– В жизни не встречала такого мужчины! Столь скупого и бессердечного, – говорила она моей маме, когда тога Пайес не дал нам комнату в семейном доме, по праву принадлежащую моему отцу.

– Все мужчины одинаковы, только себя и любят, а женщинами пользуются, – заявила она нам, когда тога Пайес отказался платить за обучение Мавуси в университете, отчего Даави Кристи пришлось продать все свои хорошие ткани и бусы ради образования дочери. Мама ответила на ее высказывание неодобрительным взглядом: пусть она тоже презирала тогу Пайеса, но не равняла всех мужчин. Ее-то муж был совсем другим. Больше всего на свете я надеялась, что мне повезет не меньше, чем маме.

Принимая предложение тетушки о замужестве, я уже знала о другой женщине Эли.

Одним октябрьским днем я сидела с Мавуси у тоги Пайеса, когда позвонила мама и велела немедленно идти домой. Я сразу догадалась, что дело серьезное: в целях экономии мама обычно писала мне сообщения. Когда я вернулась, она ждала меня на веранде, устроившись на табурете.

– Присядь. – Она указала на соседний табурет.

– Что случилось?

– Присядь, говорю.

Я повиновалась.

– Сказанное мной должно остаться между нами, – начала она, глядя на свои вытянутые ноги.

– Что такое? – встревожилась я.

– Никто не должен знать, даже Мавуси.

– Хорошо, я никому не скажу.

Она взяла мою руку и положила себе на колени, а затем поведала о своем разговоре с тетушкой. Когда она закончила, воцарилась тишина. Очевидно, мама ждала моей реакции.

– Поняла? – наконец не выдержала она, раздраженная моим молчанием.

– Он хочет на мне жениться?

– Захочет. Вечером тетушка пришлет водителя за твоими фотографиями. Он захочет на тебе жениться.

– А как же его жена?

– Та женщина, та ужасная женщина – вовсе не его жена.

– Ладно. Но ведь он меня не знает.

– Узнает.

– Когда? До или после свадьбы?

Мама с досадой зашипела сквозь стиснутые зубы и раздраженно скинула мою руку со своих колен.

– Ты уже не ребенок, так что хватит глупостей! Речь об Эликеме Ганьо! О человеке, на чьей веранде мы сидим, в чьем магазине я работаю. О человеке, чья мать подарила тебе электрическую швейную машинку. Неважно, знает он тебя или нет, он будет хорошо к тебе относиться. Ведь я твоя мама, разве я обреку свою дочь на страдания? Я желаю тебе лишь добра! – строго говорила она, назидательно помахивая указательным пальцем перед моим носом.

Я смотрела на маму во все глаза, удивленная ее эмоциональностью. За последние годы мы с ней стали больше подругами, нежели матерью и дочерью. Она делилась со мной всем на свете, а я делилась с ней почти всем. Поэтому сейчас ее строгость и властный жест вызвали во мне раздражение и даже обиду. Я встала и прислонилась к колонне в углу веранды, скрестив руки на груди.

– Ма, ведь я его не знаю. Вдруг он мне не понравится?

Она тяжело вздохнула и поймала мой взгляд.

– Афи, не забывайся. Ты не героиня романа. Настоящая жизнь не похожа на мыльные оперы, которые вы с Мавуси смотрите. Ты с ним познакомишься, и он тебе понравится. Так все обычно и происходит. Если не веришь мне, спроси всякую замужнюю женщину. Спроси, любила ли она своего мужа до свадьбы или даже любит ли сейчас. – Мама тяжело поднялась, словно несла на плечах мешок овощей. – Хочешь сказать, мы люди неблагодарные? Разве мы глупые? Вовсе нет! И не забывай: никому ничего не говори, пока дело не решится окончательно. Не все, кто нам улыбается, желают нам добра.

Затем она ушла в дом, скинув шлепки у порога. А я еще долго сидела на перилах, глубоко погрузившись в мысли. Предложение руки и сердца разразилось как гром среди ясного неба. Всего четыре месяца назад мой парень вдруг решил, что одной женщины ему недостаточно, а я не собиралась мириться с другой. Честно говоря, даже не измена меня оттолкнула: он мне не настолько нравился, чтобы об этом переживать. Однако его вторая девушка пригрозила прийти ко мне домой и закатить скандал, если я не оставлю ее возлюбленного в покое, хотя я начала встречаться с этим придурком задолго до нее. А мне совсем не хотелось, чтобы из-за какой-то дуры мама узнала о моих отношениях с мужчиной.

Я рассказываю ей все, за исключением личной жизни – она наверняка не одобрит. Хотя мне уже было двадцать один, мама сочла бы недостойным открыто заводить романтические отношения без уверенности в дальнейшем браке. Она не такая, как Даави Кристи, которая не раз приглашала на обед парня Мавуси, Йао. Мама старомодная, и членство в «Женской гильдии» только усугубляло ситуацию: ее заботило мнение подруг. Она так и не узнала о Майкле (по крайней мере, я надеюсь), о мужчине, с которым я встречалась с шестнадцати лет.

Ему было двадцать четыре, когда мы познакомились в Кпандо. Я впервые уехала далеко от дома, да еще в школу-интернат. Накануне его назначили бухгалтером в местный центр здоровья. Он не был первым мужчиной, ухаживавшим за мной, далеко не первым, однако он не походил на тех дурачков, которые повсюду за мной таскались и сочиняли глупые стишки о моих ягодицах. Разница в возрасте меня не тревожила. Нередко девушки моих лет, особенно в интернате, вдали от родительского надзора, встречались со взрослыми мужчинами, которые приезжали в школу по выходным и выдавали себя за дядей или старших братьев своих возлюбленных. Уж лучше так, чем встречаться с учителями, тем более с практикантами, неустанно преследовавшими нас с обещаниями хороших оценок. В общем, я быстро влюбилась в Майкла и с нетерпением ждала его визитов.

В выпускном классе я осмелела и начала после отбоя перелезать через школьный забор, ночевала у него и возвращалась утром вместе с потоком местных учеников. Майкл был очень щедрым. Без него в школе жилось бы гораздо тяжелее. Он пополнял мои скудные запасы продуктов, которыми снабжала меня мама, так что даже в последний день семестра в закромах еще оставалось сухое молоко, «Майло»[13], кукурузные хлопья и печенье. Я порвала с ним после выпуска, когда провалила экзамены по математике, физике и химии, причем дважды, что поставило крест на поступлении в государственный университет. Мои неудачи в учебе негативно отразились на наших отношениях.

Однако, сидя в тот вечер в одиночестве на перилах, я понимала, что брак с Эли будет кардинально отличаться от отношений с Майклом: школьный бойфренд не идет ни в какое сравнение с мужем. Особенно меня тревожил элемент договоренности. Пусть я мало знала о таких союзах, но уже не хотела подобного для себя. Мне не знакома ни одна молодая женщина, которая вышла замуж таким образом. Даже мои родители поженились без постороннего вмешательства. Мысль связать судьбу с едва знакомым человеком, пусть даже и с самим Эликемом Ганьо, меня ужасала. Как я впишусь в его роскошную жизнь? Что у меня может быть общего с таким человеком? О чем нам говорить? Как общаться с его семьей и богатыми друзьями? Каково раздеваться перед ним, чувствовать его?