пехота. Уже потом мотострелки оборудуют на основных направлениях неприступные укрепления и устанавливают минные поля. Но основная черновая работа ложится на его бойцов. Он всегда гордился своим детищем – батальоном спецназа. Он из простых увальней сделал героев. Да-да, именно героев. Каждый из них не раз побывал в бою, когда на одного бойца приходилось по три-четыре духа. И выходили победителями. Эти восемнадцати– девятнадцати летние пацаны вступали в единоборство с тридцати-сорока летними здоровыми мужиками, имеющими достаточно большой опыт боевых действий, нередко ходили в рукопашную и уже успели обрасти легендами. Это о них рассказывали были и небылицы в курилках лагеря, да и не только этого лагеря. Однако не только успехи боевых операций волновали комбата. Он ждал бойцов с каждого боевого выхода, уже на дальних блокпостах спрашивая по рации: нет ли среди них раненных или убитых. И каждое ранение было его ранением, каждая смерть была его смертью, и не могло быть иначе.

-Магомед, зачем ты организовал встречу здесь, в этом заброшенном ауле? – произнёс рыжебородый Муса, поправляя гранату на щегольском разгрузжилете натовского образца,

–разве ты не знаешь, что в наших краях все дела начинаются с дастархана? Ты чужой в этих краях, но ты наш единоверец. Если тебе негде нас встретить, мы бы могли собраться в каком-либо нашем ауле. По крайней мере, можно было бы рассчитывать на шашлык из молодого барашка.

Магомед обвёл тяжёлым взглядом собравшихся полевых командиров, кружком рассевшихся на грязной кошме и брезгливо поморщился.

–Я воин, а не политик и не привык устраивать пышные приёмы. Мы собрались здесь по делу, а барашков ваших вы и без меня съедите в своих аулах.

Восемь пар глаз смотрели на Магомеда. Муса озадаченно ковырял ногтем кошму. Джаба запустил руки в свою редкую бородёнку, а Мамед нервно щипал усы.

–Что ты хочешь?

–Во имя Аллаха великого и милостивого ведём мы с вами эту войну с неверными. Однако наша борьба могла бы быть более успешной. Что вы делаете? Священную цель вы разменяли на простой разбой. Вы ведёте себя как обычные мешочники! У нас должен быть один враг – русские.

–Ты сильно перегибаешь, брат, – возразил Али, рябой мощный сорокалетний мужчина с лопатообразнай бородой, – мы ведём войну за свою землю, которую у нас хотят отобрать армяне. Вот наш кровный враг. А русские просто мешают нам закончить уже начатое. Если бы не они, давно бы уже ни одного армянина не было бы на земле наших предков. И почему это мы не можем поживиться за счёт армян – наших кровных врагов?

–Да как вы не понимаете, что армяне – только следствие. А причина в русских. Это они поработили наш народ. Это они дали возможность селиться армянам на вашей земле. Вот он, корень зла. А вы распыляетесь на дешёвые налёты на армянские сёла и мелкие пакости вроде бездарных засад, да ещё между собой цепляетесь за зоны влияния.

–Ну, допустим, ты прав и русские – корень всех наших бед, – вмешался Джаба, – Но как ты представляешь себе войну против регулярной армии? Я слыхал, что ты с севера пришёл сюда раны зализывать именно после столкновения с русскими. Сколько человек ты сохранил из отряда, Магомед?

–Да, я тогда потерпел поражение. Но почему? Потому, что там мы действовали каждый сам по себе. Точно так же, как и здесь. Нас и перебили поодиночке. Я не хочу опять наступать на одни и те же грабли. Аллах велик, и во имя аллаха я предлагаю вам объединиться под единым командованием и впредь координировать наши действия.

Перед тем, как прийти сюда, я был в Баку в штабе повстанческой армии. Там серьёзно обеспокоены разобщённостью сил на всём театре военных действий. Я привёз оттуда полномочия по созданию южного фронта борьбы с неверными.

–То есть ты уже назначил себя командующим над всеми нами? – у Мусы вспыхнули глаза над тонким орлиным носом, и он сразу стал похож на коршуна, – а с чего ты решил, что мы решим тебе подчиниться?

–У меня есть связь со штабом в Баку, я умею воевать лучше вас, мои люди прошли войсковую подготовку и половина из них бывшие десантники. Чем не причины для того, чтобы возглавить сопротивление?

–Ты, чужак, посмел сказать, что воюешь лучше, чем я? – вскинулся до поры молчавший Рахмун, – да я практически не несу потерь на протяжении уже полутора лет! А ты свой отряд ещё на севере растерял.

У Магомеда потемнело в глазах от такого удара. Это был, как говорят в спорте, запрещённый приём, ведь Магомед и сам тяжело переживал утрату своего отряда. Такого костяка ему больше не собрать.

–Ты людей не теряешь, потому, что ещё ни одного стоящего боя не провёл. Только и знаешь, что по кустам отсиживаться да на мирных армяшек нападать!

–Меня ещё никто трусом не называл. О своих словах ты ещё пожалеешь, – прошипел в лицо Магомеду Рахмун и выскочил за дверь. Мгновение спустя цокот копыт возвестил о том, что Рахмун покинул аул. В хижине повисла тяжёлая тишина, которую, наконец, прервал Муса.

–Ты зря Рахмуна обидел. Он самый уважаемый в нашем краю. Ты чужой, а к нам пришёл со своими порядками. Если так будет продолжаться дальше, лучше уходи назад.

–Да как вы не поймёте, что наша сила в организованности. Мы должны действовать как отлаженное воинское соединение. Только так мы добьёмся своей цели. А вы со своими междоусобицами только губите себя.

–А почему мы должны тебе верить, Магомед? – вдруг подал голос Икрам, бывший начальник районной милиции. – Обычаев наших ты не соблюдаешь, уважаемых людей в грош не ставишь, лезешь в великие командиры. Говоришь, полномочия у тебя от штаба? Я слышал, что этот штаб на одной улице с командованием Закавказским военным округом находится. Чуть ли не через дорогу. Где вероятность, что это не подстава?

–Вы мне не верите? – изумился Магомед, – я жизнь свою на борьбу против гяуров положил, а вы мне не верите!

Магомед задохнулся от злости, подбирая слова, и тут в дали раздались беспорядочные автоматные выстрелы и далёкие разрывы гранат. Все застыли, и в полной тишине из рации Магомеда донесся доклад дальнего дозора.

–Люди Рахмуна нарвались на спецназовцев. С боем уходят. Что делать?

–Наблюдай за боем, себя не обнаруживай.

Полевые командиры встревожено поднялись и поспешили на выход.

–Ещё одно непонятное совпадение, – задержался возле него Икрам, – ты говорил, что место встречи выбирал тщательно? Тогда откуда здесь спецназ? А не решил ли