Сандро не стал слушать и, когда она все-таки не пошевелилась, направился к ней со столь явными намерениями, что ее пальцы сами собой торопливо принялись расстегивать пуговицы. Она даже готова повиноваться, лишь бы только он не прикоснулся к ней! Его губы тронула болезненная гримаса.

Разозлившись, что так легко выдает себя, Джоанна сняла плащ и перекинула его через спинку ближайшего стула, а Сандро, слава богу, устроился за большим полированным столом кедрового дерева, стоявшим напротив огромного окна. Он откинулся на спинку кресла, а затем… сделал худшее из всего, что только мог изобрести. Он небрежно закинул скрещенные длинные и мускулистые ноги на край стола, сложил руки на широкой груди и принялся изучать ее медленным, ленивым взглядом – от ног, обутых в простые кожаные лодочки, и до макушки ее золотисто-рыжей, сияющей головки.

Джоанна покраснела, упорно глядя в пол и вцепившись в ручку висевшей на плече сумочки. Его взгляд лишал ее самообладания, и она была уверена, что Сандро делает это нарочно.

– Ты сильно похудела, – вынес он наконец свой вердикт. – Костюм на тебе просто болтается. Если похудеешь еще чуть-чуть, то и вовсе растаешь. С чего это ты так потеряла в весе? – вопрос прозвучал требовательно.

– Извини… – вырвалось у нее.

Но он и сам может догадаться, почему она похудела! Пусть сопоставит факты… Пусть попытается представить себе, каким чудовищным испытанием стал для нее прошедший год!

– За что тебя извинить? – он продолжал насмехаться. – Я помню, ты всегда обожала извиняться. Меня это выводило из себя. И сейчас тоже!

Джоанна вздернула подбородок, голубые глаза сверкнули, словно предупреждая, что ему не стоит слишком испытывать ее самообладание.

– Ты сказал, у тебя мало времени, – сухо напомнила она.

Сандро кивнул, признавая, что его время дорого. Но тут раздался стук в дверь. Джоанна чуть не подскочила от неожиданности. Ее чрезмерная нервозность не укрылась от внимания Сандро, и он скорчил раздраженную гримасу.

Вошла его секретарь, неся поднос с кофейными принадлежностями.

Наверное, предгрозовая атмосфера в комнате была совершенно очевидна, потому что блондинка несколько опасливо взглянула на своего босса, потом исподтишка оглядела Джоанну. Пробормотав какие-то извинения, она быстро прошла к стеклянному кофейному столику, расположившемуся между двух кожаных диванчиков, оставила поднос и сочла за благо как можно скорее удалиться. Джоанна заметила, что глаза Сандро пробежали по молодой женщине, моментально оглядев ее всю – от каблуков-шпилек и точеных щиколоток до гладко причесанных белокурых волос. У него это врожденное – вот так изучать женщин! Джоанна могла поклясться, что он сам не отдает себе в этом отчета. Проклятье, как же она ненавидит этот его так называемый итальянский темперамент!

«Красотка, – отметила Джоанна. – Еще бы! Разве Сандро потерпит, чтобы кофе ему приносила не сногсшибательно красивая женщина!»

– Grazie,[4]Соня, – пробормотал он, хотя и с некоторым опозданием, так как Соня уже закрывала за собою дверь.

Блондинка послала ему выразительный взгляд и исчезла. Джоанне пришло в голову, что Соня выглядит несколько обиженной тем, что босс не представил ее своей жене. И слава богу, потому что Джоанне совсем не хотелось быть милой с женщиной, которая, вероятно, и есть та самая любовница ее мужа. Джоанне казалось, будто каждая клеточка ее тела излучает ревность.

Когда дверь за Соней закрылась, внимание Сандро вновь переключилось на Джоанну. Он жестом предложил ей сесть.

– Ради всего святого, сядь, наконец, пока твои дрожащие ноги тебе не изменили.

– Никакие не дрожащие, – запротестовала она, но сесть пришлось, и Джоанна постаралась выбрать тот диван, что стоял дальше от Сандро. Она примостилась на самом краешке, молясь в душе, чтобы он не вздумал усесться позади нее. Это был один из его старых трюков, беспроигрышная тактика, которую он пускал в ход, чтобы полностью сбить ее с толку. Сандро, кажется, находил странное удовлетворение в том, чтобы заставлять ее защищаться.

Но на этот раз, убедилась она с облегчением, он не стал утруждать себя такими штучками. Вместо этого занялся кофе.

Джоанна наблюдала за его действиями, за движениями длинных смуглых пальцев, когда он налил две чашечки черного кофе, добавил сахар в свою и сливок в ее чашку, помешал кофе серебряной ложечкой. И протянул ей чашечку и блюдце тончайшего китайского фарфора, прежде чем расположиться на соседнем диванчике.

Ему не пришлось спрашивать Джоанну, какой кофе она предпочитает, – Сандро обладал феноменальной памятью. Он помнил имена, адреса, факты и цифры, и это не требовало от него ни малейшего напряжения. Главный козырь его бизнеса, как-то объяснил он Джоанне, всегда располагать всей информацией. Это давало ему фору, потому что так не приходилось тратить время на повторный сбор сведений.

А еще он был хитер, очень хитер. Мало кто мог ему противостоять. А Джоанна была одной из тех немногих, кто рискнул. И теперь ей кажется, что как раз это ему труднее всего простить.

– Ладно, – сказал он сухо, – что у тебя?

Тончайшая чашечка китайского фарфора задрожала в ее руке, и Джоанна поспешно поставила ее на стол, испугавшись, что опрокинет кофе на себя.

Сандро небрежно закинул ногу на ногу. Даже этого движения оказалось достаточно, чтобы ее мысли сбились. «У него и носки элегантные, антрацитово-серые», – автоматически отметила она. Подошвы его черных блестящих кожаных туфель свидетельствовали о том, что они были ручной работы.

– Мне нужны деньги, – пробормотала Джоанна. Она ненавидела себя за то, что пришла к нему.

– Сколько?

Так просто? Ни тени удивления и все тот же суховатый тон. А ведь она никогда ничего у него не просила! Он должен понимать, чего стоило ей произнести эту фразу…

– Пять… – ей пришлось проглотить комок в горле, прежде чем она нашла в себе силы его огорошить, – пять тысяч фунтов.

Не похоже, чтобы он был так уж огорошен. Озадаченная, Джоанна искала на его лице следы хотя бы удивления, но он был абсолютно бесстрастен.

– Для тебя это большие деньги, Джоанна, – это был его единственный комментарий.

– Я знаю. Я прошу прощ… – Ну вот, опять она извиняется. Джоанна вскочила, не в силах больше сохранять неподвижность под его тяжелым взглядом.

Чувствуя, что Сандро следит за каждым ее движением, она прислонилась к краю стола, обхватила себя заледеневшими руками и стала ждать, спросит ли он, для чего ей нужны эти деньги. Поскольку Сандро молчал, Джоанна вздернула подбородок и заставила себя прямо взглянуть в его равнодушные глаза.

– Хочу предложить тебе одно соглашение, – заявила она.

– О чем ты?

– Я знаю, что ты мечтаешь освободиться от уз нашего так называемого брака. Я предлагаю тебе развод.