✔ Каким образом протекает сеанс терапии свободным сном наяву?

В том виде, в котором я сам организую сеансы терапии и обучаю своих учеников, эти сеансы состоят из трех различимых частей:

• Встреча,

• Сновидения,

• Интерпретация.

• Встреча

Часть сеанса, в течение которого пациент и терапевт встречаются лицом к лицу. Пациент приходит с потребностью высказать то, что его заботит, свои страдания, рассказать также о прогрессе в своем состоянии и том удовольствии, который он вызывает. Искренне и сознательно он интерпретирует свои переживания во время предыдущего сеанса. Если у него возникает желание, то он рассказывает о своих ночных сновидениях, которые он запомнил. Терапевт поддерживает диалог, проявляет эмпатию по отношению к сообщаемой информации, но ведет себя осторожно, так как сознательные рассуждения могут оказаться в противоречии с образами воображения в следующем за встречей сеансе сна наяву.

• Сновидения

Человек, который готовится к сновидениям наяву, принимает положение, способствующее релаксации, а именно удобное положение лежа. После нескольких секунд расслабления терапевт предлагает пациенту закрыть глаза и начать описывать последовательность образов, которые ему приходят в голову. Всякий человек, который намеревается вступить в подобного рода терапию, опасается не увидеть никаких образов или не смочь описать увиденное им. Такие опасения необоснованны. Я ни разу не встретил среди сотен пациентов, которые приходили ко мне на консультацию, людей, у которых трудности визуализации длились дольше второго сеанса. В течение всего периода сновидений наяву пациент должен знать, что он полностью свободен в своем самовыражении.

Свободен в смысле длительности своего повествования: действительно, это не терапевт решает прервать сценарий сна. Это пациент чувствует, что достиг некоей границы, за рамками которой ему больше нечего сказать. Это ощущение порождается энергетическим истощением нейронных зон, активированных в течение сна для разрешения части проблем пациента. Я вернусь к этому пункту и проиллюстрирую его примерами из сновидений. Терапевт должен скрупулезно соблюдать процесс развертывания сценария. Он должен избегать всякого рода вмешательств, особенно, если он присутствует при необычных проявлениях. Динамика воображаемого естественным образом приведет к позитивному исходу. Чуть дальше я обосную тот факт, что всякое вмешательство терапевта, по меньшей мере, затрудняет, а иногда и прерывает важный этап в процессе лечения. В 80 % случаев наиболее важные изменения и доступ к кардинально значимым образам происходят в течение самых последних минут. Прекращение сна авторитарным образом до его естественного завершения является кастрирующим актом.

Пациент свободен в смысле того, что он говорит; очень важно, чтобы пациент перед началом первого сеанса знал, что нет хороших или плохих сценариев сна наяву. Необходимо, чтобы он знал, что психотерапевт не осведомлен заранее о проблематике, которая всплывет во сне, и не имеет каких-либо ожиданий относительно того, что проявится во сне. И пациент, и терапевт перед началом каждого сеанса находятся в состоянии неизвестности!

Хорошо, если пациент сразу начинает видеть образы; хорошо, если ему приходят в голову размышления и комментарии, прямо не связанные с образами; если всплывают воспоминания, вызванные образами, – это хорошо; если, наконец, эмоции захлестывают пациента вплоть до приступа слез, – это тоже хорошо. Этот последний тип реакции может служить способом эвакуации долгое время вытесненного страдания. Он может также выражать тип положительных эмоций, плохо выражаемых словами.

У терапевта не должно быть иной задачи в отношении пациента, чем задача помочь ему реализовать себя таким, какой он есть и каким он запрещал себе быть раньше. Может ли психотерапевт иметь другие точки отсчета, позволяющие ему определить для другого иные цели терапии? Такие точки отсчета всегда останутся его собственными проекциями или предубеждениями.

Чем быстрее пациенты убедятся в том, что терапевт не стремится куда-то направить их, тем быстрее они почувствуют себя свободными от барьеров сопротивления на пути к реальному Я.

Из пяти человек, решивших пройти курс лечения методом свободного сна наяву, двое способны к визуализации с первого сеанса, двое испытывают потребность сначала выразить терапевту то, что их беспокоит в отношениях с их окружением, семейным или социальным, наконец, один пациент может иметь серьезные трудности в реализации образных сценариев. Случай Сильвана, который я предложу в качестве первой иллюстрации того, что происходит во время сна наяву, покажет, что начальные трудности не должны вызывать сомнения в способности пациента переживать вымышленные приключения.

• Интерпретация

Зачем интерпретировать продукцию, собранную во время сновидений? Приведу два типа объяснений. Первое состоит в том, что пациент испытывает потребность быть уверенным в том, что некий смысл содержится в выраженном им потоке образов, ситуаций и эмоций, которые им самим воспринимаются как бессвязные. Эту потребность необходимо удовлетворить.

Второе объяснение мне представляется наиболее важным. Оно определяет в значительной степени качество и особенно скорость лечения. Во время сна наяву электрическая активность нервной системы проявляется в обширных нейронных зонах, изменяя характер неисчислимого количества нейронных связей. Эти изменения рано или поздно повлекут за собой изменения на сознательном уровне, которые могут произойти через несколько часов, дней или даже недель спустя после окончания сеанса сна наяву. Интерпретация образов, вызванных физиологическими изменениями в момент, когда эти образы возникли у пациента, способствует осознанию проблематики пациента, тем самым ускоряя появление положительных результатов лечения.

Интерпретация символов должна происходить по горячим следам, сразу после окончания фазы сновидений. Я не рекомендую проводить интерпретацию через наделю на следующем сеансе, что может показаться более удобным. После такого временного перерыва терапевт уже не находится в резонансе с энергией, содержащейся в повествовании пациента в ходе сеанса, и эмоции, переживаемые самим пациентом, угасают, поэтому анализ предыдущего сеанса сновидений как для одного, так и для другого приобретает вкус плохо разогретой еды.

В связи с интерпретацией встает и другой вопрос: кто должен или может придавать смысл символам? Большая часть психотерапевтов поддержат признанную теорию, согласно которой сам пациент должен объяснять свои образы. Я признаю обоснованность этой теории до тех пор, пока она не подвергается испытанию фактами. Факты, как мы знаем, упрямы! Я работал с восемьюстами пациентами, и среди них не было ни одного, который был способен объяснить каждый собственный сценарий сна более полно, чем я! Что касается свободного сна наяву, я продолжаю утверждать, что обычно пациент не может объяснить то, что он пережил во сне. Будучи вовлечен в динамику воображаемого каждую секунду сна, он переживает эмоции, видит образы, переводит их в слова, – и все это иногда в течение более чем сорока пяти минут. Когда сценарий сна заканчивается, часто пациент не помнит начальных ситуаций сна, а иногда даже наиболее эмоционально насыщенные эпизоды оставляют лишь смутные воспоминания, несмотря на силу вызванных ими переживаний. Получается, что у пациента отсутствует целостное видение всего сценария сна, что является обязательным условием значимой интерпретации.