– Вы не поранились?

– О нет, благодарю.

– Леди Денмор, – перебил Ланкастер, – ваш плащ.

– Я не ожидал, что вы одобряете подобные вещи, Ланкастер.

Виконт обернул плащом ее плечи и незаметно усмехнулся в ответ на упрек Сомерхарта, глядя Эмме в глаза. Она подавила нервный смешок, встретив его взгляд.

– Я не использовал бы слово «одобряете». Леди очень решительная особа.

– Решительная, – пророкотал Сомерхарт. – Решительная, когда рискует собственной жизнью ради нескольких фунтов.

Ланкастер отошел в сторону. Разговоры в толпе затихли, и все головы повернулись к Сомерхарту.

Кровь бросилась Эмме в лицо, но она заставила себя улыбнуться. Он нахмурился и что-то вспомнил, потому что его лицо тоже покраснело.

– И где же мой выигрыш, джентльмены?

Кэнтри подошел с деньгами в руке.

– Я восхищен вашей храбростью, мадам, – сказал он с поклоном, смущенно улыбаясь.

Эмма тоже склонила голову в поклоне, затем чуть повела плечами, отворачиваясь от Сомехарта и его голубых глаз.

– Небольшое развлечение, а день еще только начался… Спасибо, мистер Кэнтри, что приняли мое предложение. Приятно было познакомиться с вами, лорд Ланкастер.

Сомерхарт подошел ближе, его пальцы сомкнулись на ее локте.

– Позвольте мне проводить вас.

Эмма стиснула зубы и почувствовала, как маска веселья исчезла с ее лица. Она не смогла сдержать смешок, когда взглянула на его руку на своем рукаве. В ответ он разжал пальцы. Легкий шепот раздался в толпе.

– Виконт? Мне кажется, мои юбки намокли. Вы не проводите меня в холл?

– Вы окажете мне честь, мадам. – Ланкастер подал ей руку.

Харт наблюдал, как леди Денмор ускользнула от него во второй раз за эти несколько дней. В прошлый раз он, правда, не оскорблял ее в глазах ее поклонников.

– Что ж, я сказал бы, счастливой охоты, ваша светлость.

Сжав скулы, он обратил взгляд к юному молокососу, который сказал это.

– Что? Что вы сказали?

– Хм-м… – Взгляд юноши упал на снег на ногах Харта. – Ничего, сэр.

Он скользнул глазами по группе людей, отметив многозначительные взгляды, которыми они обменялись. Чудесно. Он дал им повод, и теперь им будет о чем поговорить на ленче. Не желая того, он был груб с Эммой. Он не заметил боли в ее глазах. Она вспыхнула.

И, играя злодея, он тем самым предоставил Ланкастеру роль спасителя. Ланкастер – этот кареглазый, золотоволосый баловень судьбы – воспользовался случаем проявить благородство.

Харт скрестил руки на груди и, спрятав свой гнев за холодным неприятием, окинул взглядом группу мужчин. Молодые люди, поняв намек, потянулись за остальными гостями назад к дому. Женщины уже удалились, без сомнения, торопясь обсудить детали возмутительного поступка леди Денмор и вызывающе неуважительного поведения герцога Сомерхарта. А он просто стоял на холоде, наблюдая, как под ярким солнцем его дыхание конденсируется в облачко пара.

Слава Богу, что его осенило пойти к пруду, чтобы попрощаться с леди Денмор. И когда он увидел, как она скользит по льду, подобно веселому безумцу… И когда она упала, когда ее лицо исказилось гримасой боли, он ощутил такой сильный прилив жалости, что почти растерялся. Почему он так волновался за нее? Он не мог объяснить.

Покачав головой, Харт пытался выбросить мучительные мысли из головы и направился к дому с единственной целью – уехать. Но его взгляд привлекло нечто необычное… шокирующее. Он прищурился, рассматривая снег в шаге от него. Четыре пятна крови выделялись на белоснежном покрове. Пока он наблюдал, красный цвет постепенно светлел, становясь розовым…

Кровь. Несомненно, кровь. Он стал тщательнее осматривать снег и заметил пару капель крови на тропинке, по которой леди Денмор шла к дому. Эта забава, оказалось, имела последствия – вероятно, она порезала ногу о лед. Господи!

Харт ходил у двери взад и вперед, пока не заметил Ланкастера, выходившего из холла. Не обращая внимания на прилив раздражения, он взбежал по ступеням и решительно направился в коридор, где располагались комнаты для гостей. Приоткрыв одну из дверей, он столкнулся лицом к лицу с молоденькой горничной. Она ахнула, увидев герцога.

– Будьте добры, укажите мне комнату леди Денмор.

– О-о… – Ее голубые глаза медленно моргали, видимо, бедняжка остолбенела от удивления. – Третья дверь слева по коридору.

– Пожалуйста, принесите горячей воды и полотенце в ее комнату.

Девушка пришла в себя и провожала его любопытным взглядом, когда он, повернувшись, пошел дальше по коридору и постучал в дверь.

– Входите, – раздался мелодичный голос, едва он успел опустить руку. Харт распахнул дверь. – Если вы… – Слова повисли в воздухе, и она быстрым движением поправила юбки, но Харт успел заметить длинную рану, тянувшуюся от середины икры к колену.

Он с ужасом смотрел на ее запачканный кровью ботинок и скомканные шелковые чулки, валявшиеся на полу.

– Девушка принесет мыло и воду.

– Зачем вы пришли? – запинаясь, проговорила она.

– Я увидел на снегу кровь. И хотел убедиться, что с вами все в порядке.

Харт закрыл за собой дверь и неожиданно опустился на колени у ее ног.

Она отодвинулась от него.

– Как вы видите, ничего страшного.

– Напротив, ничего хорошего.

– Просто царапина. И оставьте свое мнение при себе.

Он едва не рассмеялся, услышав этот вызывающий тон. Он был убежден, что никто никогда не посмел бы так разговаривать с ним. За исключением его отца, конечно, но тот давно умер.

– Это выглядит совсем не как царапина. И возможно, придется наложить швы.

– Вряд ли. Пожалуйста, уходите.

Харт немножко отступил назад, пораженный твердостью ее интонации. Ее ореховые глаза встретились с его взглядом.

– Я прошу извинить меня, леди Денмор, за мои предыдущие слова.

– Прекрасно. А теперь уходите.

– Я вернулся, когда увидел, что вы в опасности.

– Не знаю, что вы там увидели, ваша светлость. Мы едва знакомы. И я не имею никакого желания быть причисленной к списку ваших любовниц, поэтому, пожалуйста, оставьте мою комнату.

– Я понимаю. – Харт встал, движение было вызвано злостью. – Простите, что побеспокоил вас.

– Извиняетесь за то, что пришли убедиться, что со мной ничего не случилось? Только потому, что я не пожелала оказаться в вашей постели?

Он заморгал, поражаясь ее логике.

– Нет, я…

– Ее усмешка была способна растопить любую неловкость, которую он ощущал.