Диагноз я поставил сразу — рак кожи, причем крайне запущенный. Повышенная ли активность Солнца тому виной, родимое пятно на шее или работа в кузне — сложно сказать. Все, что я мог сделать для друга — хоть немного уменьшить боль.

Привезенные из Крыма семена мака высеяли весной, растения выросли, порадовали всех жителей необычными розово-красными цветами, и завязали семена. Их тщательно собрали, а сухие стебли, листья и коробочки сложили в отдельный мешок у меня во "дворце". Лучше бы они так никогда и не понадобились…

Отвар из маковой соломки помог кузнецу прожить почти без боли последние две недели. Огромный мужик угасал на глазах, он перестал есть, только пил все большие и большие дозы раствора опиума. Вскоре он впал в летаргию, и пролежав так сутки, умер.

Новость о проклятии духов огня, убившем Гера, разлетелась по всему городу. С этого дня я больше не видел днём ни одного темного лица, крем стали применять все. А вот северное сияние, которым раньше часто любовались по ночам, теперь потеряло в глазах людей все очарование. Эти переливы света в ночном небе неандертальцы теперь воспринимали как дурной знак, несущий большую опасность для человека.

Погребальные костры в Лантирске загорались не часто, большинство населения были молодыми. Попрощаться с кузнецом собрался весь город, заполнив недавнюю вырубку у реки. Пламя горело весь день, а на утро мы собрали в погребальную урну все, что осталось от нашего соратника.

У стены резиденции вождя сделали Стену Памяти, окружившую небольшим амфитеатром мою статую. Костер перед ней теперь горел в любое время суток. Их уже много, тех, кто отправился в Земли Вечной Охоты. Не в моих силах сохранить сознания всех, кто ушел — еще слишком мало живых людей верят в новое будущее, чтобы позволить привести в Пещеру Предков хотя бы одного нового человека. И увеличится этот лимит очень нескоро…

Под вечер я успел съездить к лагерю охотников, и проконтролировать строительство наблюдательной вышки. Да, именно съездить — одного из молодых жеребцов впрягли в телегу, которая перевозила добычу в город, и я, вместе с телохранителями и парой охотников, с относительным комфортом преодолел несколько километров. Относительным, потому что даже мешки с сеном, подложенные под пятые точки, не спасали от тряски на ухабах.

Дороги уже видны вполне отчётливо, их не спутать со звериными тропами. Бригады лесорубов и рабочих с начала года дважды проходили по всем главным "магистралям", расширяя просеки, срывая неровности и засыпая ямы. Но даже на такой поверхности деревянные, лишенные шин и рессоров колеса передавали все толчки напрямую пассажирам.

За нами увязались две "собаки", эти подросшие волки постоянно сопровождали охотников. Дрессировка животных продолжалась, они не плохо брали след зверя и не срывались с места, увидев птицу или зайца, а ждали команды. Я не раз видел, как "собаки" послушно приносят брошеную в воду палку, с удовольствием обменивая ее на кусок вкусного копчёного мяса. Осенью они станут отличными помощниками при отстреле птицы на озёрах и старицах, где лодок ещё не было.

Вышку уже отстроили наполовину — снизу широкое основание, поддерживающее лестницу с поручнями, спиралью закручивающуюся вокруг всей конструкции, к верху постепенно сужалось. Ствол живого дерева, хоть и лишившегося половины веток, служил надёжной опорной колонной, к нему крепили поперечные балки. Кузнецы постоянно пополняли запас гвоздей, и конструкция получалась очень крепкой. Все пространство вокруг ствола расчистили на десяток метров, и уже начали вкапывать частокол.

Охотники тоже времени зря не теряли, назад я забрал здоровенную тушу бизона. Правда, ехать не получилось, пришлось идти пешком, подталкивая телегу.

Лошадей теперь оценили все. На следующий год ловля диких животных обязательно продолжится, и мои люди скоро перестанут таскать тяжести сами. Неандертальцы были очень сильны, но в будущем антропологи часто обращали внимание на очень быстрый износ их костей и суставов. Иногда останкам одиннадцатилетнего подростка, подвергавшимся при жизни чудовищным нагрузкам, по внутренним изменениям можно было смело давать все шестьдесят…

Это тоже было одной из причин малого срока жизни этих людей, и первые шаги к механизации труда я уже начал предпринимать. Надеюсь, это добавит моим людям по нескольку лет молодости.

Телег и тачек становилось все больше, новые собирали каждую неделю. Спрос на колеса и деготь рос с каждым месяцем, и такими темпами скоро начнет превышать предложение. Столяры не справлялись…

Я всерьез задумывался о создании первых, пусть и самых примитивных деревообрабатывающих станков и пилорамы.

С ножным или ручным приводом, с низкой скоростью вращения и заточкой режущих инструментов каждые полчаса — они все равно на порядок ускорят производство. Особенно сейчас, когда нужны будут тысячи стрел и болтов для создания армии. Пилораму можно сделать и на лошадиной тяге, будет животинка ходить по кругу, вращать вал с шестерней, и через кривошип передавать усилие на полотно пилы. А со временем и до дисков с зубьями дорастем!

Сейчас, готовясь к плавке металла этого сезона, я делал формы под чугунные основания, станины, валы и шатуны. Это далеко не лучший материал, но выбирать было не из чего — плавить чистое железо и тем более сталь в Лантирске начнут в лучшем случае лет через десять, и то, если доберёмся до марганцевой руды. Теперь я жалел, что не успел разведать местность в районе будущего Токмака, там было огромное месторождение этой полезнейшей добавки. Именно там все неандертальцы обитавшие по эту сторону Днепра, добывали пиролизит для розжига огня, запасы которого у нас почти закончились. Сейчас соваться туда уже поздно, слишком близко это место от новых поселений кроманьонцев…

Пока же, как только сможем за раз перевозить хотя бы пятьдесят тонн, отправимся с большой исследовательской экспедицией на северо-восток. Довольно значительный запас соли ещё был, но единственной заменой исчезнувшим под водой крымским береговым отложениям могли сейчас стать соленые озера в районе будущего Бахмута. Придется там оставлять людей, и они целыми днями будут жечь костры, выпаривая воду и собирая осадок. Жаль, что пробиться на глубину в сотню метров к гигантским подземным запасам этого минерала, расположены в том же месте мы ещё долго не сможем…

А чтобы не возвращаться назад налегке, заполним телеги мелом. Здешние известняки сильно проигрывали ему в качестве.

С походами складывалась необычная ситуация — вахтовый метод работ прижился, и на мое предложение основать две небольших поселения возле месторождений угля и железа никто не согласился. Строящийся Лантирск для моих неандертальцев теперь стал единственным "правильным" местом для жизни. С редкосным единодушием все три Круга