А потом оказалось, что Юрке надо эту самую Полину передать Васе с катера «Светоч» — тому, что намедни утопился! — получить от него 100 тысяч баксов и привезти Коле. Юрка поехал на той же «шестерке», сдал Полину, получил от Васи деньги в коробке из-под чешских стаканчиков и поехал обратно. По дороге захотел в туалет по-большому, вылез, отошел в кустики — а машина и взорвалась! И в ней неизвестно откуда обнаружился труп Суслика. Насчет Суслика, правда, позже прояснилось. Он, оказывается, сумел выбраться из подвала, куда его заперли Коля и Фроська, хотел было угнать машину, но не успел и спрятался в багажник. А Коля багажник взял да и запер. Суслик его изнутри не сумел открыть, так и уехал с Тараном к собственной смерти. Но кто машину заминировал и взорвал — Юрка и сейчас не знал.

После этого самого взрыва Таран побегал, как дурак, по лесу и вышел на берег водохранилища. А там обнаружилась мокрая как мышь Полина, которая рассказала Юрке сказочку, будто спрыгнула с катера в воду, после того как услышала взрыв и того, как Вася сказал: «Молодец, Кинза, хорошо сработал!» Кинза — это тот самый парень, который ни с того ни с сего уксусной кислоты напился и в реанимацию попал. Все это позже оказалось брехней, потому что доллары, которые получил от Васи Таран, были самые настоящие, и ни Коля Васю, ни Вася Колю ни кидать, ни подставлять не собирались.

Таран с Полиной, поскольку к месту взрыва хоть и не сразу, но стали подбираться менты, пробрались на временно пустовавшую дачу, которую Коля продал подставному лицу, а на самом деле вселил туда некоего Магомада с эскортом лиц кавказской национальности. С этим Магомадом и его племянницами Таран еще зимой встречался и сначала их от ментов увозил, а потом Птицыну сдал. Правда, Магомад с племянницами и охраной только на следующий день приехал, а ночью на даче, кроме прачки Василисы да деда-сторожа (его Юрка так и не увидел), никого не было. Они там втроем — Таран, Полина и Василиса — для сугреву выпили, забрались в баню и так побесились, что Таран все это дело вспоминал с жутким стыдом даже сейчас. У него даже язык не повернулся бы об этом деле Надьке рассказать, хотя впереди было еще более похабное мероприятие.

Ну, в общем, после всех этих расслабух они заснули, а тут и Магомад с братией подвалил. Таран с Полиной спрятались было в каком-то коробе под потолком, но мудрый кавказец их вычислил.

Однако Магомад, как ни странно, резать Тарана не стал, наоборот, очень тепло с ним побеседовал, и оказалось, что они с Птицыным чуть ли не друзья-приятели. И ни с того ни с сего вдруг решил отправить Тарана и Полину в речной круиз на теплоходе.

Таран долго не понимал, зачем и почему, пока не оказалось, что все это, оказывается, провернула Полина! Она оказалась настоящей экстрасенсихой, которая и мысли читать умела, и навязывать людям свою волю. Причем будто бы она эти самые свойства унаследовала от кавказского повстанца Шейх-Мансура, или Ушурмы, который жил еще во времена Екатерины II, и, кроме того, доводилась какой-то родней Магомаду. Юрка, вообще то, всех экстрасенсов до встречи с Полиной считал жуликами и шарлатанами, по после того как Полина на его глазах подчинила своей воле сперва приставленных к ним от Магомада Алика и Тину, а затем еще двух жлобов, которые ей пятки лизать стали, — поверил. Тем более что Полина этих жлобов отстегала ремнем, как заправская садистка. Ну а потом, после того как ее эти жлобы поимели, заставила Тарана то же самое сделать, третьим по счету. Вот этого Таран больше всего стыдился, хотя, конечно, тут были смягчающие обстоятельства.

А потом Полине вдруг расхотелось ехать на пароходе, и она заставила Алика пересадить их на машину. Сперва ехали вшестером, потом Полина заставила Алика пристрелить обоих жлобов. Как позже оказалось, ее сила стала сходить на нет и она уже не могла сразу пять человек держать под контролем. Ну, в конечном итоге с Полиной что-то случилось, она впала в какой-то непробудный сон, а Тина с Аликом начали приходить в себя. Но было поздно. Оказывается, Полина, управляя Аликом, который крутил баранку, завезла их на какой-то бывший военный объект, где некий господин Антон — тот самый, что ныне в штаны писает и детские песенки поет! — сооружал подземный завод для производства самоновейших психотропных препаратов под видом экологически чистого завода по утилизации мусора. Алик, пытаясь убежать, угодил под колеса джипа тамошних охранников, Тину собака поймала, а Таран, пробегав всю ночь по лесу и с трудом избежав поимки, в конце концов вынужден был спрятаться в кабельном туннеле, оставшемся от старой базы ПВО, и по нему пробрался аж в самое сердце этого недостроенного завода. Хотя при этом ему пришлось четверых охранников уложить, прокатиться внутри стальной трубы сперва на трубовозе, а потом — на козловом кране. Однако самое удивительное, что Аня Петерсон, оказывается, попала вовсе не туда, куда ее собирался отправить Коля, а на этот самый объект в так называемую «раболаторию», где ее на рабских правах содержали. И таинственная дискета 18–09 туда же попала.

Конечно, его «мамонты» оттуда выручили — они, оказывается, перехватили где-то самого господина Антона, переоделись в форму его личной охраны и на его же вертолете прилетели прямо на объект. Как это все удалось провернуть — неизвестно, но Таран жив и здоров, вот это факт.

Нет, размышлял и вспоминал Юрка совсем недолго. Минуту, может, две-три. Все было слишком свежо в памяти, и никаких провалов в ней не наблюдалось. И, конечно, на языке у него был готовый ответ Птицыну, правда, не очень уверенный:

— Это небось Полина шутки шутит…

— Понимаешь, Юрик, Полина с тех пор, как ее привезли, в сознание не приходила. Так и спит вот уже две недели.

— А где она сейчас?

— Там же, где была после зимы. Будем говорить, «в лечебном учреждении». Там, конечно, очень ученые и квалифицированные люди трудятся, но разбудить они ее не могут. Обклеили датчиками, снимают всякие томограммы-энцефалограммы, наблюдают, изучают…

— И ни хрена понять не удается?

— Понимаешь, фирма эта довольно закрытая, а я там не совсем свой человек, так что в детали меня особо не посвящали. Но по поводу последних событий, в связи с неожиданным помешательством и самоубийствами разных лиц, скромно намекнули, что это действительно связано с Полиной.

— То есть? Как так может быть, ежели она спит и ничего не чует? — изумился Юрка.

— Насчет того, что спит, — это точно, — кивнул Птицелов, — но вот насчет того, что ничего не чует, — этого я не говорил. Конечно, все это не то чертовщиной отдает, не то фантастикой, но у этих самых ученых людей есть подозрения, будто она во сне намного сильнее воздействует, чем когда бодрствует.

— Это почему же? — У Тарана аж мурашки по спине пробежали.

— А потому что, когда организм спит, он меньше энергии тратит. У нее вон сейчас температура 35,4 — немногим выше, чем у свежего покойника. Стало быть, она только на этом сэкономила какие-то джоули и килокалории. А в мозгах что-то работает, как говорится, с повышенной мощностью. Уловил?

— Ну! — кивнул Таран, ощущая уже самый натуральный холодок. — Так она что же, во сне всякую ерунду излучает, а люди от этого свихиваются?