родных нет денег, то по желанию воин может оставить и дальше девушку у себя, или её могут у него перекупить другие воины.

Правда иногда, если уж совсем семья девушки бедна, и выкупить её не за что, а укравший её воин богат, но не торопится связывать себя узами брака, молодые люди могут полюбовно договориться между собой. И тогда невольница возвращается в семью с хорошим приданым, позволяющим найти себе мужа. Чаще всего такие отношения предварительно закрепляются контрактом, заверенным у вождя племени, чтобы потом не было обвинений в насилии или обмане.

Воруя Илву, я не подумала, что стимула хорошо работать у неё не будет. С чего ей показывать мне свои хозяйские навыки? Не удивительно, что слоняется теперь по селению, строя глазки воинам в надежде, что её у меня перекупят.

Она из обеспеченной семьи и её могли бы выкупить сразу, но родные не торопятся. Я женщина, наследница, переживать за её честь не стоит, а в моём окружении может найти себе хорошего жениха. Эх, и почему я не украла девицу попроще? Уж лучше бы деньгами пообещала отплатить за хорошую работу.

Ладно, посмотрим. Всё же, надеюсь, угроза попасть к Изольде её приструнит. Отправляться в набег за новой невольницей после неудачного опыта с Илвой мне пока что-то не хочется.

Хотя, чисто теоретически, я имею право себе и невольника из набега привести. В степи у вождей племён принято многожёнство. Как и у их наследников. Обычай берёт корни из древних времён, когда было много разрозненных племён. Лучшим закреплением мирного соглашения или объединения являлся брак. В те времена число жён у сильного вождя племени могло и до сотни дойти. Если же он был стар, то тогда жену брал себе его сын, объявленный наследником. Если он погибал, то его жены переходили к следующему наследнику.

Мне ещё повезло, что Аркелл не был женат, а то забота и о его женах после отца легла бы на мои плечи. Передёрнуло от такой перспективы, мне общения с мачехами хватает. От их трескотни уже через двадцать минут голова болеть начинает.

Так что формально я могу украсть себе мужчину и объявить о браке. Только зачем мне такой слабак нужен, которого легко победить. Его и в племени уважать не будут, забросают насмешками.

Нет уж, когда придёт время, я лучше действительно остановлю свой выбор на Эрике. Жаль, что у Тамарис его кандидатура восторга не вызвала. Зато мне нравится! Можно доверить спину, хороший воин, не трус. Со мной по мелочам не спорит. Чего ещё желать в браке?

«Любовь, страсть…» - перечислил внутренний голос, но я быстро задавила его на корню. Нет уж, об этом пусть другие мечтают! Слишком долго находясь среди мужчин, я неоднократно видела, как им дарили свои сердца наивные дурочки, сгорая от любви. И как быстро их забывали, попользовавшись.

Даже я не избежала сердечных ошибок, но получила хороший урок от своей наивности. Потёрла под грудью занывший шрам. Напоминание, оставленное от Олафа из племени Ирбисов. Моей первой и, я надеюсь, последней влюблённости.

Это дружеское к нам племя, и он был в приятельских отношениях с Аркеллом, а я таскалась всегда за старшим братом хвостиком, и вздыхала тайком, глядя на выгоревшие на солнце до белизны волосы, голубые глаза и белозубую улыбку красавца Олафа. Восхищалась его силой, ловкостью, весёлым нравом. У него и для меня всегда было припасено доброе слово и сладости в угощение.

Пока я не выросла. Это случилось пару лет назад, во время праздника. Я увидела его в толпе и подошла поздороваться. Его глаза загорелись, когда он заметил, как я вытянулась и оформилась, превратившись в девушку. Увлёк меня за собой, предложив прогуляться где потише и поговорить. И я как дура пошла. За ним ещё несколько его дружков увязались.

А потом, сама не поняла, как оказалась опрокинутой и придавленной к земле сильным телом Олафа.

- Сдавайся! Я беру тебя в пленницы! – заявил он мне с улыбкой, приставив нож к груди.

Друзья заулюлюкали, поддерживая его и уверяя наперебой, что такую красавицу нужно как можно раньше брать в плен, пока другие не украли. Какая я сладкая девочка и шуточки побыстрее научить меня стонать под мужчиной, чтобы я сама не захотела от него уходить. А я смотрела в глаза того, кого считала особенным, доверяла, и видела, что несмотря на его улыбку, он не шутит и всё всерьёз.

Сотни мыслей пронеслись у меня в голове в тот момент. Но основным было понимание того, что это крах всему. Я же готовилась пройти испытания вместе с другими парнями племени. Но как я могу претендовать на звание воина, если меня без боя пленили, как обычную девчонку?! Это позор! Меня же к испытаниям даже не допустят.

Воспользовавшись моим доверием, Олаф перечеркнул всё то будущее, к которому я так стремилась. И движимая яростью и злостью, даже не на него, а свою наивность, я выгнулась, сама насаживаясь на клинок.

- Под тобой будет лежать лишь мой труп! – выдохнула в ответ ему.

Мою жизнь спасла лишь его хорошая реакция. Он успел отдёрнуть руку, и нож не вошёл глубоко. Улыбки в этот момент у всех как корова языком слизала. Одно дело взять в плен дочь вождя, не я первая, не я последняя, а совсем другое ранить её или убить. Тут уже войной запахло. Они перепугались даже больше меня.

Олаф задрожавшими руками ощупывал меня, проверяя, насколько серьёзно меня порезал и помог подняться, давая платок зажать рану. Я предложила ему разойтись миром и забыть о случившемся, или пригрозила убить себя, если он продолжит свои притязания и тогда пусть имеет дело с моим отцом и Аркеллом.

Он выбрал первое. Попытался свести всё к шутке, типа я не так его поняла. Я сделала вид, что поверила. Олаф проводил меня к моим, и мы разошлись. Конечно, история получила огласку. В племени Ирбисов меня теперь называют Бешенной. А в нашем племени меня за этот поступок зауважали. Аркелл, узнав об инциденте, рассмеялся и наградил гордым взглядом, потрепав по голове и сказав: «Ты у меня как нарра, сестрёнка, никогда не сдаёшься!»

Лучшая похвала из его уст. Накатила тоска, как всегда, когда начинала думать о старшем брате.

«Он жив, я чувствую это!» - в который