– Нам нужен только Кудрявцев, – продолжал генерал. – Что, вы сказали, он везет с собой?

– Усовершенствованный прибор ЧИП-66, техническую документацию и некоторые добавления о свойствах вируса, которые были получены совсем недавно.

– Стало быть, нам нужен только его багаж и, возможно, его мозги. Когда наши медицинские бригады смогут оказаться на месте?

– Минут через пятьдесят, – ответил референт и, увидев неодобрительный взгляд седоволосого, пояснил. – Столько потребуется, чтобы укомплектовать медицинские бригады всеми необходимыми средствами защиты.

– Какими именно?

– Специальные костюмы, медикаменты…

– А этот самый прибор? ЧИП-66? В докладной записке сказано, что эффективность его защиты составляет сто процентов.

– Да, так и есть, но… Пока мы располагаем только первой партией опытных образцов. Что-то около ста штук.

Седоволосый кивнул и вывел на листе – «100».

– Они нам понадобятся. Укомплектуйте ими всех сотрудников, задействованных в операции. Один принесите мне.

Референт проглотил слюну.

– И мне тоже взять?

Генерал смерил его взглядом.

– На ваше личное усмотрение. Говорят, что смертность при заражении вирусом не так уж и высока – каких-нибудь девяносто шесть процентов. Как только будете готовы, сразу выедем на место. Распорядитесь насчет машины.

– Слушаюсь! – референт помедлил. – Так что делать с самолетом?

– Ничего пока не делать. Блокировать. И вот еще что. Мне нужна прямая связь с бортом. Организуйте.

– Есть.

– Выполняйте, – генерал откинулся в кресле и стал заштриховывать набросок самолета – сначала левой рукой, потом – правой.

Закончив рисунок, седоволосый с удовлетворением оглядел его и сунул лист в машинку. Острые ножи завращались, и нарисованный самолет пропал.

К сожалению, с реальным лайнером все было не так просто.

«Когда я успел заразиться? – думал Кудрявцев. – Во время последнего вскрытия? Исключено. Скафандр все время оставался целым. В переходном шлюзе он надулся, и я бы смог обнаружить утечку. Нет, дело не в скафандре».

Он стал вспоминать последние дни. Ильин подметил у вируса одну неприятную особенность. Подметил, но почему-то не спешил поделиться со своим ассистентом. Гордость! Этот маленький лысый человечек мечтал быть Богом среди своих дурацких вирусов и ни за что не хотел признавать, что он мог что-то пропустить. Чего-то не предусмотреть.

В конце августа Ильин написал большую докладную записку на имя начальника спецобъекта Курмангалиева с просьбой разрешить ему продолжить эксперименты.

Начальник был недоволен: он уже отрапортовал о завершении работы. Это подразумевало, что новое оружие было абсолютно эффективным, а у разработчиков есть надежное противоядие.

Однако в чем Кудрявцев сильно сомневался, так это в том, что для бактериологического оружия вообще может существовать надежное противоядие. Вирус – это штука пострашнее водородной бомбы, а применять его все равно что стучать по взрывателю молотком, надеясь при этом уцелеть.

Курмангалиев все-таки разрешил продолжить эксперименты. Официальным обоснованием явилось усовершенствование прибора ЧИП-66.

Они три недели подряд возились с этими дьявольскими пробирками и каждый день резали поросят. Мертвые свиньи до того осточертели Кудрявцеву, что он стал заказывать в столовой исключительно рыбные блюда, а потом и вовсе перешел на растительную пищу.

Работали в авральном режиме, по четырнадцать часов; к концу смены Николай валился с ног от усталости и постоянного нервного напряжения, а Ильин еще умудрялся вести журнал исследований и делать какие-то записи относительно наиболее перспективных путей разработки. Когда он успевал писать, для Николая оставалось загадкой.

Сегодня утром он покинул спецобъект: кому-то надо было везти на «Радон» новый образец ЧИПа. Командировка – пустая формальность. Кудрявцев подозревал, что характеристики прибора не слишком изменились, но ему очень хотелось хоть ненадолго оказаться в Москве и повидать родителей.

«Прокатиться на метро, почувствовать эту суетливую толчею, запах пота и мокрой одежды, посмотреть на людские лица… Ей-Богу, я бы расплакался от умиления, если бы кто-нибудь отдавил мне ногу в час пик!»

Но то, что происходило сейчас, наводило на мысль, что лучше бы он и вовсе лишился ног.

«Как это могло случиться? Как? Ведь у всякого следствия должна быть причина! Но я ее не заметил! Еще немного – и я поверю, что этот долбаный вирус может просачиваться сквозь стекло!»

Впрочем, вопрос, как он заразился, теперь уже не имел большого значения.

Приходилось принять это как свершившийся факт – он действительно болен. «Все начинается, как обычный грипп… Те же симптомы, но только более выраженные – так, кажется, говорил Ильин. Но дальше… О-о-о, эта штука посерьезнее гриппа!»

Правда, оставалась вероятность, что действие прибора поможет ему справиться с вирусом. «Такой эксперимент мы не проводили», – мрачно подумал Кудрявцев. На какое-то мгновение в сердце вспыхнула слабая надежда – она ведь такая живучая тварь! – что все это: и слабость, и головная боль, и ломота в суставах – все это просто следствие самовнушения.

«У женщин, страстно желающих иметь детей, могут прекратиться месячные и развиться так называемая ложная беременность. А у меня почти то же самое, но только наоборот. Я боюсь заболеть, поэтому и придумываю себе несуществующие симптомы…»

Он снова посмотрел в иллюминатор. Две черные «Волги» были уже совсем близко, и даже если он убедил самого себя в том, что болен, то как быть с этими ребятами? Неужели они тоже поддались внушению?

«Нет, они откуда-то знают, что я болен. Они в этом не сомневаются. Потому и загнали самолет на край взлетного поля. Потому и автобуса нет. Нас никто не собирается встречать. А что это значит?»

Ответ напрашивался сам собой: их отсюда не выпустят. Более того, попытаются сделать так, чтобы никто из пассажиров не попал в город. Во всяком случае, он бы так и поступил на их месте.

«Черт! Может, они не знают, что у меня – ЧИП? Ведь это в корне все меняет!» Кудрявцев посмотрел на стюардессу, неподвижно сидевшую на откидном стульчике. Три белых пятна – лицо и колени. Больше он не видел ничего, никаких деталей.

– Иди к командиру корабля, скажи, что я хочу поговорить с людьми, которые подъехали на машинах, – он достал из внутреннего кармана удостоверение в красной кожаной обложке. – Видишь? Сотрудник… Кудрявцев Николай Владимирович. Поняла? Запомни! Мне ничего от вас не нужно, я просто хочу с ними поговорить.

Он убрал удостоверение обратно в карман и поправил галстук.

– Это мои коллеги, ясно?

– Угу… – девушка кивнула, но Николаю показалось, что она ему не поверила.