– Со шрамами на душе.

– У Джейка нет никаких шрамов.

– А ты? – спросила она. – Ты оставлял шрамы на чьей-нибудь душе?

– Нет!

– Что ты чувствовал, когда ранило твоего брата?

Ее вопрос оказался настолько неожиданным, что Бен попал в затруднительное положение.

Братья служили в разных батальонах. Оба батальона встретились во время передислокации батальона Бена. Бен полгода не виделся с братом.

– Я знаю одно местечко с отличной кухней, – пошутил тогда Джейк. – Практически роскошный ресторан.

Джейк всегда нарушал правила. Армейское питание в спешке не вязалось с его видением жизни.

Армия вообще не подходила ни для Джейка, ни для Бена. Они поступили на службу только для того, чтобы как можно дальше отстраниться от отца.

Но в конце концов богатые наследники братья Логан попали под взрыв придорожной бомбы.

– О чем ты думаешь, Бен? Ты слышал мой вопрос?

– Что, по-твоему, я чувствовал? – Он никогда не говорил об этом. – Мы шли обратно на базу по почти пустынной дороге, болтая о доме. Через минуту подъехал автобус, полный местных жителей. А потом раздался взрыв.

– О, Бен.

– Это были школьники, – сказал он. – Погибло двенадцать детей, пострадал Джейк.

– Неудивительно, что ему снятся кошмары.

– Да.

– Он потерял сознание?

Странный вопрос. Какая теперь разница?

– Пока мы не добрались до полевого госпиталя, он был без сознания.

– Тебя ранило?

– Меня слегка задело. Джейк был между мной и автобусом.

– Тогда я полагаю, – мягко произнесла она, – что твои ночные кошмары ужаснее его кошмаров.

– Я в порядке.

– Он моложе тебя.

– На двадцать минут.

– Ты по-прежнему чувствуешь, что несешь за него ответственность.

– С ним все в порядке. – Бен вздрогнул при мысли о том, где сейчас Джейк, и быстро переменил тему: – Так почему ты здесь?

Вглядываясь в лицо Мэри, он понял, что ей просто некуда идти. Он ответил на ее вопросы. Он ей открылся. А сейчас он пытается проникнуть сквозь завесу ее тайн. В чем-то они похожи – у обоих свои секреты.

– Я сбежала от своей семьи, – сказала она и на какое-то время замолчала. – И от общественности.

– Все так плохо?

– Гораздо хуже, – ответила она. – Я детоубийца.

– Расскажешь мне об этом?

– Нет.

– Ты думаешь, я останусь в одной постели с детоубийцей?

Она повернулась и посмотрела на него в упор. Он выдержал ее взгляд, прямой и честный. Если Мэри детоубийца, тогда он – Кинг-Конг.

Бен улыбнулся, и она попыталась улыбнуться в ответ.

– Я тебя оправдываю, – сказал он. – Ты невиновна. Доказательства? Если бы ты была детоубийцей, то спряталась бы на более безопасном острове. Например, на Алькатрасе. Хочешь рассказать мне, что произошло?

– Нет.

– Я тебе открылся. – Он натянул одеяло до плеч. – Откинься на подушки. Они очень удобные. Смотри в темноту и думай, что я твой психоаналитик.

– Мне не нужен психоаналитик.

– Мне тоже.

– Но тебя мучают кошмары.

– А тебя нет? – Он мягко надавил на ее плечо.

Секунду Мэри сопротивлялась. Хайнц сопел, лежа рядом с ней. На улице завывал ветер.

Она откинулась на подушки и почувствовала, что хочет выговориться.

– Доверься доктору Бену.

– Ты доктор?

– Я изображаю психоаналитика. Карьеру в армии я не сделал. Сейчас я далеко от нью-йоркской фондовой биржи. Моя яхта затонула. Мне нужно сменить род деятельности. Итак, начинайте, Громила Мэри.

И наконец она улыбнулась. Бен чуть не закричал от радости.

Он не понимал, почему ему так хочется, чтобы Мэри было весело.

– Ладно, – сказала Мэри, и Бен услышал в ее голосе усталость после долгого сражения. – Я уже говорила тебе, что работала участковой медсестрой?

– Вот откуда у тебя лекарства, – произнес он. – Хорошая медсестра.

Она быстро улыбнулась:

– Сейчас я отстранена от работы, и у меня проблемы… с моей семьей. – Мэри глубоко вздохнула. – Хорошо, я расскажу все по порядку. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет. Она болела целый год, и отец ужасно измучился. Казалось, после ее смерти его жизнь тоже закончилась. Потом он познакомился с Барби. Она целительница и самопровозглашенная ясновидящая. Она предложила моему отцу выйти на связь с умершей женой во время спиритических сеансов, и он от отчаяния согласился. У Барби три дочери. Прежде у нее были финансовые проблемы, и она стала охотиться за деньгами моего отца. Он вкладывал деньги в бизнес в Тайкойе. Барби просто переехала к нам и взяла его финансы под свой контроль. Она уничтожила все напоминания о моей матери. И она по-прежнему хочет избавиться от меня.

– Золушка против злой мачехи?

– Она никогда открыто не относилась ко мне плохо. Она просто заставила моего отца не интересоваться мной. С Барби он вообще потерял смысл жизни, если такое возможно, а она высмеивает все, что мне дорого.

– Есть гораздо более худшие способы обращения с ребенком, чем физическое наказание, – тихо сказал Бен.

Какое-то время Мэри молчала. Ветер снаружи усилился.

– Школа стала моим убежищем, – произнесла Мэри. – Я любила школу и хорошо училась. Мне нравились… правила.

– Правила необходимы, когда теряешь смысл жизни, – согласился Бен. – Иногда они единственное, что спасает. – Вероятно, именно поэтому он и Джейк отправились в армию.

– Во всяком случае, я выучилась на медсестру, обслуживающую больных на дому. Теперь у меня собственный коттедж…

– С кошкой? – поддразнил он ее.

Она улыбнулась:

– Когда я умру старой девой, одинокой и нелюбимой, меня сожрет Хайнц. – Она ткнула Бена локтем в ребро.

– Ой!

– Так тебе и надо. Это тебе за мужские стереотипы.

– Так что ты говорила про злую мачеху? Расскажи доктору Бену.

– Как врач, ты должен быть тактичнее.

– Нет более тактичного врача, чем я. – Он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Что случилось потом? Расскажи мне о ребенке.

Мэри долго молчала и лежала неподвижно. Бен запустил пальцы в ее волосы и стал их поглаживать. Он думал, что она от него отстранится, но этого не произошло.