот на тебе: это невинное создание поселило в нем сомнения. Правильно ли он представлял себя самого? Задав себе этот мучительный вопрос, он решил отправиться пешком до центральной площади и попытаться поймать такси там. Ну так вперед! Сумка колотила по спине, как в незабвенные времена всяких Джими. Ощущение, что за ним кто-то идет, заставило его несколько раз оглянуться, но ничего особенного он не приметил. Профессиональная паранойя, решил он, ускоряя шаг.

Дубль второй: болтающаяся кабина, красные потные туристы, маленький аэропортик, поджаренный на солнце, как булочка на противне. Это и есть Сент. Крошечный архипелаг в двухстах сорока километрах от Сен-Мартен. Тер-де-О, шесть километров в длину и три в ширину, единственная проезжая дорога, машин практически нет.

Как и все, первым делом он, вытирая лоб, направился в прокат мотороллеров. Четверть часа спустя он уже тормозил возле довольно крепкого домишки. В окружении цветущих гибискусов, он весь был розово-голубым: голубые стены, розовые ставни, на краю дороги припаркована старая «четырехсотка», подкрашенная суриком. Да, похоже, Элоиза Мартинес не являлась фанаткой «Мира автомобилиста». Даг пристроил мотороллер под пальмой и потянулся к звонку обитой дерматином двери.

Ответа Даг не дождался. Он обошел домик, но занавески были опущены. Он позвонил снова. Элоизе Мартинес исполнилось уже семьдесят. Сейчас было около семи вечера, темнело, должно быть, Элоиза где-то неподалеку, тем более что свою машину она оставила возле дома. Даг внимательно осмотрелся вокруг направо, метрах в двухстах, какая-то полуразвалившаяся хижина, вся увитая бугенвиллеей, семейство собралось на лужайке перед домом и резалось в карты; направо деревянный дом с наглухо закрытыми ставнями, растения оплели его сверху донизу. Оставалось только ждать. Он оперся на дверь и чуть было не растянулся на пороге, когда дверь вдруг поддалась под его весом и широко распахнулась.