Перед Ильей Романовичем в полный рост встала педагогическая проблема. С одной стороны, пробудившийся у мальчика спортивный азарт и желание участвовать в соревновании было бы хорошо как-то поощрить, с другой, – если дать ученику Дмитрию Симакову возглавить гонку, могла выйти скверная штука. Зная, как Димка владеет техникой бега на лыжах, Илья Романович не без основания предполагал, что мальчишка первый раз рухнет на лыжню не далее десяти метров от начала дистанции, чем, несомненно, затормозит общий старт, а главное, вызовет массу ехидных насмешек со стороны своих же приятелей. Дети по малолетству своему, знаете ли, бывают очень безжалостными к чужим недостаткам и промахам. Весь педагогический опыт Ильи Романовича говорил, что такого допустить нельзя!

Учитель положил руку на плечо дрожавшему от нетерпения Димке и тихо, чтобы никто из ребят не слышал, сказал ему со всей мягкостью и убедительностью, на которую был способен:

– Вот что, Дима… Давай-ка мы пропустим всех ребят вперед и побежим с тобою последними. Я хочу индивидуально последить за твоей техникой и, может быть, подсказать тебе что-нибудь полезное. Хорошо?

Димка хотя и продолжал, стоя на месте, азартно подпрыгивать на лыжах, согласно кивнул.

Тогда Илья Романович, подняв высоко над собою руку с секундомером, громко сказал для всех:

– Ребята! Старт раздельный через каждые пять секунд! И обязательно помните: услышав сзади крик «Лыжню!» каждый обязан уступить дорогу обгоняющему. Все запомнили? Ну, тогда поехали! Первый Басов!…Пошел! Троицкий!…Пошел! Петров!…Пошел! Климов!…Пошел!…

Когда одиннадцатый ученик ушел со старта, а Толян Басов уже давно исчез из виду, заслоненный деревьями лесопарка, настала очередь Димона. Услышав над своим ухом: «Пошел!» – Димка рванул вперед.

Как и предполагал Илья Романович, ученик Дмитрий Симаков, совсем не друживший с лыжной техникой, первый раз грохнулся на лыжню в десяти метрах от старта. Но вот того, что за этим последовало, учитель физкультуры не ожидал никак.

Ведь раньше в таких случаях что происходило? Дыхание у Димки сбивалось, все имевшиеся силы куда-то улетучивались, а всякое желание двигаться вперед пропадало. И начинал ученик Дмитрий Симаков безнадежно медленно копошиться на снегу, путаясь в лыжах и лыжных палках, а снова встать на ноги ему удавалось не ранее, чем с третьей попытки. А встав, он начинал уныло жаловаться, что у него что-то с креплениями, и вообще… нога болит. Затем, подгоняемый учителем и радостными воплями одноклассников: «Давай Симак! Гони Димон!» – он обреченно ковылял дальше, не забывая падать через каждые очередные десять метров… Безнадежный, казалось, случай!

А вот сегодня…

Не успел отъехавший от старта по параллельной лыжне Илья Романович приблизиться к упавшему Димке, как тот вскочил на ноги, будто подброшенный маленьким взрывом, и снова кинулся вперед. Еще пятнадцать метров – и новое падение! А Димке хоть бы что – через мгновение он снова на ногах. К концу первой стометровки ученик Дмитрий Симаков успел упасть и подняться шесть раз! Но самое невероятное, конечно, было не в самих этих падениях и даже не в том, что Димка всякий раз умудрялся вскакивать, как ванька-встанька. Нет! Илья Борисович с изумлением обнаружил, что он сам едва успевает за учеником, демонстрирующим такую странную технику бега. О-о! Что это был за стиль! Такого не сумел показать никто со дня изобретения лыж древними охотниками! Ученик Дмитрий Симаков не катился, не ехал, не скользил по лыжне, – он несся по ней какими-то невероятными прыжками, размахивая явно не нужными ему палками во все стороны и высоко задирая определенно мешавшие ему лыжи. При всем этом ученик Дмитрий Симаков показывал невероятную скорость. Со стороны было похоже, что по лыжне несется полускрытое тучей вздымаемой снежной пыли какое-то фантастическое членистоногое и членисторукое существо.

В начале второй стометровки Димон достал ушедшего со старта одиннадцатым Вальку Сергеева. Илья Романович, опасаясь, что несущийся по лыжне, подобно кувыркающемуся снаряду, ученик Дмитрий Симаков, ненароком повредит концами своих лыж или лыжных палок ученика Валентина Сергеева, сам завопил, что есть мочи: «Лыжню!!!» Валька (он же Валюн, он же – просто Вал) испуганно обернулся и увидел настигающее его сзади эдакое облако снежной пыли, внутри которого, среди мельтешения палок и лыж, смутно угадывались контуры какого-то маленького человека. Валюн, вспомнив про наставление учителя, стремглав шарахнулся в сторону и, не удержавшись, завалился боком под куст.

– С тобой все в порядке? – спросил у него остановившийся на несколько секунд Илья Романович. – Подняться сам сможешь?

– Да-а-а… – протянул ошалевший Валька, и учитель со всей возможной скоростью бросился в погоню за неудержимо уносившимся вперед Димоном.

* * *

…Уже у километровой отметки Димка нагнал легко и технично катившего впереди всех Толяна. Он не смог отказать себе в таком удовольствии и самолично заорал сопернику: «Лыжню!!!»

Толян, вообще-то, был полностью уверен, что никто из одноклассников не сможет его нагнать. А уж услышать за своей спиной требование уступить дорогу – и от кого! от Димона! – он никак не рассчитывал. Ничего не понимая, Толян наддал что было сил. Метров на двести его еще хватило, чтобы удерживать лидерство: все-таки Димка двигался рывками, постоянно падая и вставая. Но вот уже и Илья Романович, скользивший по параллельной лыжне, на ходу крикнул: «Басов! Уступи Симакову дорогу! Ради всего святого!» И Толян уступил. Готовый заплакать от обиды, он продолжал механически двигаться вперед, уже вторым…

Двухкилометровая трасса представляла из себя кольцо, то есть заканчивалась там же, где и начиналась. Метров за сто пятьдесят до финиша на ней имелся короткий, но крутой спуск к замерзшему ручью. Для Димки с его необычным стилем бега на лыжах это был смертельный номер!

У-у-ух! – резко нырнула вниз лыжня, и Димка оказался головой в сугробе, покрывавшем противоположный берег.

Тут Илья Романович удостоился наблюдать буквально цирковой номер. Нечто подобное он раньше видел только по телевизору, когда в передаче «В мире животных» показывали как из-под воды на берег, подобно ракетам, выстреливаются пингвины. Но те выскакивали, спасаясь от хищника. А за учеником Дмитрием Симаковым никто, кроме Толяна, не гнался. Да и тот, если честно, уже смирился со своим невероятным поражением. Тем не менее, Димон взлетел из сугроба на берег ручья, как тот испуганный пингвин! Но вот незадача. Взлететь-то он взлетел, но при этом обнаружилась большая недостача. У правой лыжи отсутствовала, наверное, целая треть, причем, даже не задняя (это было бы еще ничего!), а передняя.

В запале жаркой борьбы Димка даже не огорчился полученному урону, но понял, что двигаться с такой амуницией дальше будет уже совсем невозможно. Что делают в подобных случаях на соревнованиях, он не знал, а вступать по этому вопросу в беседу с Ильей Романовичем было некогда. Поэтому Димон решил действовать по собственному усмотрению.