Ее раздражение было очевидно, несмотря на приятную улыбку. Несомненно, эта улыбка покорила множество мужчин. Но не его.

— Пойдем, Джеб. — Ханна выбежала из лаборатории.

Парень заколебался, пытаясь разобраться, кто тут главный, потом последовал за ней. Ошарашенный непокорностью Ханны, Уайет взвился, но потом взял себя в руки. Ханна — испорченная папенькина дочка, которая считает, что для нее закон не писан. Он проучит и ее, и ее приспешника иначе.

Уайет последовал за бегущей парой, в мыслях планируя уволить Ханну, а прихвостня предупредить на будущее, а еще сообщить доктору Уиллу, что ферма «Сазерленд» больше не будет служить свалкой для больных животных. Может, Ханна и не умеет отказывать, но у Уайета с этим проблем нет.

Ханна и Джеб бежали, не обращая внимания на дождь. Они свернули с асфальта на грунтовую дорогу, ведущую к группе строений, расположенных за рощей. Уайет забрался в свой «мерседес».

Как только он съехал с асфальта, подвеске машины пришлось испытать все прелести выбоин и ям. Учитывая безукоризненное состояние фермы, эта небрежность удивила его. Он мысленно сделал заметку: поговорить с менеджером насчет гравия и засыпать ямы.

Пикап с прицепом для перевозки лошадей стоял у открытых дверей конюшни. Уайет припарковался рядом. Эта конюшня явно не поддерживалась в образцовом порядке. Странно.

Он выбрался из машины, протиснулся между прицепом и дверным косяком. Несмотря на то что снаружи конюшня выглядела не блестяще, внутри она была безупречна. Запах свежих стружек, сена и овса нахлынул на него вместе с воспоминаниями о счастливых годах, проведенных с Сэмом.

В загоне трейлера нервно плясала лошадь, вставая на дыбы, ее копыта глухо стучали по резиновому покрытию. Ханну от взволнованного животного отделяла невысокая перегородка. Она поглаживала лошадь по шее и по спине, ласково приговаривая:

— Все хорошо, девочка. Тебе нечего бояться. Мы о тебе позаботимся.

Ее спокойный мягкий голос резко контрастировал с тем нетерпеливым тоном, которым она отвечала на его вопросы.

Лошадь испуганно заржала, и Уайет вздрогнул. Уже почти пятнадцать лет он не работает с лошадьми, но даже ему ясно, что лошадь сильно напугана.

— Уходите отсюда, — тихо распорядился он.

— Минутку, — спокойно ответила она. — Ладно, ребята, давайте выпустим ее и посмотрим, что из этого выйдет.

— Тебе это не понравится. — Пожилой мужчина в грязных джинсах и выцветшей куртке вышел из-за трейлера и похлопал Уайета по плечу. — Лучше отойди подальше, сынок.

Уайет снова почувствовал себя подростком. Он тысячу раз слышал то же самое от Сэма, когда тот еще был в здравом рассудке.

Ханна нахмурилась:

— Я позову вас, когда закончу.

— Я не уйду.

— Если вы останетесь, либо будете мешать, либо пострадаете.

— Я ухаживал за породистыми лошадьми с четырнадцати лет и до тех пор, пока не уехал в колледж. Вам не стоит выпускать лошадь. Ее нужно отправить туда, откуда привезли.

Черты лица Ханны приобрели воинственное выражение.

— Исключено — и это вам подтвердит полицейский, если вы возьмете телефон и позвоните офицеру…

— Харрису, — подсказал ветеринар, когда Ханна вопросительно изогнула бровь.

Открытое неповиновение вывело Уайета из себя.

— Я не желаю видеть это животное на моей территории.

Ханна спустилась по пандусу и двинулась на Уайета, пока они не оказались лицом к лицу — так близко, что он ощутил мятный аромат ее дыхания и жар, исходящий от промокшей одежды.

Он пытался отвлечься от того факта, что белая футболка Ханны стала почти прозрачной, но ничего не вышло. Мокрая ткань прилипла к ее груди с напряженными сосками и обрисовала тонкий белый бюстгальтер. Его тело среагировало, как у всякого здорового мужчины, и, как он ни старался, ему не удалось утихомирить сердцебиение.

— Мистер Джейкобс, Уайет, мы все обсудим после того, как я осмотрю ее. Но сейчас, пожалуйста, отойдите и не мешайте мне заниматься своей работой.

— Я думал, вы специалист по размножению.

— По субботам у меня короткий день. В свободное время я занимаюсь другими делами.

— Вы забыли, кто платит вам зарплату?

— Вы, хотя изо всех сил стараетесь этого избежать. Дайте мне час, чтобы осмотреть кобылу и понять, с чем мы имеем дело. Это вопрос жизни и смерти. Я не могу небрежно обращаться с чьей-либо жизнью. А вы?

Ее уверенность произвела на него впечатление.

— Только побыстрее.

— Спасибо. — Она вернулась в трейлер, нисколько не испуганная кульбитами взволнованного животного.

Следуя указаниям женщины, три человека кое-как заставили лошадь подойти к пандусу. Тогда Уайет увидел то, что скрывал полумрак трейлера. Открытые раны и шрамы исполосовали костлявую спину. Кольца запекшейся крови виднелись на задних ногах кобылы прямо над копытами.

Ее били. Уайет почувствовал, как его мускулы напряглись, а в душе поднялся гнев.

— Кто сделал это?

Ветеринар покачал головой, не отрывая глаз от животного:

— Злобный ублюдок, ее бывший владелец. Надеюсь, копы отплатят ему той же монетой. В самый раз поколотить его полицейской дубинкой.

Ханна протянула узду Джебу, потом прошлась вокруг лошади, постоянно касаясь ладонью ее шкуры.

— Дело плохо. — Она старалась говорить ровно и тихо, но досада прорывалась наружу.

— Да уж, — согласился ветеринар. — Она и недели не протянула бы в этом аду.

Уайет внимательно разглядывал глубокие раны и окровавленную шкуру лошади. Теперь, когда страх отступил, та опустила голову, как будто смирилась со всем, что может произойти, поскольку на сопротивление сил не было. Ее дух был сломлен, и непонятно, для чего она вообще живет.

Как Сэм.

Сходство было таким сильным, что это ошеломило Уайета. Зрелище существа, заключенного в темницу немощной плоти, вызвало у него злость. Он повернулся к ветеринару, который привез лошадь:

— Вам следовало усыпить ее.

— Возможно, но теперь это дело Ханны.

— Зачем продлевать ее страдания? Прекратить их куда более гуманно.

Ханна рассердилась, так что кобыла испуганно отступила на шаг.

— Каждая жизнь бесценна, в том числе и ее. Судя по зубам, этой лошади не более десяти лет; она проживет еще долго.

— Она истощена, напугана и изранена, — возразил Уайет, в гневе сжав кулаки.

— Если кто-то и поможет ей, то только Ханна, — вмешался ветеринар.

На скулах Уайета заходили желваки.

— Она, скорее всего, больна и может заразить других лошадей. К тому же после стольких издевательств она никогда не будет доверять людям.