немногим больше крупного быка, а потому я заключила, что он, должно быть, еще молодой. В Северной Америке драконы не водились, и я задумалась, как, во имя земли божьей, он здесь очутился.

– Вообще-то не дракон, а виверна. – Ко мне подошел мужчина с кожей оливкового цвета и короткими черными волосами. – И весьма злобная. Он сжег пятерых человек и убил еще двоих в Юте, прежде чем нам удалось его поймать.

Я постаралась вспомнить, что читала о вивернах. Они меньше и быстрее своих сородичей-драконов, но уступают им силой. Выдыхают меньше пламени, и лап у них две, а не четыре. И в то время как драконы умны, виверны ближе к животным – похожи на крокодилов с крыльями и так же смертельно опасны.

Я содрогнулась.

– Что с ним сделают?

– В Аргентине есть место, где их обучают охотиться на вампиров. Мы подержим Алекса здесь, пока за ним кого-нибудь не пришлют. Не подходи слишком близко. Он выдыхает пламя на добрый метр и, не задумываясь, попытается тебя поджарить.

Я не смогла сдержать смех.

– Алекс? Вы назвали виверну Алексом?

Мужчина усмехнулся.

– Один из тех, кто его поймал, дал ему это имя. Он сказал, что зверь такой же угрюмый, как его старший брат.

Я с улыбкой покачала головой и протянула руку.

– Привет. Я Сара.

– Сахир. – Он улыбнулся мне с теплотой в темных глазах. – Я много о тебе слышал.

Я скорчила гримасу.

– Очевидно, как и все остальные. Сдается мне, воины сплетничают больше, чем девчонки в моей старой школе.

У Сахира был глубокий и звучный смех, и он сразу же мне понравился. Он направился к клетке с псами, и я пошла следом. Они угрожающе зарычали, но Сахир не обратил внимания.

– Я ухаживал за многими существами, но это первые падшие твари, оказавшиеся на моем попечении. Они очень редкие. Должен признаться, когда я услышал о том, как их поймали, то подумал, что эту историю выдумали, пока не увидел, как ты идешь вместе с ними.

– Ничего более жуткого отродясь не видел, – сказал Шеймас, который наконец-то закончил изучать замок на клетке церберов. – Когда я увидел, как они приближаются к нам, то был уверен, что кто-то погибнет. Сахир, есть мысли, как эти звери могли выбраться?

Сахир помотал головой.

– Здесь никого не было с тех пор, как их привезли вчера ночью, а ключи лежат у меня в кабинете. Возможно, стоит посмотреть записи с камер наблюдения.

Мы с Шеймасом пошли за Сахиром в его ярко освещенный кабинет в задней части здания, и он включил компьютер. Щелкнув пару раз по клавишам, он открыл записи с камер видеонаблюдения.

– Все записи с камер хранятся в базе данных центральной службы безопасности, но их можно просмотреть с любого компьютера, если есть разрешение, – объяснил мне он, переключаясь на камеру, висящую напротив клетки гончих. Он открыл цифровую запись и отмотал ее на час назад. Затем промотал вперед, пока мы не увидели, как дверь клетки открылась, и псы вышли из вольера. Сахир переключился на одну из наружных камер, и мы стали смотреть, как церберы толкнули входную дверь и выбежали из здания.

– А ее не могли открыть по ошибке? – спросила я, но выражения лиц собравшихся подсказали, что это маловероятно.

Шеймас потер подбородок.

– Мало кто знает о том, что здесь содержатся звери, и я не понимаю, зачем кому-то их выпускать.

– Я попрошу охрану на всякий случай установить на клетки второй замок, – сказал Сахир, снова просматривая запись. – Рад, что Алекс не сбежал с ними.

Я содрогнулась от мысли о том, как виверна летает по территории, стреляя пламенем во все что движется.

– Да, я тоже.

Шеймас ушел, когда мы закончили просматривать записи с камер наблюдения, сообщив, что ему нужно возвращаться к работе. Я провела с церберами еще час и поближе познакомилась с Сахиром, который тоже был новичком в Вестхорне. Он прибыл сюда два месяца назад из лагеря в Кении, а до этого жил в Африке и на Ближнем Востоке. Родом он был из Афганистана, но его интерес к сверхъестественным существам завел его далеко от дома. Он считал себя больше ученым, нежели воином, и явно очень заботился о благополучии находящихся на его попечении тварей. Сахир сказал мне, что в зверинец мало кто заходит, но я могу навещать псов, когда захочу.

В главное здание я вернулась в приподнятом настроении. Мне казалось странным, что у меня было так много свободного времени, но в Вестхорне не было регулярных занятий для новобранцев. Дети Мохири ходили в школу, пока им не исполнялось шестнадцать лет, а потом приступали к воинской подготовке в тренировочном лагере у себя дома или же в таком месте, как Вестхорн, где их обучали опытные воины. Кроме меня здесь было шестеро новобранцев, и я заметила, что их дни были гораздо насыщеннее, чем мои. По утрам я тренировалась с Каллумом, но пока послеполуденные часы у меня были свободны. По словам Каллума, так было задумано, чтобы дать мне возможность адаптироваться перед началом полноценного обучения. По восемь часов с этим шотландским дикарем? Жду с нетерпением.

Вернувшись в свою комнату, я включила новенький ноутбук, который ждал меня здесь в первый день моего прибытия. В сравнении с ним мой старый компьютер казался и вовсе древним, и я была безмерно благодарна за то, что Мохири любили технологии. Их сетевое подключение затмило мой старый кабельный модем. Я пребывала на седьмом небе от счастья каждый раз, когда выходила в сеть.

Первым делом я вошла в новый почтовый аккаунт, который мой друг-хакер Дэвид для меня создал. Дэвид тоже скрывался от Мастера и был параноиком во всем, что касалось общения, что, учитывая наше общее прошлое, совсем неплохо. А еще он показал мне, как проверить, не установлены ли на мой новый ноутбук программы слежки, на случай если Мохири отслеживали мою активность в сети. Мне претило быть такой недоверчивой, даже не узнав их поближе, но нужно было удостовериться. К счастью, компьютер был чист.

В ящике ждало сообщение от Дэвида, и я открыла его в надежде узнать, есть ли у него новости. Я знала, что Мохири наверняка искали Мадлен и Мастера, но за полторы недели, что провела здесь, я не слышала ни слова об их успехах. Поэтому мы с Дэвидом самостоятельно занимались поисками Мадлен. Ну, бо́льшую часть работы делал Дэвид, но он был заинтересован в ее поисках не меньше меня.

«Последняя зацепка, о которой я тебе рассказывал, оказалась ерундой.