Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ощущение пустоты и предательства, вот что я чувствовала сейчас. Меня бросили, обманули, предали. Восемь лет я лелеяла любовь, которой, по всей видимости, не существовало.
Оставшийся день прошел, словно в прострации. Я вроде бы и здесь, но, в то же время, меня здесь и нет. Мои стеклянные глаза заметила Таня и, молча принесла мне успокоительное. Я мысленно поблагодарила ее и приготовилась к вечернему обходу. Напоследок оставила палату Марка. Войдя в нее, заметила мужчину, как и в прошлый раз стоящего у окна. На улице было уже темно, так же, как и в палате. Не горел даже ночник, только свет от уличного фонаря пробивался сквозь окно. Я протянула руку вверх и щелкнула по выключателю на стене. Яркий свет озарил небольшое помещение, а серые глаза с прищуром уставились на меня, пытаясь привыкнуть к освещению.
— Вам нужно лечь! Я должна осмотреть рану.
Он, молча прошел к кровати и лег, задирая футболку и оголяя свой пресс. С утра, я даже не заметила какое накаченное и мускулистое у него тело. Как сильно оно изменилось за восемь лет.
Я осмотрела шов и отправилась на выход из палаты.
— Когда меня выпишут? — спокойно спросил он.
— Вы пробудете как минимум до утра. Если не будет никаких осложнений, вас смогут выписать. Только необходимо будет проделать курс антибиотиков.
— Ясно, а твоя смена когда?
— Это вас не касается! Всего хорошего!
Быстрым шагом я направилась в свой кабинет и начала переодеваться. В суете выбежала на парковку, где меня встретил тот бугай, который приносил Марку документы. В руках у него был огромный букет из красных роз.
— Меня просили передать это вам! — грубым, но спокойным голосом оповестил меня мужчина.
— Какая прелесть! — я вдохнула аромат цветов и выбросила их на снег. В окне третьего этажа я заметила фигуру, наблюдающую за происходящим. И мне показалось, что он улыбнулся. А я на эмоциях показала ему средний палец. Села в машину и отправилась в сторону дома. Дома меня встретил радостный Артём, что смотрел очередной новогодний фильм. Я зашла на кухню и достала бокал и бутылку виски. Налив половину бокала, выпила его залпом.
— Что-то случилось? — обеспокоенный голос тети меня напряг.
— Нет, просто тяжелый день!
— Видимо супер мега тяжелый день, раз ты пьешь виски и без закуски.
— Отчего же? Есть, что покушать?
— Конечно, картошка с котлетами!
— Супер! — мысленно я облизнулась.
Помыла руки и села за стол. Налила себе еще полбокала и также залпом выпила. Наконец-то я почувствовала, как начала расслабляться. Поужинав, я отправилась в спальню. Нужно поспать. Мой мозг, напрочь, отказался переваривать ту информацию, которую он получил. Анне я решила ничего не говорить про Марка, по крайней мере, сегодня. Приняла душ и провалилась в сон моментально, как голова коснулась подушки. На следующий день, как ни странно меня никто не донимал ни дома, ни с работы. Вечером я собиралась на ужин с отцом. Сделала высокий хвост, не яркий макияж. Надела черное облегающее платье из кожи чуть выше колена, ботфорты и пальто в цвет платью. Настроение было как никогда дерьмовое, даже сын не донимал своими расспросами. Доехав до ресторана, я направилась внутрь. Судя по часам, я опоздала на пятнадцать минут. Милая девушка встретила меня и направила к нужному столику. Отец сидел с напряженным лицом, а рядом с ним находился еще один мужчина лет сорока.
— И что за сходка? Я думала, ты хотел пообщаться, и думала, что будем делать это вдвоем!
— Мирослава! — гаркнул отец. — Ты опоздала и еще позволяешь себе хамское обращение с моим знакомым!
— Он же твой знакомый, а не мой! — абсолютно безразлично заметила я.
— Не нужно было позволять тебе переезжать к Анне. Ты совсем отбилась от рук!
— Я к ним и не прибивалась! — все также безразлично.
— Присядь! — приказал он.
— Да, я думаю нам не о чем разговаривать!
— Речь пойдет о тебе и твоем сыне! — серьезным рычащим голосом проговорил отец.
— О, как? Это уже интересненько! — прошептала я. Подозвала официанта и заказала себе стейк из говядины, печеный картофель и бокал красного вина. — Вещай, родитель!
Мужчина, сидевший рядом, на удивление был спокоен и молчалив. Будто оценивал обстановку, но вмешиваться в перепалку между дочерью и отцом не собирался.
— Это Седаков Сергей Викторович — мой хороший знакомый и основной претендент тебе в мужья.
Мои глаза расширились, а губы расплылись в язвительной, презренной улыбке.
— Мы что в средневековье живем? Я в состоянии сама найти себе мужа! — что же это заявление меня шокировало и я, мягко говоря, охреневала.
— Ты уже нашла одного себе тюфяка, теперь он в могиле!
— Я не выйду замуж по твоей наводке никогда!
— Значит, я лишу тебя наследства! Ты не получишь и процента моих акций!
— Да, срать я хотела на твои акции! — тон моего голоса повышался с каждой фразой.
— Рот закрыла и слушай! — процедил он сквозь зубы, а другой мужчина за нашим столом усмехнулся. — Я вкладывал в тебя деньги, и теперь ты должна их отработать. И это будет замужество с человеком, которого я тебе выберу. Он даже закроет глаза на твоего щенка.
— Следи за своим языком, иначе я тебе его отрежу! — не заметила, как у меня в руке появился нож, и я сжимала его так сильно, что думала, он согнется.
— Ты мне угрожаешь?
— Я предупреждаю. Не лезь и не трогай меня и моего сына. И акции свои в задницу себе засунь!
— Я и спрашивать тебя не буду. Будешь канючить, посадим под замок тебя и твоего сынка. Пойдешь добровольно, будешь вольна в своих действиях… относительно!
А я рассмеялась. Было так обидно, что родной отец относится, как к вещи. Но мое самоистязание прервал уже знакомый голос.
— Она не может выйти замуж ни за кого!
— А ты еще кто? — удивленным голосом проговорил отец, обращая внимание на мужчину у меня за спиной.
Мое сердце будто остановилось, а затем резко начало пытаться пробить мою грудную клетку.
— Ах, ты же… Ты же… мертв?! — была заметна растерянность на лице отца. А его другу не хватало только коробки с попкорном. Его так забавляла вся эта семейная драма.
— Как видишь, жив и здоров!
— То, что тебя нет в той яме, еще не значит, что мой ребенок пойдет против меня. Так что катись колбаской!
— Ты не понял. Она не может выйти ни за кого замуж, потому что она уже замужем.
И вот
