День и ночь мы дышали войной,

И в солдатах остались навек…

Они воины и не только в прошлом. Они и сегодня в строю. Их слово, искреннее и доверительное, доносит до новых поколений людей правду о советском народе-победителе, высвечивают истоки великого человеческого деяния – подвига.

Редеют ряды ветеранов. И жаль, что о многих из них не рассказано. Вот, к примеру, живёт в нашем селе Алексей Максимович Дергачёв. Простой, скромный односельчанин. Но мало кому известно, что он, не обстрелянный по-настоящему, недавно закончивший школу паренёк, шагал по дорогам войны, шагал из бедного, трудного, скупого на радости детства в новую, ещё неведомую взрослую жизнь, в свой первый бой. Он бил фашистов на переднем крае фронта Курской дуги, участвовал в рейдах 6-й отдельной лыжной бригады, истребляя вражеские танки (в то время он был наводчиком 76-миллиметровой пушки 31-го истребительного батальона танков 1849 артполка, дважды был ранен).

Удивительное свойство имеет человеческая память! Порой, недавнее, вот-вот прошедшее, забывается и требует напряжения, чтобы вспомнить. И, напротив, казалось бы, безвозвратно ушедшее, далёкое, вдруг оживает, становится ярким, почти осязаемым, будто это происходит сегодня, сию минуту.

– Наша гвардейская стрелковая дивизия, – вспоминает Александр Максимович, – стояла перед началом Курской битвы во втором эшелоне боевого порядка наших войск. Но поскольку сплошным танковым строем гитлеровцы сумели взломать нашу оборону, то уже к рассвету 6 июля 1943 года мы с марша вступили в бой.

Курская дуга! Так в сорок третьем назывался обращённый на запад от Курска выступ линии фронта. Он глубоко вдался в оперативное построение войск. Здесь, в огненной купели гигантского сражения, и произошло настоящее боевое крещение А.М.Дергачёва.

5 июля 1943 года гитлеровские дивизии перешли в наступление. Враг пытался вогнать в боевые порядки наших войск мощные танковые клинья, прорвать фронт, выйти на оперативный простор. В бой вступили огромные силы пехоты, танков, артиллерии, поддерживаемые многочисленной авиацией.

– Грохот орудий, – продолжает Алексей Максимович, – с утра до вечера не умолкал ни на минуту. От густой копоти мы были похожи на кочегаров, непрерывно кидающих в топку уголь, в бешеном темпе, в дыму горящих танков, взрывов снарядов, стрельбы всех видов оружия. Блестят только белки глаз и зубы… Каждый, обливаясь потом, делал свою работу, как в гигантском цехе, уже забыв о страхе, отдавшись на волю случая, убьёт или не убьёт. В такой рубке всё равно не убережёсся, и руки делали нужное почти автоматически.

Безмерно тяжёл труд солдата, но он – главный человек на войне. Чаще всего, они знают, чем кончится война, но они никогда не знают, чем для них лично кончится бой. И так было всегда, во всех войнах. Угроза ранения и смерти много раз были от А.М.Дергачёва в четырёх шагах и, наверное, ещё ближе. И когда шёл он впереди вместе с атакующими под Белгородом, и под пулемётной пургой освобождая Харьков, и в танковом десанте у берегов Дуная, и на наблюдательных пунктах на передовой у стен Будапешта. За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награждён орденом Отечественной войны первой степени, медалями «За Отвагу», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией».

Как дорогую реликвию хранит он документы, подписанные командиром дивизии и начальником политотдела, подтверждающие, что ему за время войны объявлено восемь благодарностей Верховного Главнокомандующего, в том числе: за освобождение города Яссы (Румыния), Сольнюк (Венгрия), за взятие городов Трново (Болгария) и Малацки (Чехословакия), города и нефтяного района Цистерсдорф (Австрия).

Когда я спрашивал Алексея Максимовича о том, кем он был на фронте, отвечал скромно и кратко: разнорабочим войны. Не было в его ратном труде особой романтики. Строил блиндажи, наводил переправы, устанавливал и снимал мины, ремонтировал фронтовые дороги. Одним словом – занимался будничной, малозаметной, но крайне необходимой работой.

Идут годы, всё дальше от нас суровая пора Великой Отечественной войны. Вырастают новые поколения, для которых война – страницы героической истории. Ветеранам, носящим на груди боевые ордена и медали, есть что поведать молодым людям. В бронзе и серебре их наград запечатлены великие события минувшей войны, исторические победы, одержанные советскими воинами над фашизмом.

В заключение нашей встречи А.М.Дергачёв произнёс:

– Оглядываясь на свой жизненный путь, путь моих боевых друзей, переживших и выдержавших труднейшие испытания, мне хочется сказать, что наше поколение было достойно своего времени, и, если бы нам пришлось жизнь начать сначала, мы бы её начали и прожили, как прежде. Потомкам, детям нашим не приходится краснеть за юность своих отцов.

И мне подумалось, как всё изменилось, но каким неизменным остаётся человек! Такой же скромный, сдержанный, спокойный, такой же бесконечно чуждый самоуспокоению, трудолюбивый, он не изменил ни одной черте солдата, готового в любую минуту встретить свою судьбу, как бы сурова она ни была.

И невольно вспоминаются слова Александра Твардовского:

Какие были времена!

Какие люди были!

И есть, с нами рядом!

Гектары обороны

У деревенской девушки Лизы Ефремовой, конечно, не было никакой родовой поколенной росписи или родословного древа. Не записывались её предки в фамильные книги священников и купцов. В доме не держали даже семейного альбома фотографий. Сама она о себе рассказывает без особой охоты. И о детских её летах сохранились самые скудные сведения.

Одно лишь известно, что родилась она в 1919 году в крестьянской семье в селе Кривцово Боховского района Орловской области, что на реке Оке.

– Вы, вот, спрашиваете, что мы вспоминаем о своей молодости? Я и не знаю, что сказать. Не удаётся ничего… Где же нам молодость вспомянуть? Нам ведь её не досталось. В семье нас было восемь, я младшая. Питание плохое. Кое-как сводили концы с концами. Жили без света, с коптилками. Не хватало то хлеба, то соли, часто питались тыквой. В школу ходить было не в чем. Писать и читать научилась от старших братьев и сестёр…

В конце 30-х годов, перед войной, её, как и других девчат семнадцати-восемнадцати лет, которые покрепче, направили учиться на курсы трактористов. Зимой прошли курсы. Весной уже пахали. Ещё до пахоты готовили свои «ХТЗ» с металлическими колёсами на шипах, без кабины, без стартёров и пускачей. Они требовали ухода и силы не женской. Не хватало умения и опыта. Бывало, разъехаться не могли, и виляли, и вкривь шли, а бригадир – тот не кричал. Понимал – дети ведь. Только скажет: «Эх, девки, девки!»

Тот день, когда наползла фашистская оккупация, и далеко окрест разносился запах гари взорванного районного элеватора, Елизавета