Если убрать правую стенку средней ванночки, то и с этой стороны из пустоты выскочит, подброшенный пружиной, ящик из древесины ореха (8). В этом ящике лежит свернутая в трубку рукопись, закрученная в страницу, вырванную из какого-то комикса. На одной из картинок комикса изображен бык с пеной у рта. У него на спине, верхом, лицом друг к другу, сидят молодой человек и девушка. Текст комикса на английском, а эта картинка называется "Third Argument". Итак, если развернуть вырванную из комикса страницу, обнаружится рукопись. Она представляет собой тетрадь, страницы которой исписаны зелеными чернилами, бумага толстая и рыхлая, наподобие промокательной, с надписью мелким шрифтом на каждом листе, сообщающей, что это экологический продукт. По обложке желтоватого цвета рассыпаны мелкие синие цветы. Сама рукопись написана мужской рукой и напоминает своеобразный дневник, в который кое-где вклеены вырезки из отпечатанного типографским способом текста. Далее целиком приводится текст дневника со всеми вставками. Написано в Париже на сербском языке.

Рукопись из Парижа, завернутая в страницу из английского комикса

– Это ты прилепил объявление в книжном магазине "Шекспир"? – спросил меня вчера из телефонной трубки женский голос.

– Я, – ответил я.

– Сейчас я иду на факультет. Я учусь на строительном. Знаешь, где это?

– Я тоже учусь на строительном, – выпалил я в ответ, – буду у входа через сорок пять минут.

Стоило мне посмотреть на нее, как по положению ее зрачков я понял, что ее левый глаз прошел гораздо большее число реинкарнаций, чем правый. Он был старше правого по крайней мере на тысячу пятьсот лет. И не моргал. Она пришла с книгами под мышкой.

– Ты читала книгу? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Я вообще не так уж много читаю. А ты? Ты читал ее? Или это просто прием, чтобы познакомиться со мной?

– Забудь об этом, – сказал я. – Хочешь, будем заниматься вместе, а?

– Хорошо, но только давай сразу договоримся. Пока не кончится семестр – никакого траханья. А после сессии посмотрим. Идет?

– Идет, – ответил я.

Так мы начали вместе готовиться по курсу "Математика 1", и, оттого что, в отличие от меня, она была не из провинции, занимались мы в ее большой квартире на улице Filles du Calvaire.

Каждое утро, довольно рано, я проходил мимо принадлежавшего ей сверкающего автомобиля марки "Layland-Buffalo". Предварительно я сворачивал в сквер, который выходит на Rue de Bretagne, отыскивал на дорожке камень, подбирал его и прятал в карман. Потом звонил у двери и поднимался на второй этаж. Книги, тетради и нужные для занятий инструменты я не брал. Все это лежало у нее, всегда готовое к работе. Перед ней мерцал семнадцатидюймовый монитор пентиума. Занимались мы с девяти до одиннадцати, потом нам подавали завтрак, и мы продолжали занятия до двенадцати. Позже мы повторяли пройденный материал. Все это время я держал в руке камень, который, стоило мне задремать, падал на пол и будил меня прежде, чем она успевала что-то заметить. Иногда, когда мне не хотелось спать, я разглядывал ее гитару, стоявшую в углу комнаты. На стенах вместо картин в рамках и под стеклом висели сильно увеличенные почтовые марки с изображениями парусников и пароходов. После часа дня я уходил, а она продолжала заниматься одна.

Таким образом мы готовились к экзамену по математике ежедневно, кроме воскресенья, когда она занималась одна. Очень быстро она заметила, что я все больше и больше отстаю от нее. Она думала, что я ухожу раньше, чем она закончит заниматься, чтобы самостоятельно выучить материал пропущенных лекций, но ничего мне не говорила.

"Каждый должен, как дождевой червяк, сам прогрызть себе дорогу вперед" – так, должно быть, думала она, понимая, что, обучая кого-то другого, себя она не научит. Несмотря на нашу договоренность, иногда во время передышки в учебе она целовала собственные колени, оставляя на них следы губной помады, или, свесив на лицо свои длинные волосы, сквозь них показывала мне язык. Я на это не реагировал, соблюдая условия предложенного ею договора не заниматься любовью во время учебы, поэтому между нами ничего такого не происходило. По сути дела, за развязностью, которую она изображала, скрывалась стыдливая, я бы даже сказал целомудренная, натура, хотя, возможно, она сама об этом даже и не догадывалась. Кроме того, эротика в ней вообще еще не пробудилась и, несомненно, ее предыдущий любовный опыт был не особо удачным, так что к новой связи она подступалась с опаской. Именно поэтому она и откладывала все на "после сессии"… Легче выучить птицу застегивать пуговицы, чем научить подобных ей любви…

– Кто ты? – как-то раз неожиданно спросила она меня.

– Можешь и сама догадаться. Есть старая тайна, в которой каждый, как в зеркале, может увидеть себя или кого-то другого, к кому будут в этот момент обращены зеркала. Вся поэзия Древней Греции и Рима повторяет одну и ту же зашифрованную историю. И тот, кто умеет правильно прислушаться, услышит ее. Кто не умеет – не услышит. Есть одна теория, согласно которой мужские и женские особи дышат по-разному. Кроме того, некоторые считают, что длина шага мужчины и женщины различна. Как бы то ни было, суть дела состоит в следующем. Женщины и мужчины делятся на тех, у кого трехфазное и двухфазное дыхание. Или шаг. Такими они родятся, такой у них характер, такова их природа.

Есть женщины, природа которых проявляется в двухфазных ритмах, и в их жизни долгому вдоху предшествует короткий, или, другими словами, их первый шаг длиннее второго. Они всегда немного спешат. За ночь им снится сто быстрых снов. Есть также и мужчины, природа которых строится на двухфазных ритмах, они, правда, всегда делают сначала короткий вдох, а потом длинный. И всегда стараются, чтобы их первый шаг был осторожным и коротким, а второй длинным. Этих всегда ловят с поличным на краже. Но, кроме того, как среди вас, так и среди нас есть такие, кто делает подряд два длинных вдоха или два шага одной длины. Такие шаги нельзя назвать ни мужскими, ни женскими. Это, возможно, самые старые, гермафродитские шаги. Так ходили люди до разделения полов.

Существуют и другие женщины, характеру которых свойствен трехфазный ритм. У них в любви первый шаг всегда будет осторожным и коротким, второй длинным, а третий снова коротким, у них в начале любого дела как бы не хватает сил вдохнуть полной грудью, но следующий их ход всегда будет сделан на полном вдохе, и за ним снова последует движение вполсилы, вполвдоха. Мужчины с такими женщинами никогда не могут правильно оценить ситуацию. Потому что мужчины не умеют считать до трех.

Что касается мужчин, природа которых проявляется в трехфазном ритме, для них характерен один решительный длинный шаг, за которым следуют два коротких шажка. Это те мужчины, которые часто упускают свой шанс. И наконец, некоторые редкие характеры отличаются тем, что у них за двумя короткими, нерешительными шагами всегда идет один энергичный и длинный. С такими нелегко справиться, такие всегда рассчитывают на длинную дистанцию и, как правило, добиваются того, что задумали…