Двадцать… Семнадцать… Четырнадцать…

Когда впереди замаячили несколько приземистых строений, автоколонна съехала с дороги на укатанное колёсами поле к уже стоявшим там трёхосным машинам с вытянутыми кузовами, высокими сетчатыми вставками над бортами, открытыми кабинами и объёмными бензобаками.

Всех, кому стало плохо в дороге, а набралось таких человек десять и ещё двое попросились с ними, сразу по прибытию на место погрузили в один из грузовиков и отправили обратно, даже не став пытаться привести в чувство и оказать первую помощь на месте.

— Отсеялись, — сказал Лев, бледный, потный и весь какой-то несчастный.

У меня и самого состояние напоминало ломку при сильнейшем гриппе, но сдаваться я не собирался. Возможно, очень скоро придёт сожаление о своей упёртости, такое случалось со мной не раз и не два, но сейчас даже мысли не возникло отказаться от инициации. Три изначальных причины — это и без того немало, а я помимо всего прочего до сих пор находился под сильнейшим впечатлением от действий оператора сверхэнергии на вокзале Зимска и во что бы то ни стало намеревался сравняться с ним, а то и превзойти.

И плевать на головную боль. Сейчас всё решится. Прямо сейчас!

Увы, это самое «прямо сейчас» никак не наступало и не наступало. Мужчина средних лет с двумя угольниками на шевроне хоть и распределил нас по машинам, но отдать команду на отправление ему не позволил караульный у шлагбаума.

— Сейчас не их время, господин старший лейтенант! — объявил он.

— Да ещё немного и они спекутся!

— У меня приказ!

Старший лейтенант на своём настаивать не стал и пожал плечами.

— Может, оно и к лучшему, — едва слышно проворчал он и отошёл.

Пришлось ждать. От нечего делать я повертел головой по сторонам, разглядел сразу несколько затянутых маскировочной сеткой зенитных точек, топливозаправщик и броневик рядом с ним, а немного дальше — причальную мачту дирижаблей. За шлагбаумом, точнее — сразу после столба с цифрой один, дорога раздваивалась: одно ответвление шло прямиком к Эпицентру, другое резко забирало вправо и начинало огибать источник сверхэнергии по широкой дуге.

А кругом — жёлтая степь и марево раскалённого воздуха над ней. И ещё — ярко-голубое небо. Чистое-чистое, глубокое-глубокое, без единого облачка. Неожиданно понял, что подобного оттенка не видел ни разу в жизни. Даже закружилась голова…

Лёва отбежал в сторону и согнулся в приступе рвоты, мы с Аркашей подхватили его под руки и помогли выпрямиться. Мне и самому стало как-то очень нехорошо, знобило и пересохла глотка, но накатившая после взгляда в небо слабость понемногу отступала, на ногах я стоял уверенно и твёрдо.

Бросил взгляд на девушек — те укрылись от палящих лучей в тени борта и, судя по всему, чувствовали себя неплохо.

— Внимание! — повысил голос старший лейтенант. — Стройся!

Пришлось изображать подобие неровной шеренги; на занятиях по военной подготовке нам влепили бы большой и жирный кол, но сейчас никто делать замечаний не стал. Стоим — уже хорошо.

Старший лейтенант махнул рукой на восток и объявил:

— Это Западный луч, прямая дорога на Эпицентр! После прохождения инициации вы сможете продвигаться по нему непосредственно до своего витка. А сейчас вас повезут по спирали, это займёт куда больше времени, зато интенсивность излучения будет нарастать постепенно. По прямой от стартовой позиции до центра спирали тринадцать километров, а каждый из двенадцати витков приблизит к Эпицентру лишь на километр.

— А что придётся делать? — послышался девичий голос. — Нам ничего не объяснили!

— Ничего делать не придётся! Просто постарайтесь расслабиться! — ответил старший лейтенант, бросил взгляд на наручные часы и продолжил. — На западном направлении излучение самое слабое, на восточном — наоборот. Дорога проложена таким образом, что за южную дугу достигается пик интенсивности витка, а на северной оно остаётся неизменным. Традиционно окружность разделена на квадранты и румбы, последних тридцать два.

— Румб — это направление на морском компасе! — выкрикнул кто-то из строя.

— У моряков — направление. У нас — сектор в одиннадцать с четвертью градусов от этого румба и до следующего. Отсчёт начинается с запада и идёт против часовой стрелки. В первом румбе каждого витка интенсивность излучения наименьшая, к концу шестнадцатого она достигает своего предела.

У меня от столь сумбурных объяснений голова кругом пошла. А вот чуток оклемавшийся Лёва лишь покивал, словно эта лекция подтвердила какие-то его догадки.

— Наши способности будут как-то зависеть от того, в какой именно момент мы войдём в резонанс? — спросил вдруг Антон — тот самый рыжий счастливчик.

Старший лейтенант поколебался немного, но на показавшийся ему неудобным вопрос всё же ответил.

— Будут! И от витка, и от румба. В первую очередь — от витка.

— А какой виток самый перспективный? — продолжила расспросы чернявая девица.

— Неважно! — отмахнулся лейтенант. — Вы в любом случае не сможете контролировать процесс инициации. Мой вам совет — просто расслабьтесь!

Совет был неплох, и я бы с превеликим удовольствием ему последовал, да только нервы едва ли не звенели от напряжения. Ещё и это тягостное ожидание непонятно чего…

— Дирижабль! — встрепенулся вдруг Аркадий.

Я обернулся и обнаружил, что к причальной мачте и в самом деле приближается небольшой аэростат, а его то ли сопровождают, то ли конвоируют два истребителя. Надпись на борту гласила: «Общество изучения сверхэнергии». Ниже было написано что-то куда мельче, и разобрать слова мне не удалось. А вот Аркаша хоть и сощурился, но всё же прочитал:

— «Под патронажем великого князя Михаила»… — Он скривился и сплюнул под ноги. — Контра!

Я бы тоже сплюнул, да пересохло в глотке. Контра и есть.

Великий князь Михаил на протяжении двух последних десятилетий возглавлял засевших в сенате монархистов. И пусть мой папа всерьёз полагал, будто лишь нежелание этого старорежимного реликта содействовать возвращению из зарубежного изгнания своего венценосного кузена уберегло и уберегает республику от попыток реставрации монархии путём вооружённого мятежа, мне казалось правильным поставить к стенке всех реваншистов разом.

Один из транспортников укатил на взлётное поле, принял там полдюжины человек и вернулся к пропускному пункту. Проверка документов много времени не заняла, почти сразу шлагбаум дрогнул и ушёл вверх, автомобиль резко тронулся с места, быстро набрал скорость и, заложив крутой вираж, вывернул на окружную дорогу.

— По машинам! — скомандовал старший лейтенант. — Пошли! Пошли! Быстрее! Занимайте места по правому борту!

Мы подсадили Ингу и Лию, забрались следом сами и потеснились на лавке, давая возможность усесться рядом уже знакомому рыжему парню и его чернявой спутнице. Противоположную лавку заняли мужчины и женщины в возрасте от двадцати до тридцати лет в столь же невыразительно-больничных одеяниях.