— Попробуй достань меня, ублюдок!

Он оглядел ее боевую стойку и сделал шаг назад, сообразив, что следует подумать, прежде чем броситься на такого бойца в реальной жизненной ситуации.

— Попозже, — улыбнулся Джон, взглянул на дверь в кухню и потянул носом, давая понять, что игрища закончились.

— Чем-то вкусно пахнет.

— Пастуший пирог, — объявила Элис, расслабляясь. — Салат в холодильнике.

— А, здорово, Эл! — воскликнул довольный Джон. — Ты не возражаешь, если я сначала немного пробегусь? — Он пропустил тренировку, и ему очень хотелось размяться.

— Конечно, нет. Я сама поужинала давным-давно.

Джон взглянул на пса:

— Не желаешь ли пробежаться?

При слове «пробежаться» собака испустила довольный визг и потопала к входной двери, где уставилась на свой поводок, висящий на крючке вешалки для верхней одежды.

— Как прошел день? — спросил Джон, взбираясь по лестнице. — Расскажи мне, пока я переодеваюсь.

— Я опять опоздала. Этот дурацкий поезд до Пиккадилли опять отменили. — Она двинулась за ним в запасную комнату, переступая через гантели и штанги, сложенные на полу, и села на скамейку в углу.

Джон стоял перед стенным шкафом, вытаскивая свой костюм для бега из груды разной спортивной одежды, сваленной на полках. Он быстро снял туфли и носки, повесил костюм на плечики и пристроил галстук на другие плечики, где уже томилось полдюжины галстуков.

Когда он начал расстегивать рубашку, Элис сказала, с невинным видом разглядывая ногти на одной руке:

— Вообще-то Мелвин сегодня ввел новый режим красоты в салоне.

Обратив внимание на ее тон, Джон осторожно спросил:

— Продолжай. Что он еще придумал?

Он уронил свои трусы на пол и, наклонившись, потянулся за синтетическими велосипедными шортами, которые одевал под укороченные тренировочные брюки, когда собирался бегать. Посмотрел на Элис и заметил, что она не сводит глаз с его задницы.

— Это восковка для мужчин. «Спинки и задницы», как говорит Мелвин.

Секунду Джон переваривал информацию, затем взглянул на нее:

— Ты, случайно, не выщипываешь волосы с задниц посторонних мужчин?

Она хитро ухмыльнулась.

— О, Пресвятая Мадонна, скажи мне, что это неправда! — простонал он, обхватив голову руками и делая вид, что рыдает. — Если кто-нибудь узнает, мне не жить. — Он снова посмотрел на нее, желая убедиться, что она шутит.

Элис задержала на нем взгляд, потом неожиданно улыбнулась.

— Какие проблемы?

— Спины, это я еще понимаю. Но задницы?

— Не волнуйся. Этим специально займется Мелвин. У него уже слюни текут при мысли о такой возможности. — Она поморщилась. — Представляешь? Первый клиент по записи наутро понедельника, штаны мужика отброшены в сторону и… — Она содрогнулась и фыркнула.

— Не надо, — попросил Джон. — А то мне плохо будет. Куда только мир катится? Спины и чертовы задницы. — Он недоуменно покачал головой.

— Ты удивишься, когда узнаешь, сколько желающих. И не только геи, как ты вообразил, наверное. И вообще, ты ведь никогда не возражал против того, что я обрабатывала женщин под бикини.

— Ну, это совсем другое дело! — воскликнул Джон, внезапно повеселев. — Тут в последнее время никаких новостей?

— Увы, — ответила она.

Джон натянул куртку с отражающими свет полосками спереди и сзади. Спустившись вниз, он пристегнул поводок к ошейнику Панча.

— Панч, если ты увидишь, что она подкрадывается к тебе сзади с этим воском, беги куда глаза глядят.

Джон слышал ее смех, даже когда захлопывал дверь.

Холодный ночной воздух пробрал его, пока он бежал вдоль Шаубрук-роуд к полю для гольфа «Хитон-Мур». Сойдя на траву, он двинулся по периметру, огибая учебные поля школы, где он имел возможность попрыгать на пустых и темных футбольных площадках. Миновав школьное здание, Джон увидел группу подростков, сидящих на низкой кирпичной стене. В воздухе отчетливо пахло травкой. Джон решил не обращать на них внимания, но тут кто-то громко свистнул. Раздался взрыв хохота. Джон продолжал бежать, когда ехидный голос произнес:

— Ненавижу гребаных боксеров.

Джон замедлил темп, повернулся и двинулся назад. Следом, стуча когтями по асфальту, мчался Панч. Когда они приблизились, Джон мгновение разглядывал их, прищурился и тихо проговорил:

— Мой пес не любит, когда люди смеются. Ему в голову приходит вздорная идея, что вы смеетесь над ним. Теперь, если вы извинитесь, а я знаю, что вы обязательно извинитесь, я попробую убедить его, что вы ничего плохого не имели в виду.

Подростки тупо молчали, и Джон сообразил, что они не догадались, какой фильм он цитирует.

— Мне кажется, вы все выглядите староватыми, чтобы ошиваться около школы.

Теперь они поняли, что он их задирает, и переглянулись, решая, кто будет говорить первым. Джон сменил интонацию, перестал шутить.

— Я делаю по этим полям два круга. Когда я в следующий раз стану пробегать здесь, у меня с собой будет ордер на арест. Если вы все еще будете торчать здесь, я вас арестую.

— Вы полицейский? — спросил один, широко раскрыв глаза.

— Точно. И у меня есть занятие получше в мое свободное время, чем возиться с маленькими засранцами вроде вас. Но если вы меня вынудите, я это сделаю.

Подростки начали подниматься, косячок уже исчез в рукаве. Джон молча повернулся и продолжил бег.

Дома он принял душ, надел старую рубашку, в которой играл в регби, и тренировочные брюки. Вытащил ужин из плиты, уселся на диван. Панч уже растянулся перед газовым камином, внимательно следя за каждым движением хозяина.

— Что там? — спросил Джон, глядя в телевизор.

— Не знаю, — сонно ответила Элис, придвигаясь поближе и кладя голову ему на колени.

Он поднял тарелку поближе к подбородку, чтобы не сыпать еду ей на волосы, и принялся энергично есть. Вскоре Джон почувствовал, что челюсти Элис двигаются, будто она жует. Он взглянул на стол. Рядом с пузырьком желудочных таблеток лежала начатая упаковка никотиновой жвачки.

— Борешься с собой? — тихо промолвил Джон.

— Да. Сначала прихватило, когда ты ушел. В первый раз после ленча, кстати.

— Замечательно, ты молодец, детка, — произнес Джон, вспомнив, как близок он был к тому, чтобы схватить сигарету сегодня днем. — Кстати, это мое новое дело… это расследование убийства, и Макклафлин назначил меня старшим.

Элис села.

— Блеск. Правда, мировые новости?

Он усмехнулся:

— И да и нет. Ведь это означает, что меня сняли с дела об угонщиках машин.