Губенки девочки задрожали.

— Ну вот, — всплеснул руками старый маг, — еще одну успокаивать! Ох уж мне эти женские слезы! Мика, малышка, а ты сама в столице жить хотела бы?

— Я выучусь, тебя туда заберу, — подхватил Эд. — И тебя, и мамку с малым.

Мика, прижав к себе соломенную куклу, удивленно захлопала ресницами, подумала и быстро-быстро закивала.

Так к отряду присоединились два новых ученика — вернее, один ученик мага и одна будущая жезлоносица. Эдька то шел вместе с Класькой, слушая его хвастливые россказни, то вертелся рядом с оруженосцами. А пасечникова девчонка прилепилась к Паоле — не оторвать.

Для Паолы кельи гильдии стали домом, когда она была чуть постарше Ильды. И теперь она с удовольствием отвечала на бесчисленные расспросы. Объясняла, что за порядки заведены в гильдии, припоминала забавные случаи из своего и чужого ученичества, рассказывала, как велика и красива столица, какие диковинки привозят к ярмаркам, как сладко по праздникам поют в храме и как весело — на улицах. Покосившись на пристроившегося рядом Гидеона, припомнила последние ристалищные бои, парад императорских паладинов и вывод императорских крылатых коней. Эд, слушая, откровенно приглядывался к Гидеону — не иначе, собирался с духом попросить меч потрогать или в седле прокатиться. А Ильда, улучив мгновение, тихонько гладила крыло Паолы и чуть заметно улыбалась.

— Первая жезлоносица Империи была самым настоящим архангелом, крылатой небесной девой, — тихо рассказывала Паола.

— Если небесной, — спросила Ильда, — как же она очутилась на земле? Почему обратно не улетела?

— Говорят, — ответила Паола, — Всевышний послал ее поглядеть, как живут люди Невендаара, и помочь, если они того заслуживают. Это давно было, на заре времен, когда Империя еще не знала единого правителя. На месте нынешней столицы стоял крохотный городок, и простой рыцарь с небольшим отрядом защищал окрестные земли от разбойников, нечисти и злых колдунов. А злых колдунов в те годы развелось великое множество, потому что люди не знали магии Неба. Жизнь их была тяжела и полна лишений, вера в их душах ослабела, и они стали легкой добычей зла.

Эд с Класькой пристроились рядом. Класька, правда, буркнул себе под нос, что эту легенду тыщу раз слышал, но, похоже, совсем не против был послушать и в тыщу первый.

— И вот однажды, — продолжала Паола, — рыцарь со своим отрядом охотился на шайку гоблинов, грабившую крестьян в округе. Зеленокожих застали на деревенском пастбище, и тех, кто был жаден и не бросил зарезанных коз, порубили на месте, а те, кому собственная шкура показалась дороже добычи, кинулись удирать в лес. Гоблины надеялись, что всадники с тяжелыми мечами не смогут преследовать их среди деревьев.

— Правильно надеялись, — кивнул Эдька, — куда лошади в лесу, только ноги переломает. Разве что если шагом…

— Может быть. — Паола поглядела на рыцарей, на их массивных коней, на копье Фабиана, увенчанное вымпелом. — А знаешь, наверное, ты прав. Но рыцарь все же повел свой отряд в погоню. Решил, что нельзя отпускать разбойников безнаказанными.

— Как их там еще не перестреляли всех, — буркнул Эдька.

— Наверное, среди гоблинов не оказалось лучников, — улыбнулась Паола. — Повезло. Но переловить гоблинов все равно не вышло, зеленокожие рассеялись по лесу, только их и видели. Погоня завела людей глубоко в чащу, близилась ночь, тут уж самим легко было превратиться из охотников в добычу. И вот, как раз на закате, лес расступился, и отряд выехал на большую поляну. А посреди поляны стояла башня из огромных каменных глыб, такая, в каких, говорят, когда-то давно жили великаны.

Ильда ойкнула. Эд словно ненароком взял ее за руку. Паола заговорила тише: история близилась к завершению.

— Здесь и переночуем, сказал рыцарь, но тут из башни донесся крик, полный боли и страдания. И воины поняли, что затерянная в лесу башня стала приютом тех, от кого они поклялись оберегать людей этой земли. И ворвались в башню с мечами наперевес, защищенные лишь своей отвагой и верой. А в башне, на самой вершине, засела злая ведьма, и пока до нее добрались, немало темных чар нашли цель. Но сам рыцарь и двое его лучших воинов избежали злого колдовства и добрались до ведьмы честной сталью. И вот тогда…

Дети, вздохнувшие было с облегчением, затаили дыхание.

— И вот тогда они увидели ту, чей крик позвал их в бой. В крохотной каморке, вход в которую ведьма защищала, рыцарь и его воины нашли прикованную к стене деву с белыми крыльями, измученную, но все еще сияющую небесной чистотой. И рыцарь сокрушил ее цепи, и вынес ее на воздух, и напоил водой, а она, придя в себя, исцелила его людей, попавших под злые чары. Она рассказала, что ведьма захватила ее обманом и хитростью и хотела добыть секрет небесной силы, той, из которой растет магия Жизни. А когда рыцарь спросил, куда доставить прекрасную деву, где ее дом и родные, дева ответила: «Меня послал на землю Всевышний помочь тем, кто заслуживает помощи. Я останусь с тобой, рыцарь, и помогу тебе изгнать зло из твоих земель».

— Это была она? — прошептала Ильда. — Дева-архангел?

— Да, — улыбнулась Паола, — это была небесная дева, архангел. Говорят, ее имя было Изуэль, а рыцаря звали Конрад. Говорят, именно Изуэль принесла людям магию Неба, и она же поставила первые Жезлы Власти у кристаллов Жизни и научила магов пользоваться их силой. И уже через год в землях Конрада воцарился мир, а через десять лет городок его превратился в столицу великой Империи. Под его руку шли в надежде на спокойную жизнь и справедливое правление, и надежды оправдывались, а потому слава о нем дошла и до нас. А среди потомков тех, кто сражался со злом и не щадил себя, кого Изуэль исцелила силой и волей Неба, иногда стали рождаться крылатые девочки, носительницы дара Жизни. И пока есть они, крылатые жезлоносицы, не иссякнет сила Империи.

Ильда, порозовев, взяла Паолу за руку. Спросила шепотом:

— А это трудно?

Паола задумалась. Разве просто ответить на такой вопрос? Как объяснить то, что стало твоей частью, твоей сутью, твоим естеством?

— Это правильно, — сказала наконец Паола. — Понимаешь, Ильда, когда ты делаешь правильно, ты не думаешь, легко оно или трудно. Потому что иначе просто не можешь.

Ехавшая позади них телега заскрипела, накренившись на повороте. Впереди, за полем, курился дымок. В запахи трав, меда и созревающего хлеба вплелась горячая струйка огня и металла.

— Кузня, — уверенно определил Эдька.

— Верно, малец, кузня, — откликнулся с передка возница. — Там остановимся, лошадей да телеги проверим. А ты, ежели железо уважаешь, к мастеру приглядись. Мастер в той кузне добрый, лучший по этим местам.

Спроси у кузнеца, трудно ли ковать, подумала Паола, что ответит? Наверное, только плечами пожмет. Он тоже — сила Империи, а значит, для него тоже на такой вопрос один ответ. Не «трудно» или «легко», а — «правильно».

Когда Ильда ощутит первый раз свою силу, она поймет. Как поняла сама Паола.