Хамфри надул щеки, выпустив воздух, как делал, еще когда был столетним старцем, и пробурчал:

– Тогда принеси мне вон ту ксерокошку. Ее зовут Копи, и она скопирует тебе все что надо.

Посмотрев, куда указал Хамфри, девочка увидела свернувшееся в углу, словно мохнатая гусеница, существо с длинным пушистым хвостом, всего четырьмя лапами и усатой мордочкой. Оно казалось мягким на ощупь, но почему-то весьма самостоятельным и обладающим чувством собственного достоинства.

Подойдя поближе, Айви попыталась взять ксерокошку на руки, но та выскользнула. Тогда девочка ухватила ее за хвост – и едва успела отдернуть ручонки. Существо зашипело, глаза его вспыхнули огнем, а из мягких подушечек лап показались весьма неприятного вида когти.

К этому зверьку требуется иной подход, поняла Айви, а поняв, разумеется, его нашла.

Встав перед ксерокошкой, она начала приманивать ее:

– Копи... Копи... Копи... – при этом Айви отступала к столу Хамфри.

Оправдывая свое прозвище, зверушка двинулась следом, старательно копируя движения девочки.

Когда они добрались до стола, Айви указала на его крышку.

– Прыгай сюда! – сказала она ксерокошке и высоко подскочила на месте.

Копи подпрыгнула – тоже на месте.

Поэтому, к величайшему раздражению доброго волшебника, Айви пришлось самой взобраться на стол.

– Копи, ко мне! – позвала она, и ксерокошка пристроилась рядом с ней.

– Слезь со страницы! – закричал Хамфри на Айви, после чего плюхнул на эту страницу ксерокошку. – Копи, копируй! – распорядился он.

Сидя прямо на рецепте жгучего щелока, ксерокошка мягко заурчала, а потом открыла рот и высунула язык, оказавшийся листочком бумаги.

Хамфри оторвал его, протянул несколько удивленной такой бесцеремонность девочке и сказал:

– Вот тебе рецепт очищающего средства. Забирай и уходи.

Само собой, Айви снова вознамерилась дать достойный ответ и снова воздержалась, сообразив, что на самом деле хочет уйти, ведь нужный ответ получен. Иногда – по чистой случайности – указания мужчин оказываются правильными, и в таких случаях, как это ни досадно, им лучше следовать.

Айви слезла со стола. Добрый волшебник продолжал увлеченно читать. А ксерокошка, о которой он совсем забыл, – копировать. Листки бумаги один за другим появлялись у нее изо рта и падали на стол. Очередная копия рецепта жгучего щелока упала прямо на то место, в которое вчитывался Хамфри.

– Такие интересные методы... – пробормотал он себе под нос и обернулся на ксерокошку. – Любопытно... здесь как раз говорится о таксидермии...

Копи немедленно спрыгнула со стола. Повышенного интереса Хамфри к таксидермии она явно не разделяла и не одобряла.

Айви направилась к выходу, но тут ее встретила горгона – стройная, элегантная женщина с закрытым вуалью лицом и тонюсенькими змейками вместо волос. Она была женой доброго волшебника и матерью Хамфгорга, хорошего приятеля Айви.

– Уже уходишь, малышка? – обратилась горгона к девочке. – Перекуси на дорожку.

Айви хотела отклонить это предложение – пока не увидела самый прекрасный, самый ароматный, самый завлекательный непечатный пряник, какой только можно себе представить. При виде его девочка растаяла – а куда пойдешь растаявши? Она решила, что горгоне, видимо, недостает женского общества, а потому будет невежливо просто так взять и уйти.

Вдоволь полакомившись и не забыв поблагодарить хозяйку, Айви – уже знакомым путем через гипнотыкву – вернулась в замок Ругна. К счастью, никто, кроме призраков, не заметил ее отсутствия. Впрочем, какое тут счастье, если решительно никто не замечает никого и ничего, кроме этого никудышного младенца. Вот бы уронить его в глазок гипнотыквы, причем без всякой подковы!

Одно утешало – теперь есть возможность очистить гобелен и узнать историю Джордана. Оставалось лишь воспользоваться рецептом и изготовить очищающее средство. Призраки помогли ей найти горшочек и все необходимые ингредиенты: немного сухой воды, толченая собачья чушь, изрядная доза казуистической соды и все такое прочее. Казуистика – штука жгучая, но в рецепте было написано, как уберечь руки. Правда, сам рецепт оказался довольно сложным, но привидение по имени Ида, подружка Джордана, помогло Айви избежать ошибок. Хорошо все-таки быть грамотной, даже если ты привидение. По ходу изготовления средства Айви пришлось наскоро оттараторить несколько заклинаний, чтобы собачья чушь как следует растворилась в казуистике. В итоге она получила бутылочку жидкости. Раздобыв губку, Айви смочила ее жгучим щелоком и протерла поверхность гобелена. Эффект был ошеломляющим. Краски заиграли, каждая деталь стала отчетливо различимой. Движущиеся изображения выглядели столь реальными, что Айви трудно было поверить, будто в них нельзя войти.

– Теперь я узнаю все, каждую подробность, каждую мелочь, – промолвил Джордан. – Там вся моя жизнь и моя память.

– Ну так давай, рассказывай, – велела Айви.

Усевшись перед гобеленом, она, следуя указаниям Джордана, настроила изображение на начало его истории. Сам-то он, будучи призраком, не мог этого сделать. После того как была установлена правильная последовательность событий, Джордан принялся комментировать происходившее. Скучные места он пропускал, предпочитая рассказать поподробнее о самом интересном: отважных подвигах, диковинной магии и, конечно же, поцелуях. То была воистину захватывающая история, где присутствовали добро и зло, доблесть и измена, неколебимая верность и жгучая, как очищающий щелок, ложь.

Пожалуй, история моя началась, когда я достиг совершеннолетия. В те времена было принято, чтобы молодой человек, прежде чем остепениться и обзавестись семьей, непременно пустился на поиски приключений, испытал себя и стяжал славу.

К тому времени у меня была замечательная подружка по имени Элси, обладавшая даром одним прикосновением мизинца обращать воду в прекрасное вино. Будучи не только красивой, но и весьма рассудительной, она хотела выйти замуж и зажить основательной семейной жизнью сразу, не дожидаясь окончания моего путешествия. Но я не был готов к этому, ибо жаждал приключений.

Нам обоим приходилось непросто, Элси ни во что не ставила героические традиции и очень хотела, чтобы я остался. Я же и слушать ее не стал бы, не будь она так хороша собой. Конечно же, я без устали твердил ей, что, как только испытаю себя и заслужу право называться героем, тут же вернусь домой и возьму ее в жены. Она мне не верила и, должен признаться, была права. Мы оба знали, что я вряд ли способен пресытиться приключениями. Она же уверяла, что после того, как мы поженимся и обзаведемся своим домом, я буду волен отправиться в желанное путешествие и сражаться с чудовищами, сколько мне заблагорассудится. Что тоже было ложью – и опять же, мы оба это знали. Семья есть семья – она никогда не отпустит мужчину. А я хотел поначалу перебеситься на воле.