– Я знаю достаточно.

Джоан одарила ее мрачной усмешкой. С тех пор как в замке появилась Агнес – по сути, она вторглась и захватила его, – здесь не было мира. Этой женщине для жизни требовались сплетни и интриги, и она постоянно находилась в активном поиске и тех и других.

К несчастью, прошлое Джоан делало ее идеальной мишенью. Мало кто мог понять, почему она сбежала от молодого, красивого, изысканного лэрда, коим считался Арчибальд Фрэзер, зато никто не подвергал сомнению тот факт, что расторжение их брака было его решением.

После возвращения Джоан домой потребовался почти целый год, чтобы отвратительные слухи, распространившиеся из замка Армстронг со скоростью лесного пожара, наконец стихли. Но благодаря нескольким заинтересованным вопросам Агнес они легко воскресли.

Уже только одного этого было достаточно, чтобы проникнуться к ней неприязнью. А ее чванство и всезнайство стали последней каплей. Джоан понимала, что самым правильным было бы избегать ее и не обращать внимания на язвительные замечания, однако ей всегда было трудно уклоняться от споров. За открытое неповиновение ей пришлось заплатить высокую цену в браке. Супруг избивал ее так сильно, что она потом много дней не могла ходить.

– Ты мелочная недалекая бабенка, которой Господь дал меньше мозгов, чем гусю, – с вызовом заявила Джоан. – Твои знания о моем браке основаны на досужих сплетнях и лжи. Если бы ты для меня хотя бы что-то значила, я бы поделилась с тобой правдой, а так, мне жаль зря тратить время на разговоры с тобой.

Агнес побагровела.

– Я не стану терпеть оскорбления от тебе подобных! – взвизгнула она. – Ты еще пожалеешь, что приобрела такого врага, как я. Когда я стану здесь хозяйкой – а я ею буду, не сомневайся, – то с величайшей радостью вышвырну тебя отсюда вместе с твоим грязным ублюдком.

Рука Джоан инстинктивно взметнулась, чтобы дать глупой женщине пощечину, но удара не последовало. Вместо этого Джоан сжала кулак и медленно досчитала до десяти. Она никогда и ни на кого не поднимет руку, даже если человек этого заслуживает.

Агнес развернулась и поспешила выбежать из кухни. По пути она споткнулась о корзину с овощами и едва не растянулась на каменном полу. В кухне воцарилась тишина, прерываемая только шипением капель жира, падающих с вертела в огонь.

– Это плохая идея – делать из нее врага, – заметил повар.

Все еще чувствуя себя возбужденной, Джоан повернулась к нему.

– Знаю, но эта женщина способна довести до греха святого.

– Да, крайне неприятная особа. – Повар взмахнул рукой, в которой все еще сжимал окровавленный нож. – Но ее слова не кажутся пустыми угрозами. Ты бы лучше поостереглась.

Удивленная столь явной поддержкой, Джоан благодарно кивнула.

– Думаешь, он на ней женится?

Повар пожал плечами.

– Не знаю. Может быть. Лэрд не скрывает желания иметь сына и наследника, а для этого ему нужна молодая жена.

Правдивость этих слов не могла не уязвить.

– А как же внук? – спросила Джоан. – Он мог бы стать хорошим лэрдом.

– Он не Армстронг. Он Фрэзер, – ответил повар. – По крайней мере был им, пока отец от него не отрекся. Теперь я даже не знаю, кем считать мальца.

– В нем течет кровь Армстронгов, – не уступала Джоан.

– Да. Но течет и другая. Многие скажут, что это испорченная кровь.

Джоан почувствовала, что все ее надежды развеиваются, словно дым. Пресвятая Дева! Ей действительно никуда не деться от наследия матери. Ни ей, ни ребенку. Изабелл Армстронг годами скрывала свое безумие, и когда оно, в конце концов, проявилось, все вокруг были шокированы ее действиями, в том числе и Джоан, хотя она старалась не показывать свои чувства.

Да, Изабелл лишилась рассудка, и теперь члены клана внимательно наблюдали, постигнет ли Джоан та же судьба. Она видела, как люди смотрят на нее, слышала разговоры. Косые взгляды – любопытные и жалостливые – смешивались со здоровой долей страха. Члены клана опасались, что в ней таится то же безумие, что и в ее матери, причем она может быть так же умна, чтобы это скрывать.

Судя по всему, все ждали – со странной смесью нетерпения и страха, – что Джоан тоже лишится рассудка. Чтобы выжить, она закалилась, научилась не обращать внимания на несправедливость, наотрез отказываясь сдаваться. И она постоянно молилась, чтобы ее сына не постигла та же участь. Как же страшно узнать, что ее молитвы, возможно, не были услышаны.

Разумеется, ей не помогло то, что, желая добиться аннулирования брака, она позволила супругу очернить ее. Поскольку ни она, ни Арчибальд не были слишком юными, не являлись близкими родственниками и не имели связей на стороне, единственным способом добиться аннулирования было объявление ее безумной.

Возмутительная ложь задела ее гордость, но это была небольшая цена за возможность избавиться от кошмара – быть женой Арчибальда. По крайней мере, тогда Джоан так думала. В то время она пребывала в таком отчаянии, что ей даже в голову не пришло, какие последствия ее действия могут иметь для ее сына.

Она всегда старалась быть честной с собой, и потому признала, что и сейчас, если бы это был единственный путь спасения от сэра Арчибальда, она бы прошла его снова.

– Но ведь Каллум вырастет здесь, в клане, – проговорила Джоан, чувствуя, как ее охватывает безысходность. – Со временем, если он покажет себя достойным доверия, люди его примут.

Повар медленно покачал головой.

– Члены клана не утаивают желания, чтобы лэрд взял другую жену и произвел на свет отпрыска мужского пола – наследника. Если он это сделает, они пойдут за настоящим сыном лэрда.

Джоан разочарованно вздохнула. Она всегда знала, что сделать Каллума лэрдом клана Армстронгов – очень трудная задача. Но она считала, что время на ее стороне. Каллум еще очень мал. Ему только что исполнилось два года. Он будет расти на глазах у клана, и люди сами увидят, что кровь Армстронгов управляет его головой и укрепляет сердце.

Очевидно, задача сложнее, чем она думала. Тем не менее, Джоан наотрез отказывалась верить, что ее решить невозможно. Должен существовать способ изменить мнение клана, заставить его поверить, что Каллум будет способным умелым лидером, человеком, который станет везде и всегда отстаивать интересы Армстронгов.

А если нет? Что станет с ее сыном? Джоан боялась даже думать об этом.

Заставив себя выбросить из головы неприятные мысли, Джоан вернулась к решению насущных задач.

– Должна ли я провести ревизию запасов и составить список всего, что необходимо для будущих гостей? – спросила она.

– Лэрду не понравится, если мы заморим их голодом, – фыркнул повар. – Лучше сделай это.

Джоан расправила юбки и вошла в кладовую. Она сразу увидела, что у повара действительно были причины для тревоги. Имеющихся запасов едва хватило бы, чтобы кормить теперешних обитателей замка до конца недели, не говоря уже о большом количестве гостей. Бочки с овсом и пшеничной мукой были наполовину пусты, так же как короба с соленой вяленой рыбой. В горшках с медом содержимого осталось на донышке, а несколько кочанов капусты, сиротливо приютившихся в грязной корзине, выглядели старыми и увядшими. Много было только лука и турнепса – иными словами, того, что не любил ее отец.