Дальше говорить мне не пришлось – сын метнулся к себе и сгреб в коробку полшкафа школьных тетрадей, хранимых неизвестно зачем больше десяти лет. Потом нарыл три стопки свитеров, футболок и штанов, из которых вырос лет пять как. Психология бедности начала вытесняться из его сознания прямо на глазах!

Нет, не надо думать, что мой мальчик – эмоционально нестабильный ребенок. Он нормальный. Ровно через три дня на его территорию уже невозможно было смотреть. А я и не хожу туда, мы встречаемся а других местах. Зона «богатство» зарастала пакетами, носками и др. Но меня утешала мысль о том, что половина небольшого грузовичка лишних вещей все же вывезена из дома! По шажочку, по шажочку… Не все сразу, надо уметь ждать.

…Еще пару дней спустя, мы втроем – я и дети – завтракали на кухне. Пол-литровая банка из-под моего любимого варенья из жимолости была удручающе пуста, но на стенках и венчике еще оставались соблазнительные следы. И я, вылив туда свой чай, омыла последнее наслаждение и перелила сделавшийся розовым напиток обратно в чашку. По самому краю горлышка еще оставалась узкая полоска присохшего варенья, но как ее растворить в горячем чае? Ладно, ставлю все это дело в раковину с немытой посудой. Вдруг сын вскакивает, хватает банку и ставит около себя на стол:

– Ты с ума сошла – полбанки варенья выбрасываешь!

И тут-то возникает моя маленькая дочь: вальяжно облокотившись над своей чашкой, она авторитетно изрекает:

– У тебя, Валька, эта… штучка «бедности», не помню слово.

Ура! Взошли семена! Надо перечитать книгу про фэн-шуй и выяснить, в какой зоне находится дочкина комната – там нас ждет успех!

рассказ

Братья до умопомрачения играют в покер. Умопомрачение наступает-у меня – примерно в час ночи, если я вдруг просыпаюсь и вижу полоску света под дверью. Не стала бы описывать следующую за этим сцену, а также приводить свои аргументы в пользу здорового распорядка дня учащейся молодежи. На сегодняшний момент педагогическая ситуация в нашем доме такова, что я звучу и выгляжу убедительно, а сын Валька и мой племянник, который весь учебный год живет у нас, быстренько собирают с ковра картишки и монеты, служащие фишками, идут на кухню пить чай (!) и еще зовут меня (!!!). Неслыханная наглость! Но я оставляю ее без внимания, поскольку после ночного чая их непременно потянет в сон, и полоска света под дверью сменится привычным ночным сквознячком…

Лето – перерыв в покере. Братья рассредоточиваются по каникулярным интересам и пропадают в делах, запланированных на два месяца в таком количестве, как будто начало следующего учебного года отодвинуто на пару лет. Покер будто бы забыт на время, но в глубинах подсознания вызревает и оформляется переход на следующую ступень в иерархии «количество-качество». И вот тут-то игроки просто обязаны обзавестись настоящим спортинвентарем! Ноблесс оближ. Положение обязывает.

…Во Флоренции мы уделили время и внимание буквально всем областям человеческой культуры: и живописи, и скульптуре с архитектурой, и итальянскому общепиту, и, конечное дело, – торговле. На чем росла и богатела прекрасная Флоренция, к тому и мы со всем уважением отнеслись. В витрине табачной лавки Валька увидел прекрасные, чудесные, неподражаемые, остро необходимые и бесконечно желанные наборы для покера. На небольшой площади подоконника в элегантном хаосе раскинулись разнокалиберные кейсики из алюминия – с блестящими замочками, с ухватистыми ручками, набитые цветными фишками. Самый центр этой сладостной композиции занимала самая-самая мечта покериста (или покерщика?) – черный кожаный куб на крутящейся подставке, с вертикальными отсеками для стопок фишек, с отдельным углублением для карт и почему-то игорных костей. Все это великолепие венчалось, как петушок гребнем, ручкой из полированного металлического стержня. Шик! Блеск! Валёк аж присвистнул, присел на корточки перед витриной и давай заглядывать с разных сторон, и прищелкивать языком, и блестеть глазом.

– Пожалуй, я куплю, мам, а то мне уже надоело вместо фишек монетки к делу пристраивать.

«Мам» не возражала, но держала на заметочке просьбу бабушки: шепнуть ей, что бы такое заграничное прикупить внукам на ближайшие дни рождения, чтоб потом не мучаться с выбором.

– Подождешь немного до дня рождения?

– А, хорошо! А как мы так сделаем, чтоб бабушка ничего не поняла и не заметила?

– Я что-нибудь придумаю.

На другой день мы купили большой красный чемодан, дабы любовно уложить туда модные шмоточные обновки. Это было уже под вечер, и вечер этот был, увы, последним во Флоренции. Мы устало топали в сторону отеля, а новый пустой чемодан дурашливо подпрыгивал на старинных камнях, все время норовя завалиться набок. Прыгай, прыгай, пока не загрузили… Пора было приступать к осуществлению плана!

Я все придумала заранее. Посвятила во все тонкости Вальку и бабушку, но, конечно, по-отдельности. Дочка Юля пока оставалась в неведении (по малолетству). О, искусство интриги и тайных манипуляций, нет тебя слаще!

Рядом с той самой табачной лавкой – кафе, очень полюбившееся нам с момента приезда: официанты приятно удивили нас отменным знанием арифметики, скатерти в заведении были чистыми, а каноли – сицилианские трубочки с кремом и апельсиновыми цукатами – свежайшими.

Мы уселись за столик и сделали заказ. Я села с краю, поближе к выходу. Валя сел напротив и сделал непроницаемое лицо. Это был знак к началу операции.

– Пойду схожу в табачную лавку, куплю тарелки для кухни на стену, я там присмотрела парочку…

– Давай, сходи.

Уходя, незаметно делаю Вальке «глаза». Потом поворачиваюсь так, чтоб мое лицо видела только бабушка и делаю «глаза» и ей. Все довольны, особенно я!

Через пятнадцать минут все в порядке: в пакете тяжеленный набор для покера, в свободной руке – две традиционные настенные тарелки. Из глубины кафе Валя видит меня у входа, тут же отворачивается к телевизору и с величайшим вниманием впивается в какой-то рекламный ролик. Всем ясно, что он не видит, как я ловко впихиваю под стол пакет с подарком! Ничего не понимающая дочка заинтригована и открывает рот, чтоб спросить…, но я делаю «глаза», и ребенок с пониманием, заговорщицки кивает и впадает в то особое состояние, в какое и положено впадать в ожидании момента раскрытия тайны… Ровно через нужное время Валька поворачивается ко мне и спрашивает:

– Что купила?

– Вот (трясу свертком) купила две тарелки: одну с видами Флоренции, а другую – с ангелочками Рафаэля из «Сикстинской мадонны».

– Молодец, мамочка!

Конечно, молодец. Я-то понимаю, что ты имеешь в виду, сынок!

…Вот и десерт истаял, оставив после себя сладкие пальцы и греховное желание повторить…

Опять делаю Вальку «глаза»:

– Помыл бы ты руки, сынок…

– Да, пожалуй, – рассматривает абсолютно чистые руки и бодренько устремляется в туалет.