— А что мне еще остается?

Май взяла бокал вина, стоящий на углу ванны и сделала глоток.

— Действительно. Ничего, что я тебе помешал?

— А у меня есть выбор?

Между Глебом и Майя повисло молчание. Глеб видел, как из-под пены торчат возбужденные твердые соски Майи. Он видел, как соблазнительно стекаются капли воды по ее шеи, спуская ниже и ниже, просачиваясь через пену. Он взял бутылку, стоящую у подножья ванны и спросил:

— Я выпью?

— Валяй, — безразлично ответила девушка, размахивая бокалом. — Вино все равно ты покупал.

Глеб усмехнувшись, делает глоток вина и облизнув губы, вновь буравит взглядом Майю. Девушка не знала, чего ожидать от мужчины: похоти, разговора или же… чего-то другого? Она уловила во взгляде Глеба, что тот смотрел на нее по доброму. Без задней мысли оттрахать ее тут. Нет… В его взгляде было что-то иное, дружелюбное.

— Что тебе нужно от меня? — спросила Майя, пристально смотря на Глеба.

— Ничего, — пожав плечами, мужчина продолжил холодно смотреть на девушку. — Понравилась ты мне. И все.

— Поэтому ты решил, что можно закрывать меня здесь?

— Еще скажи, что тебе не нравится.

— Нет.

Майя фыркнула, словно кошка, и сделала последний глоток вина. Глеб услужливо обновил ее бокал, пока Майя пыталась разгадать отчужденность мужчины, который буквально прошлой ночью, срывал как зверь, с нее одежду.

— Сказать, почему я решила дать тебе? — прищурившись, Майла ожидала, что мужчина ответил отрицательно.

— Давай, — с интересом ответил Глеб и стал закатывать рукава рубашки.

— В тот вечер, я была на дружественной встречи со своим мужем и… Ах да, тебе наверное все равно, кого трахать: замужнюю или нет, ведь так?

Глеб ничего не ответил на сарказм Майи. Он сделала глоток вина, который еще сильней ее опьянил и продолжила.

— Ладно. Забей. Этот ужин — обычная встреча. Мой муж и лучшая подруга вышли покурить, и их долго не было. Я раньше не могла и поверить в то, что… такое может произойти.

Майя села более ровнее, д так, что пена едва ли прикрывали ее красивые груди.

— Ближе к делу. Я вышла подышать свежим воздухом, и прошлась до курилки. А там, мой муж, обнимается с моей лучшей подругой и говорят обо мне так, словно, я уже ничего не значу для них.

Майя поддалась эмоциям. Конечно, за столько короткий период времени вряд-ли ее злость испарилась по щелчку пальца. Майя все еще злилась на мужа и подругу, и не знала, когда пройдет это чувство.

— Я услышала, как подруга говорит о том, что беременна от мужа. Якобы, я никогда не могла породить Саньку ребенка. Ты прикинь, а?

Глеб сделал еще один глоток вина из бутылки. Майя видела, что ему все равно, по крайней мере, смотрел он на нее с холодом, как и слушал.

— Я… не могу дать ему ребенка! Да мы даже не пытались зачать ребенка! Но это все херня, по сравнению с тем, что муж меня не любит. А я, дуреха такая, простушка деревенская, верила ему! Ну, не гандон ли он?

Глеб выслушивал Майю с каменных лицом. Девушка не знала, нужно ли ему все это, или же, он просто дожидается, чтобы она выговорилась.

— Я решил пойти, куда глядят глаза. И забрала в бар. ВЫпила пару коктейлей, а потом нарисовался ты.

— И? — Глеб подлили вина Майе, продолжая холодно смотреть на девушку. — Почему ты пошла со мной?

— Не знаю, — задумала Майя. Под поджала губы и опустошила залпом бокал вина. — Ты мне показался, хорошим.

— А теперь, я плохой?

Майя почувствовала, что она полностью расслаблена. Перед глазами немного плыло.

— Я еще не поняла.

Глеб дотронулся до сбившегося мокрого локона Майи. Девушка вздрогнула от теплой руки.

— Я тебя не трону, если ты сама этого не захочешь, — мягко произнес Глеб и отстранившись, встал с табуретки.

Девушка взяла за руку Глеба и остановила его. Она приподнялась на коленки, оголяя свое тело. Глеб видел, как спускается пена по ее нежной кожи. Как становятся видимые твердые соски. Он взирал на Майю сверху, как огромная нерушимая стена, которой, по все-видимости, так не хватало Майе сейчас. А, впрочем, быть может, и всегда.

Ведь, ее отношения с Александром — не были идеальными. Но, она никому об этом не говорила. Даже своей лучшей подруги. И сейчас ей хотелось лишь одного — забыться, хотя бы еще на одну ночь. В ней играл алкоголь. Она знала это, но не могла сдерживать натиск холодных глаз, и по-женскому, пыталась растопить лед.

Майя подавила в себе голос совести, который твердил ей не делать этого. Но тело и сердце просило другого. Девушка потянула руку Глеба к своей промежности, прямо в воздушную пену, которая так игриво ее скрывала. Глеб не сопротивлялся. Его теплый палец коснулся клитора Майи и та, едва заметно, встрепенулась. Они не проронили ни слова. Глеб начал медленно массировать ее клитор, смотря точно в глаза Майи. Он не отводил взгляда. Наблюдал за тем, как ее пухлые губки приоткрываются и с них срываются едва слышимые стоны. Мужчина склонился ближе к Майе, коснувшись ее лба. Он видел, как Майя закрывает глаза от удовольствия. Он следовал ее желания, не зная, что их ждет впереди. Проведя нежно двумя пальцами по ее лепесткам, Глеб ощутил влажность ее лоно. Медленно, словно, он боялся спугнуть ее, Глеб неспешно ввел два пальца в ее лоно. Жар ее тела будоражил его фантазии. МАйя была готова отдаться ему вся, и без остатка, однако, Глеб решил не торопить события. Сейчас же, он смотрел в ее страстные глаза, и чувствовал, что Майе, как глоток свежего воздуха, нужен поцелуй губ мужчины. И вот, когда они застыли в пару миллиметрах друг от друга, Глеб отстранился. Он набирал темп пальцами рук, лаская ее лоно, по-прежнему пристально смотря в ее глаза.

Майя начала томно дышать, в перемешку со срывающимися стонами. Она потянулась к шеринги, на его штанах, однако, Глеб ее остановил.

— Нет, — прорычал он, продолжая ласкать девушку. Ее мокрое тело заводило Глеба. Он хотел вновь почувствовать жар, страсть. То, как Майя медленно опускается на его член, то, как она впивается ногтями в спину мужчины. Хотел заняться с ней любовью до тех пор, пока они не упадут без сознания на кровать. Но, больше всего он хотел видеть, какой оргазм испытывает Майя. Это было большее удовольствие, чем просто секс.

Отстранившись, Глеб потянул на себя Майю и развернул к себе спиной. Его взору открылась упругая попка, которая так и манила к