Пока дружинник думал, за его спиной послышались шаги, а потом знакомый уже голос сказал:

– Еще хомо? Ты где его взял, Бурт?

– Тут стоял, – буркнул нео, по-прежнему не опуская арбалет. – Я зашел, он стоит.

– Давай хоть этого сожрем, Таррк? – шумно облизнувшись, предложил обладатель второго голоса, тот самый, что жаловался на голод.

– Сожрем, Руф, – пообещал первый голос. – Только вот…

Возникла пауза, после которой этот же голос недоуменно поинтересовался:

– Откуда у тебя этот меч, хомо?

– Не твое собачье дело, – процедил Игорь, злобно посмотрев на собеседника через плечо.

Этот нео, Таррк, в отличие от погибшего великана, в Красное Поле захаживал вряд ли, но, тем не менее, габаритами обладал вполне солидными. По крайней мере, стоящего рядом собрата он был выше на добрые полголовы. Второй, видимо, тот, кого Таррк именовал Руфом, отличался от спутника необычной для нео прической – светлые волосы мутанта были собраны на затылке в хвост.

Злобно сверкнув большими зелеными глазами, бугай прорычал:

– А ну говори!

– Говори, хомо! – вторил ему Бурт, угрожающе потрясая арбалетом.

– У вашего здоровяка забрал, – нехотя ответил дружинник. – После того, как прикончил.

Нео озабоченно переглянулись.

– Он про Морха? – спросил Руф тихо.

– Про Морха, – кивнул Таррк. – Меч Морха у него.

– Быть того не может, – недоверчиво прошептал Руф. – Этот – и Морха убил?

– Может-может, – нагло заявил дружинник. – А иначе откуда ж у меня, по-вашему, этот меч?

Он действовал по наитию, не зная, к чему приведет его дерзость. Но, судя по тому, что взгляды дикарей из плотоядных превратились в опасливые, они уже не относились к нему, как к обычному куску мяса.

Теперь, видимо, они считали его непростым куском мяса, съесть который будет не так-то легко.

Таррк открыл рот, чтобы сказать еще что-то, когда снаружи послышался металлический скрежет, знакомый всем, включая Игоря. Дружинник видел, как побледнели морды неандертальцев, как шумно сглотнул вечно голодный мут. Впрочем, он и сам порядочно струхнул: нео, при всей их ненависти к людям обыкновенным, нередко возвращали пленных разведчиков обратно в Кремль – разумеется, за солидное вознаграждение. И пусть сейчас надеяться на подобное развитие событий вряд ли стоило, с био все обстояло еще хуже. Те ни с нео, ни с людьми вообще не договариваются, а просто молча их жрут. Не нужен им ни порох, ни лечебные пластыри – одно только свежее мясо.

И нео об этом прекрасно знали, потому-то так и затряслись, едва перспектива новой встречи с био замаячила на горизонте.

– Давай меч, – рявкнул Таррк, протягивая мохнатую лапу.

– А если не отдам? – надменно задрав подбородок, спросил Игорь.

– Тогда Бурт тебя убьет.

«Хороша альтернатива…»

– Давай же, хомо, живей! – подал голос вечно голодный мутант, опасливо поглядывая в окно: лязг становился громче с каждой секундой.

Игорь оказался на перепутье. С одной стороны был био, которому наплевать, кого жрать. С другой – нео, которые, как понял дружинник, пленили Захара и теперь хотят выгодно обменять десятника… куда? В Кремль? Или на сторону?

«Пожалуй, прежде чем ломать над этим голову, надо убраться подальше от этого квартала, – подумал дружинник. – А то что-то больно часто тут био слоняются…»

– Я стреляю, Таррк! – сообщил Бурт, вскидывая арбалет.

– Стой! – воскликнул Игорь, опережая зеленоглазого нео. – Вот ваш меч. Держите.

Он положил клинок на пол у ног и, держа руки на виду, отступил к стене. Таррк моментально оказался рядом с оружием погибшего Морха и, схватив его за рукоять, прорычал:

– А теперь ходу! Био идет!

Руф первым бросился в комнату, Бурт устремился следом за ним.

– Давай, хомо! – рявкнул Таррк, грубо подталкивая Игоря в спину.

Дружинник нырнул в комнату. Руф уже выбрался наружу через окно, Бурт дожидался их внутри. Наконечник стрелы, заряженной в его арбалет, смотрел Игорю точно в грудь.

– Давай в окно! – потребовал нео.

И снова дружинник подчинился. Эх, улучить бы момент да дать деру, но Бурт, кажется, только этого и ждет: стоит Игорю сделать шаг в сторону, и стрела арбалетчика тотчас вонзится ему аккурат между лопаток. И тогда он ни за что не узнает, что стало с Захаром…

«Пока буду подчиняться, а там, как получится», – решил Игорь.

Он выпрыгнул наружу и оказался лицом к лицу с Руфом. Тот окинул дружинника плотоядным взглядом и осклабился:

– Скорей бы тебя сожрать!..

Из пасти мутанта так разило тухлятиной, что Игорь невольно сморщился и отвернулся.

– Не нравится, хомо? – хохотнув, процедил Руф.

– Ходу! – проорал Таррк, следом за Буртом выбираясь из окна. – Чего встали?

– Бежим, хомо! – опомнившись, воскликнул вечно голодный дикарь.

Он ухватил Игоря за предплечье и грубо толкнул дружинника вперед. Парень едва смог устоять на ногах. Одарив своего обидчика презрительным взглядом, он покосился на арбалетчика и Таррка, после смерти Морха, видимо, метящего на место вожака стаи.

– Не стой! Ходу! – в который уж раз повторил самопровозглашенный лидер мутантов, и дружинник подчинился.

Вот они обогнули еще одно здание и, свернув за угол, оказались рядом с группой нео числом около десятка. У многих из них в руках были седельные сумки. Брови Игоря взлетели на лоб.

«Да это же наш груз! Увели, мрази!..»

Тупоумные мутанты верхом не ездили, поскольку фенакодусы и туры их на дух не переносили, а крысособаки на роль скакунов по понятным причинам не годились. Вот и приходилось нео таскать все награбленное на себе.

В том числе – и пленников.

Подойдя поближе, Игорь вдруг увидел среди оравы мутантов знакомый профиль с характерным шрамом. Если глаза его не подвели, то в самой гуще пленников скрывался от посторонних глаз его побратим.

– Захар! – воскликнул дружинник. – Захар!

Профиль остался неподвижен. Похоже, десятник был без сознания.

Вид до полусмерти замученного побратима привел Игоря в бешенство. Не особо задумываясь о том, что делает, он бросился в толпу мутантов. Таррк, Бурт и Руф что-то кричали ему вслед, но Игорь не разбирал слов. Одного из нео он попросту отшвырнул в сторону, точно тряпичную куклу, затем сцепился со вторым.

– Захар! – продолжал орать дружинник. – Захар!

Он уже почти справился с новым противником, когда затылок вдруг пронзила острая боль. Сознание Игоря озарила яркая белая вспышка, а потом все погрузилось в темноту.