Однако постепенно горечь от того, что ее так безжалостно отвергли, сменилась злостью. Итак, они не пожелали ее признать, хотят изобразить Фаустину шлюхой. Нет, нет и нет! С этим нельзя смириться! Кайла рассеянно потрогала пятна грязи на юбке. Она найдет способ, как их одолеть, хотя пока не знает, как это сделать.

Селеста не была столь оптимистична, когда Кайла рассказала ей о своем закончившемся неудачей визите. Задумчиво посмотрев на крестную дочь, она печально проговорила:

— Герцог располагает большой властью, Кайла.

— Но пока ничего не потеряно, тетя Селеста!

Селеста тяжело вздохнула. Бедный ребенок! Кайла до такой степени напоминала ей Фаустину, что иногда Селесте было больно смотреть на нее. Однако помимо утонченной красоты, унаследованной от матери, Кайла обладала удивительной жизненной силой, которой Фаустина была начисто лишена. Возможно, у ее дорогой подруги это качество когда-то и было — да наверняка было, иначе она не перенесла бы ужасы террора, — но последующие трагические события надломили ее, и от той живой девушки, которую Селеста знала во Франции, осталась лишь внешняя оболочка. Эдвард Ривертон, этот трусливый герцог Уолвертонский, убил ее своим предательством. Хуже того, деньги, которые ей обещали, если она подпишет те проклятые бумаги, Фаустине так и не заплатили и тем самым обрекли на нужду, поставили в безвыходное положение. Это был лишь трюк, наглая ложь, чтобы заставить ее отречься от права на наследство и даже отказаться от ребенка.

Не случись этого, Фаустина не уехала бы из Англии, не отправилась бы в Индию в качестве наемной прислуги. Спасибо Пьеру Ван Влиту за его доброту — он подобрал Фаустину, когда та прибыла в Бомбей буквально на носилках. Она была очень больна, и все думали, что она не выживет и оставит девочку сиротой. Ее выходил Пьер и влюбился в эту хрупкую красавицу до такой степени, что женился на ней и всей душой привязался к ее маленькой дочке.

Когда-то давно Селеста дала Фаустине Оберж обещание, скорее даже клятву, что постарается сделать все, что в ее силах, чтобы защитить интересы маленькой дочери герцога. И Селеста держала свое слово. Разве не помчалась она в Индию сразу после получения письма Пьера Ван Влита, несмотря на свое отвращение к морским путешествиям и страх перед морем? Она готова была сделать все для дочери Фаустины, для очаровательной Кайлы, которая была так похожа на свою мать. Да, она сделает для девочки все от нее зависящее, несмотря на то что за Уолвертоном стоит могучая сила.

— Тетя Селеста, что вы знаете о человеке, который стал новым герцогом? — возбужденно спросила Кайла, нервно расхаживая по комнате, беря в руки и снова ставя на место попадавшиеся ей вещицы.

Чуть нахмурившись, Селеста стала рассказывать то, что слышала об Уолвертоне:

— Это весьма дерзкий тип, приехавший из британской колонии. Он родился в Англии, но затем уехал в Америку. Точнее, его отец бежал в Америку. Правда, тогда Колби Бэннинг еще не знал, что может унаследовать титул герцога Уолвертонского и имение, поскольку был лишь дальним родственником. И к тому же герцог, твой отец, был достаточно молод и вполне мог обзавестись наследником мужского пола. Значительно позже стало очевидно, что Эдвард Ривертон способен производить только дочерей, и Колби осознал, что сможет унаследовать титул и немалые деньги. Как мне рассказывали, он давным-давно стал готовить своего юного сына на роль наследника герцога, дал ему образование в Англии, стал посылать в разные поездки, насколько это было возможно тогда, когда Наполеон разгуливал по моей прекрасной стране… Бедная Франция, сколько страданий ты перенесла!

Селеста на некоторое время замолчала, перенесясь в прошлое, затем покачала головой. Довольно воспоминаний, они опять навеют тоску. Селеста слегка пожала плечами, сделала глоток чая и продолжила рассказ:

— Колби Бэннинг делал все, что английский джентльмен обычно делает для своего сына.

Селеста снова смолкла, вспомнив о слухах, которые до нее доходили, затем, подавшись вперед, возобновила рассказ:

— Говорят, хотя я не знаю, насколько это правда, мать Брета Бэннинга была смуглокожей аборигенкой. Мне в это не верится. Я хочу сказать, что Колби Бэннинг — весьма своенравный человек и большой повеса, но не думаю, чтобы он решился на брак с аборигенкой. Да, разговоры об этом ходили, тем более что он привозил ее сюда. Насколько я знаю, она была очень красива, хоть внешность ее и казалась всем экзотической. Несколько похожа на испанку. Здесь они не нашли счастья и вернулись в Америку. Это случилось еще до моего приезда в Англию, но об этом мне рассказывала леди Пембертон, а Алиса редко ошибается. Алиса Пембертон встречалась с женой Бэннинга и рассказывала, что аборигенка была очень застенчива, говорила с сильным, но приятным акцентом. Манеры ее оставляли желать лучшего, но что можно ожидать от женщины из колонии? Впрочем, это всего лишь догадки. Колби вернулся в Америку, и, как выяснилось, ему не суждено было стать герцогом, потому что он умер раньше Эдварда. А титул и наследство должны были перейти к его единственному сыну.

— И похоже, он вступил во владение с величайшей радостью, — не сдержала неприязненной реплики Кайла. — Я вполне могу поверить в то, что в нем течет кровь варваров, потому что ведет он себя совершенно нецивилизованно.

Селеста улыбнулась. Она была согласна, что Брет Колби Бэннинг — весьма неприятный человек. Ни для кого не было секретом, что титул для него мало значил. Как и отец, он дал понять, что предпочитает Америку Англии. Он хотел как можно скорее выдать замуж своих кузин и вернуться на свои земли в колонии.

Неожиданно у пожилой дамы возникла оригинальная идея. Этому противному герцогу — американскому выскочке — вряд ли понравится, если начнутся сплетни, которые наверняка лишат юных кузин шансов выйти замуж. Ситуация вполне обычная для высшего общества. Селеста хорошо знала об этом. Высший свет Англии принимал французских беженцев лишь в том случае, если они относились к аристократии, усваивая французские манеры, моду, привычки. Благодаря этому здесь и смогли пустить корни многие аристократы. Дорогой Режинальд оказал Селесте неоценимую услугу, женившись на ней и оставив пенсию после своей смерти, но к ней все обращались как к графине дю Буа, а не как к английской баронессе, ибо этот титул был ниже.

Титул здесь значил очень много, и даже намека на скандал было достаточно для того, чтобы похоронить надежды юных леди на выгодный брак.

Да, это сработает наверняка. Вот только убедить бы Кайлу и получить ее согласие. А почему девушка должна возражать? В конце концов, это для ее же блага…

Селеста поднялась с кресла, стоящего у камина, пересекла комнату и подошла к Кайле, которая смотрела в окно.

— Ma petite, у меня есть идея.

— Правда, тетя? — Кайла отвернулась от окна, и косые лучи света упали ей на лицо, позолотив длинные ресницы и оттенив голубизну глаз. Она вопросительно приподняла прямые брови, на ее высоких скулах появился очаровательный румянец. — Что вы придумали? Как можно мне помочь в этой ситуации?