Итак, вот что сообщает наша Диана:

«Дорогой Том, мы так переживали за тебя, узнав из твоего письма об этом страшном происшествии. Если бы ты не написал нам, что попал в такие милые, добрые руки, я, во что бы то ни стало, приехала бы к тебе уже на следующий день, невзирая на сильнейший приступ желчнокаменной болезни. У меня были такие сильные спазмы в желчном пузыре, что я едва смогла перебраться с кровати на софу.

Я очень волнуюсь за твою ногу. Обязательно напиши подробно, как тебя лечили и какой окончательный диагноз поставили врачи? Если у тебя, как ты смог определить сам, было лишь растяжение связок, то нет ничего лучше растираний. Больное место надо сразу хорошенько размять рукой.

Пару лет назад, когда я приехала к миссис Шелдон, ее кучер как раз растянул себе ногу, ремонтируя карету. Он едва смог дохромать до порога; однако, многочасовые растирания (я сама, собственной рукой в течение шести часов без перерыва, массировала его лодыжку) дали великолепный результат. Через три дня он снова был на ногах.

Огромное спасибо тебе, дорогой Том, за заботу и за самоотверженность в поиске доктора для нас. Ведь, если бы ты не подыскивал нам врача, то и сам бы не пострадал в дальней дороге. Умоляю тебя, никогда больше не подвергай себя риску ради нас! Даже если бы ты привез в Сэндитон лучшего во всей округе эскулапа, мы бы всё равно не обратились к нему за помощью, так как окончательно разочаровались во всем этом знахарском племени. Обойдя всех наших докторов, одного за другим, мы с сестрой поняли, что даром потратили время. Лучшие врачи – это мы сами, так как никто кроме нас самих, не знает лучше свой организм. Однако, дорогой брат, если тебе на курорте обязательно нужен хороший доктор, то я готова навести необходимые справки и найти для тебя стоящего специалиста.

Что касается моего приезда в Сэндитон, то сейчас это совершенно невозможно. Мне очень хочется увидеть всех вас, но боюсь, что морской воздух мне сейчас только навредит. Ни одна из моих верных подруг также не хочет покидать меня до тех пор, пока мне не полегчает, иначе я непременно отправила бы их к вам погостить. Малышка Сьюзен, думаю, тоже вряд ли выдержит утомительную поездку на юго-восток, у нее совсем расшатались нервы. Всё началось с приступов головной боли, бедняжке поначалу ставили пиявок, по шесть раз на дню. Лечение длилось десять дней, но не дало результатов. Тогда я сама осмотрела сестру и поняла, что причина всех бед – воспаление десен. Я убедила Сьюзен в необходимости вылечить их раз и навсегда. Она отправилась к стоматологу и удалила сразу три зуба, ей стразу стало легче, но теперь она может говорить только шепотом и уже дважды падала в обморок, когда Артур вдруг не к месту кашлянул. Кстати, наш Артур сейчас, в отличие от нас, в хорошей форме, правда, печень у него немного увеличена.

Давно не было никаких вестей от Синди. Мы не видели его с тех пор, как вы с ним вместе были у нас в гостях. Но думаю, что Синди всё-таки не отправился на далекий остров Уайт, как собирался, иначе он обязательно бы прогарцевал под нашими окнами.

Милый брат, от всего сердца желаем тебе удачного сезона в Сэндитоне и, хотя лично мы не сможем украсить своим присутствием твой курортный бомонд, но сделаем всё возможное, чтобы склонить к поездке на побережье достойных людей. Я почти не сомневаюсь, что по нашей рекомендации к вам со дня на день прибудет большая, и весьма состоятельная, семья, раньше они жили в Вест-Индии, а теперь перебрались в Суррей, а также воспитанницы респектабельного Пансиона для девушек в Кембервиле. Я не буду говорить тебе, сколько людей мы задействовали, чтобы создать репутацию новому курорту, словом, трудились, как белки в колесе. Будем надеется, что наши труды не были напрасны. Нежно любящая тебя Диана и прочее».

– Вот так, – произнес мистер Паркер, отложив письмо. – Сидней нашел бы в нем массу поводов для шуток, и мы бы хохотали над каждой строчкой до слез. Я не вижу в письме ничего ироничного, оно мне кажется очень искренним и достойным. Сестры, не взирая на трудности, находят в себе душевные силы, чтобы совершать благие дела. Страдая от недугов, они от всего сердца желают процветания Сэндитону. Для многодетной семьи, вероятно, подойдет Проспект Хауза, а для девушек – Денхэм Плейс номер 2 или крайний особняк на Террасе, с дополнительными постелями в гостинице. Вот видите, мисс Хейвуд, мои сестры – прекрасные женщины.

– Удивительные женщины, – кивнула Шарлотта. – Я поражена бодрым стилем письма, особенно если принять во внимание болезненное состояние, в котором пребывают обе Ваши сестры. Удалить сразу три зуба – это просто подвиг! Ваша сестра Диана, кажется, едва жива, но эти три зуба сестры Сьюзен произвели на меня неизгладимое впечатление.

– О, они так привыкли к операциям и медицинским манипуляциям!

– Вашим сестрам, конечно, лучше знать, но, по-моему, они лечатся не щадя живота своего. Я бы на их месте всё-таки прислушалась к советам врачей и не занималась самолечением. Впрочем, прошу прощенья, я не вправе давать советы, так как в моей семье никто никогда не жаловался на здоровье.

– По правде говоря, – вмешалась в разговор рассудительная миссис Паркер, – я тоже считаю, что обе мисс Паркер, в самоврачевании дошли до самобичевания. И ты, любовь моя, я знаю, такого же мнения. Ты часто думаешь, что было бы лучше, если бы они оставили в покое и себя, и Артура. Все их болезни происходят от чрезмерной заботы о собственном здоровье.

– Да, да, моя дорогая Мэри, согласен, моему младшему брату не повезло. Он, действительно, решил, что слишком болен, чтобы заняться хоть каким-то делом и в двадцать один год довольствуется лишь скромными процентами от своего небольшого состояния. Ну, не будем о грустном, тем более, что в дверях появился наш верный Морган, который принес радостное известие: «Кушать подано».

После обеда Мистер Паркер вместе с супругой направился в библиотеку, но его интересовали отнюдь ни книжные новинки, а журнал, в который ровным почерком вписывали каждого вновь прибывшего отдыхающего. Шарлотта пошла вместе с ними, ей не терпелось поскорее увидеть курортный городок.

Они вышли из дома в тот самый счастливый час, когда в Сэндитоне все были заняты такими неотложными делами, как обед или послеобеденный отдых. Правда, на опустевшем бульваре им, нет-нет, да и встречался одинокий пожилой господин, которому для здоровья были рекомендованы пешие прогулки, но тихое постукивание его трости не тревожило прибрежный город. В этот час курорт дремал и его покой, казалось, не нарушали ни шум прибоя, ни легкий порыв ветра, который едва ли мог задеть колокольчик на двери небольшого магазина или лавчонки. Соломенные шляпки и широкие накладные кружева на витринах заждались своих покупательниц и, увы, могли залежаться до следующего сезона. Книгами в местной библиотеке, сегодня тоже никто не интересовался, кроме ее хозяйки – миссис Уитби, которая скучала в дальней комнате и от нечего делать перелистывала собственный роман.

Мистер Паркер внимательно изучал список посетителей библиотеки, но он не представлял интереса. Вслед за леди Денхэм, мисс Бриртон, мистером и мисс Паркер, сэром Эдвардом и мисс Денхэм, которые личным примером открывали читально-купальный сезон, следовали менее значительные имена: миссис Мэтьюз, Мисс Е. Мэтьюз, мисс Г. Мэтьюз; доктор и миссис Браун; мистер Ричард Пратт; лейтенант Смит из ВМС, капитан Литтл – Лаймхауз; миссис Джейн Фишер, мисс Скроггс, священник мистер Хенкинг; мистер Бид – представитель юридической конторы «Грейс Инн»; миссис Дейвис и мисс Мерривезе.