– Посетители? – удивленно переспросила Джулия. – Может быть, это те джентльмены, которые были здесь вчера?

– Нет, миледи. Но это тоже джентльмены. Во всяком случае, большинство из них…

– Большинство? Сколько же их?

Беппо заколебался и уставился в потолок с таким видом, как будто что-то считал в уме.

Как выяснилось позже, у дворецкого были все основания для растерянности и тревоги.

В усадьбу покойного Барроуби слетелись стаи хищного воронья.

Гостиница постоялого двора в Мидлбарроу была переполнена. Маркусу пришлось дать большую взятку, чтобы устроить свою лошадь в конюшню. Поставив лошадь в стойло, Маркус направился в пивную, расталкивая локтями галдящую толпу постояльцев, чтобы проложить себе дорогу.

– Пива! – крикнул он трактирщику, который ловко управлялся с кружками, подавая их сразу по пять штук в одной руке.

– Четыре пенса! – гаркнул в ответ трактирщик, стараясь перекричать стоявший в зале невообразимый шум.

Маркус изумился, но, ничего не сказав о слишком завышенной цене, бросил несколько монет на стойку бара. Судя по стоимости пива и количеству посетителей в этой пивной, напиток здесь, наверное, превосходный. Стоимость должна соответствовать качеству. Трактирщик поставил наконец перед ним полную кружку, и Маркус сделал большой глоток. Он провел целый день в седле, и теперь ему хотелось как следует отдохнуть.

Однако вопреки ожиданиям Маркуса пиво оказалось отвратительным на вкус. Оно было кислым и явно разбавленным. Маркус все же не стал выплевывать его, боясь обрызгать соседа, сделал глоток и поморщился.

– Да это конская моча! – воскликнул Маркус.

Сидевший рядом с ним человек усмехнулся.

– Я пробовал конскую мочу, она на вкус лучше, чем эта гадость, – заявил он и кивнул на своих приятелей, которые держали в руках кружки с отвратительным пивом. – Мы тут поспорили, пытаясь найти что-нибудь хуже этого пойла. Пока нам это не удалось. Если хотите поучаствовать в споре, ставьте соверен.

Маркус, тяжело вздохнув, отодвинул свою кружку в сторону.

– Я не хочу держать это пари, потому что не вижу в нем смысла, – заявил он, вытирая ладонью рот. – Если пиво такое отвратительное, то, интересно, что в таком случае привлекло сюда так много народа? – Маркус усмехнулся. – Может быть, у владельца постоялого двора хорошенькие дочки?

Его сосед покачал головой:

– Дело не в дочках хозяина постоялого двора. Хотя вы угадали, все эти люди действительно приехали сюда ради женщины.

– Но она не просто хорошенькая, а ослепительно красивая, – добавил его приятель. – Это самая очаровательная женщина Англии!

Сосед Маркуса фыркнул:

– Вы должны простить Эймза. Он сражен красотой этой дамы.

– А вы сами, Эллиот? – промолвил Эймз.

Эллиот поднял свою кружку.

– Я тоже сражен ее красотой, старина, – признался он. – Но я слишком циничен, чтобы во всеуслышание петь ей дифирамбы.

Маркусу все меньше нравилась ситуация. Внимательно оглядевшись вокруг, он увидел то, чего не замечал прежде. Посетители пивной были сплошь молодыми или моложавыми мужчинами, одетыми с иголочки. Они настороженно посматривали друг на друга, как хищники, волею стихии укрывшиеся в одной пещере. Маркус понял, что их всех могло привести в Мидлбарроу только одно стремление, одна цель.

– Вы приехали сюда, чтобы посвататься к леди Барроуби? – спросил он. Черт подери, кто бы мог предположить, что придется столкнуться с такими трудностями! – Неужели вы думаете, что у вас что-нибудь выйдет?

Эллиот усмехнулся:

– А у вас? Что, испугались конкуренции? Вы, наверное, полагали, что приедете сюда один и сразу плените эту женщину своей красотой и обаянием? – Эллиот обвел рукой битком набитый зал пивной. – Видите, как нас много? И все мы рассчитываем на успех.

Маркус снова подвинул к себе кружку и, морщась, выпил мутное пиво.

– Наверное, хуже бывает только вода в болоте, – задумчиво сказал он. – Или касторка.

Его новые знакомые дружно замотали головами.

– Нет, касторка не подходит, – заявил Эймз. – Мы договорились сравнивать это пойло только с натуральными жидкостями, существующими в природе, а не с тем, что можно приготовить в аптеке!

Маркус пожал плечами:

– Но касторовое масло тоже существует в природе. Впрочем, я не собираюсь настаивать на своей правоте.

Эллиот протянул Маркусу руку.

– Поскольку мы приехали сюда с одной и той же миссией, давайте знакомиться, но без лишних формальностей, – предложил он. – Меня зовут Эллиот.

«Миссия? Какая еще, к черту, миссия?» – с тревогой подумал Маркус и осторожно пожал протянутую руку.

– Меня зовут Маркус Блайт-Гудмен. А вы – Эллиот… и как дальше?

Эллиот снова ухмыльнулся:

– Зовите меня просто Эллиот. Это придаст мне больше загадочности. Нужно же мне чем-то выделяться из общей массы.

Трое приятелей Эллиота тоже обменялись с Маркусом рукопожатиями и представились. Их звали Эймз, Поттер и Стаки.

– Среди этих парней есть люди знатного происхождения? – поинтересовался Маркус.

Эллиот, прищурившись, внимательно взглянул на него:

– Вы собираетесь завести полезные связи?

– А вы хотите помешать мне в этом? – тоже прищурившись, спросил Маркус.

Эллиот некоторое время молча смотрел на него, а потом небрежно пожал плечами.

– Саботаж не мой стиль, – заявил он. – Я собираюсь очаровать эту женщину своим обаянием, пока ее не ослепило ваше.

Маркус едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Он знал, что должен быть серьезен и усерден в достижении своей цели. Младшие, обделенные отцом, сыновья из дворянских семей обычно отчаянно стремятся добиться успеха в жизни и стараются использовать любой шанс, который дает им судьба, чтобы разбогатеть. Им не до смеха, когда на кон поставлено будущее. А таких здесь, похоже, много.

Если Маркус действительно намерен поближе подобраться к леди Барроуби, то ему следует быть более сдержанным и серьезным.

Маркус оглядел зал.

– Надо найти способ сократить поголовье этого стада баранов, – сказал он.

Четверо новых приятелей с интересом устремили на него взоры.

– Если вы знаете, как это сделать, то мы вас внимательно слушаем, – сказал Эллиот. – Лично я уже все перепробовал, включая россказни о чудовище-людоеде, обитающем в усадьбе Барроуби.

– Молва порой бывает очень эффективна, – скрестив на груди руки, заметил Маркус. – А что, если мы пустим слух о том, что наследник, к которому должно перейти поместье, установлен? Это сразу же заставит уехать домой тех, кто рассчитывает получить больше, чем доля вдовы в наследстве.