– Эй, красотка…

Она обернулась, отступила к стене, чтобы прикрыть тыл.

– Спешишь?

Пятеро. Самому старшему – лет двадцать, но качков нет, просто отморозки. Пакистанцы. Там дальше, на Кэнери Уорф рядом с дорогими жилыми комплексами у воды – есть социальное жилье, там живут те, кто обслуживает офисы… кто прибирается там, стирает одежду, работает в кафе. Это обычно пакистанцы. Но если их родители благодарны за то что они в Лондоне и у них есть работа – то эти претендуют на что-то большее. Каждую пятницу они едут молиться, и здесь тоже есть подпольные молельные комнаты.

Проблема в том, что их пятеро. Это больше, чем она может справиться. Остается только прорываться и бежать. На ней кроссовки – это большой плюс. Вон тому – она воткнет карандаш в глаз и прорвется…

– Эта леди со мной…

Пакистанцы обернулись. Человек выступил из полутьмы… он видимо ехал в первом вагоне. Пакистанцам не понравилось ни то, что он белый, ни небольшой лотарингский крест7 на его черной ветровке – худи.

– А ты кто такой, мужик?

Едва слышно прожужжала молния, пакистанцы увидели рукоять крупнокалиберного пистолета за поясом.

– Ты действительно хочешь это узнать, сын свиньи?

Оскорбление было страшным, но еще более страшным был пистолет, как и готовность его немедленно применить… пакистанцы умели быстро оценивать людей и потому они бросились бежать как крысы.

Человек застегнул куртку

– Откуда ты взялся? – недовольно сказала Морена – Я тебя не заметила

Серж Ренье, офицер парашютно-десантных частей французской морской пехоты подошел ближе

– Давно тебя тут жду.

– А если бы я осталась ночевать в городе?

Он пожал плечами:

– Просто пришлось бы ждать немного дольше. Однажды я четыре дня ждал одного типа на голых камнях.

– Ты сумасшедший, ты это знаешь?

– Да. Пойдем, я тебя провожу.

Они поднялись на первый этаж – тот, на котором они были, был ground floor, земляной. Серж не совсем галантно заступил даме дорогу, вышел, огляделся, кивнул – можно.

– Давно в Лондоне?

– Утром приехал…

– С пистолетом?

– Нет, пистолет я купил уже здесь. Шутка.

– А если бы они не поверили?

– Тогда пришлось бы пускать в ход. Но обычно – они верят…

…

– Новости есть?

Морена кивнула

– Они не поднимут ставку, это самое главное. Остальное у меня дома, на флешке. Пошли, я напою тебя чаем…

* * *

Чай…

В мире это не такой популярный напиток… все пьют кофе, а в Латинской Америке все пьют мате – что-то вроде очень крепкого травяного настоя, он вреден для зубов, и потому его пьют через трубочку, не задерживая во рту и сразу глотая. В Европе чай тоже никогда не был популярен. И только в Великобритании – она попала в настоящее царство чая. Файв о клок ти – одна из скреп, на которых держалась и держится Великобритания. В пять часов здесь все идут пить чай. У нее всегда был один из самых дорогих сортов черного чая – «Рашн Караван» от «Твайнингс», семь британских фунтов за пачку.

Серж сидел и смотрел в пол, пока она заваривала чай. За окном на Темзу мягко легла ночь, загорелись огни великого города. Лондон – это город, который никогда не спит, и ничто не в силах изменить его по-настоящему

– Эй…

…

– Что происходит?

Ренье кисло усмехнулся

– Подцепил русский сплин. От тебя.

– Как тебя только угораздило…

Она вдруг поняла, на каком языке они говорят – на русском.

– Откуда ты знаешь русский?

…

– От прабабушки.

– Она была русской?

– Полькой, но очень любила Россию. Я и польский знаю. Ее выкинули из Польши, потому что те, кто был близок к русским с какого-то момента стали врагами государства…

– Понятно…

Она заварила чай, накрыла чайник небольшим одеяльцем, села напротив него

– Эй. Улыбнись.

Но Серж оставался серьезным

– Элис…

…

– Я не знаю, что у тебя было в прошлом и не хочу знать. Но если тебе вдруг некуда будет идти… знай, что мой дом всегда открыт для тебя. Как и мое…

Серж споткнулся, потом резко встал

– Я… давно это хотел тебе сказать. Может, лучше было не говорить. Извини… лучше мне уйти. Я… пойду.

И он ушел. А Морена осталась одна на кухне. Вместе с целым чайником чая, который ей одной не выпить…

Сегодня – возвращался Дэвид. Она взяла отгул до полудня, потому что должна была встретить его…

В Лондоне у нее не было машины. Потому что машина – это то, что привязывает тебя к миру и то, благодаря чему за тобой можно следить. У нее был велосипед, а если нужна была машина, она арендовала ее или брала по каршерингу. Так жили многие лондонцы.

Но сегодня она была за рулем «РейнджРовера». Машину оставил ей Дэвид, когда улетал в Давос на всемирный экономический форум…

* * *

Это было легко. Даже слишком легко. Мэтр Симон, у которого она училась актерскому искусству в Париже, гордился бы ей.

Нужный ей человек в Лондоне был женат – но это мало что значило. Гораздо больше значило то, что он был членом Совета директоров Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации. Через него проходили многие миллиарды евро и долларов – но он сам не осознавал этого, потому что был слишком честен.

И несчастен.

Она это сразу поняла, как только начала следить за ним, и послушала всего лишь полчаса семейных разговоров за столом – для этого она использовала не оставляющее следов проникновения лазерное подслушивающее устройство. Его супруга просто использовала его – как, видимо, и все в его жизни. Такое бывает. Он женился, потому что должен был жениться, или потому что так захотели его родители. Он завел детей, потому что в семье должны быть дети. Наконец, он работал, потому что должен был работать и приносить пользу обществу. И это при том, что он происходил из древней родовитой семьи, имевшей родство со старой британской династией Плантагенетов – бывших королей…